Ведьма Дивнозёрья

– Я… не знала, что тоже приглашена, – Тайке не хотелось признавать, что она и впрямь запамятовала.

– А как же иначе? – Никифор приподнял кустистые брови. – Ты ж ведьма-хранительница. Без тебя никак.

– А без Грини?

– Без него тоже, – вздохнул домовой. – Но ты ж поворожишь, ежели не найдется?

Вот. Началось… Тайка закатила глаза и грохнула кастрюлей.

– Куда я денусь? Поворожу.

Шел третий месяц, как она стала ведьмой-хранительницей Дивнозёрья, а казалось, будто бы три года прошло. Теперь, если что случалось, все бежали к ней.

К счастью, Тайка справлялась. И с Грезой – воплощенной мечтой – договорилась, и щенка симаргла к хорошей хозяйке пристроила, и Арсению – домовому из заброшенного дома – подкинула брошюру о вреде пьянства (кстати, тот уже две недели кряду не пил), но вот где искать пропавшего лешего, она понятия не имела.

Еще и праздник этот… Вовремя Никифор напомнил, нечего сказать. В чем туда идти? Не в джинсах же? И что там вообще делать?

– Как это что? Папоротников цвет искать, конечно. – Коловерша высунулся из-за печки; его морда была перемазана в яичном желтке.

Видимо, последний вопрос Тайка задала вслух.

– А зачем?

Пушок, поняв, что ругать его не будут, вылез целиком, отряхивая паутину с крыльев.

– Так он желание исполняет.

– Любое? – Тайка вскочила, уронив табурет.

Нет, она уже не хотела, чтобы все стало как прежде и бабушка вернулась из дивьего царства домой: ведь та наконец нашла свое счастье. Но вот навестить ее Тайка не отказалась бы, очень уж соскучилась. Да и посмотреть на иной край хотелось. Это для дивьих людей все чудеса тут, а для обычных смертных – наоборот, настоящее волшебство начинается по ту сторону вязового дупла.

– Угу, – по-совиному ухнул коловерша, подбираясь ближе. – Что ни пожелаешь, все исполнит. Семеновна-то по молодости каждый год искала. Перестала, только когда ты родилась.

– А если бы нашла?

– То – фьють, только мы ее и видели! Но ты ж пойми: ищут все, а находит кто-то один. Эх, вот бы мне в этот раз повезло… – скрипучий голос Пушка стал мечтательным.

– А если найдешь, что загадаешь? – Тайка пригладила перья, торчащие на макушке у коловерши, и тот, зажмурив желтые круглые глазищи, тихонько замурлыкал.

– Мр-р-р-р-р, не скажу. Мр-р-р-р-р, это секрет.

– Ну и пожалуйста! Не буду тебя больше чесать.

Тайка убрала руку – и вовремя: коловерша попытался куснуть ее за палец, а промахнувшись, обиделся еще больше:

– Чего ты такая вредная, Тая? Если я расскажу желание, разве оно сбудется?

И пока Тайка думала, как ей извиниться, пернатый негодяй сцапал из миски еще одно яйцо и вылетел в окно.

– Знаю я твои желания, – усмехнулась она. – Пожрать, пожрать и еще немного пожрать, пожалуйста…

А папоротников цвет уже захватил все ее мысли, и Тайке едва хватило терпения дождаться темноты в самую светлую ночь года…

Дивнозёрская нечисть всегда собиралась на поляне у самого большого дуба – царского дерева. Людям сюда ходу не было, но Тайка знала, как пройти сквозь туманный морок: нужно было с заговором промыть глаза загодя собранной майской росой и положить под язык четырехлистный клевер. Она немного припозднилась, продираясь сквозь бурелом и поминая Гриню недобрым словом: ведь это была его забота – содержать лес в порядке.

Когда Тайка добралась до места, праздник был уже в самом разгаре. Огни светлячков сияли в траве, на замшелых колодах и в ветвях деревьев; повсюду горели костры и играла музыка – два полевика выводили бодрую мелодию на свирелях. Веселые мавки – босые, простоволосые, в цветочных венках и длинных рубахах, – завидев Тайку, оживились.

– Эй, ведьма, потанцуй с нами! – махнула рукой одна из них… кажется, Майя.

Да, точно: они встречались на застолье, которое Никифор устроил еще весной в честь новоиспеченной ведьмы-хранительницы. Отказываться было невежливо, но Тайка помнила – увлекаться нельзя: эти красавицы только и знают, что плясать. Не успеешь оглянуться – затанцуют до смерти. Речные еще и похлеще озерных будут, а Майя была как раз из речных.

Музыка стала громче, повсюду слышались смех, визги и обрывки фраз. В кустах кто-то радостно ухал (может, Пушок или кто-то из его диких сородичей). Чьи-то руки надели ей на голову венок из полевых цветов и втащили в хоровод.

Уже после трех проходов стало жарко. Тайка хотела выйти из круга, но вдруг заметила незнакомку… Не мавку, не кикимору, не лесавку – обычную девушку: рыжую, высокую, в кожаных штанах и футболке с крылатым черепом. И как только ее угораздило забрести на праздник нечисти, да еще и попасть в хоровод к мавкам? Ох, придется выручать.

Тайка сделала вид, что споткнулась о камень, и встроилась в круг уже рядом с девушкой.

– Уходи, – перекричать музыку было непросто: кто-то из полевиков от души наяривал на трещотке. – Тебе тут не место. Иди за мной, я покажу дорогу…

– Сама туда иди! – девушка отняла руку. – Вечеринка только началась. И мне тут нравится.

– Это морок. Еще немного, и ты забудешь, кем была и как звали. Станешь такой же, как они. Если, конечно, тебя не сожрут раньше.

– Подавятся! – незнакомка расхохоталась. – Я сама кого хочешь съем.

Цепочка танцующих ворвалась в хоровод, разделяя их, и Тайка потеряла девушку из виду.

Со всех ног она бросилась к Никифору, который, сняв лапти, грел пятки у костра.

– Беда! – Тайка плюхнулась на бревно рядом с домовым. – Там на поляне человек. Девушка. Уж не знаю, сама забрела или заманил кто, но она не знает, куда попала. И танцует. Без оберегов. Понимаешь, что это значит?

– Пущай танцует. – Густой бас Никифора был способен перекрыть даже трещотки и свирели. – Ничо ей не сделается. Тут кое-кого другого спасать надобно…

– Меня ругай, а Катерину не трогай, – раздалось с той стороны костра, и Тайка узнала голос пропавшего лешего.

– Гриня? Нашелся!

– Я и не терялся, – леший дунул в костер, чтобы тот разгорелся ярче.

– Нет уж, – Никифор поднял ладонь, и пламя поутихло, – неча тут огнем заслоняться. Встань-ка, покажись нашей ведьме.

– А чо такова? – Гриня поднялся во весь свой могучий рост, и Тайка прыснула в кулак.

Соломенные Гринины патлы были убраны под бандану, широченные плечи смотрелись еще шире в новенькой косухе, а из кармана кожаных штанов чуть ли не до колена свисала цепь. На футболке скалился точно такой же череп, как у той девушки.

– Красавчик, – Тайка улыбнулась. – А мотоцикл где?

– Там, в кустах стоит, – Гриня махнул рукой. – Тока он не мой, а Катеринин. Своего нету пока.