Дина

– Для тех, кто со мной не знаком, представлюсь, – все так же бодро продолжает он. – Меня зовут Камиль Асхатович. Цель сегодняшней встречи – это познакомиться с вами, а также собрать предложения по улучшению функционирования ресторана. Насколько я знаю, с недавнего времени Дина занимается его продвижением, – его взгляд безошибочно находит на меня и задерживается на секунду, – но мнение остальных в любом случае будет полезно.

Тишина в зале сменяется жужжащим шумом. Большинство готово прямо сейчас высказаться и в кратчайшие сроки привести убыточный ресторан к процветанию. Будет, кстати, интересно послушать. А то я уже несколько месяцев стратегию продвижения и так и сяк кручу, но результат пока минимальный.

– А деньги за выстрелившую идею заплатят? – тихо бубнит Толик, придвинувшись ко мне еще ближе. – А то у меня есть парочка.

Я иронично кривлюсь и в этот момент вновь ловлю на себе взгляд Камиля. Оценивающе пробежавшись по мне, он перетекает на моего словоохотливого соседа, после чего возвращается к остальным.

– Мне так жалко Игоря Станиславовича, – слышится тоненький голос Диляры. – Он до сих пор даже слова не сказал.

Я ловлю себя на мысли, что она все чаще меня раздражает. И дело вовсе не в том, что я переметнулась в лагерь Камиля и пытаюсь его защитить, а в идиотской потребности некоторых испытывать снисхождение к тому, кто ничем его не заслужил. Я и сама обожаю Кокорина, но в этой ситуации у меня даже мысли нет о жалости в его сторону. С чего вдруг? Его таланта руководить никто не умалял, а то, что он проявляет уважение к спикеру и не пытается его перебивать, на мой взгляд, дает лишний повод им восхититься.

– С появлением нового совладельца у Игоря Станиславовича временно станет меньше геморроя, – отрезаю я. – С руководящей должности его, как мы видим, никто не снимает, так что в жалости нет смысла.

На это Диляра мечет в меня осуждающий взгляд. «Бессердечная», читается в нем. Меня это нисколько не трогает. Благодаря таким бессердечным, как я, свободно существуют такие, как она, ждущие, что кто-то вытрет им сопли и утешит. Вот в чем разница между нами: я не люблю жалеть кого бы то ни было, потому что жалость для меня унизительна. Для Диляры же она – признак добродетели.

– Подскажите, а предложения нужны в письменном виде или электронном? – тоном примерной ученицы спрашивает она, вновь повернувшись к центру зала.

– Как угодно. – Глаза Камиля вспыхивают усмешкой. – Но в силу своего возраста, предпочел бы получить их старинке: на бумаге.

Вот теперь меня разбирает смех. Чертов мамонт. Это ведь булыжник в мой огород.

– Скажу на всякий случай, что бизнес-ланчи для сотрудников останутся в силе, – добавляет он, на что кто-то особо веселый даже пытается аплодировать.

Спустя минут двадцать так называемая планерка подходит к концу, и мы расходимся по своим рабочим местам. Промежуточные итоги встречи такие: кардинальных изменений внесено в ближайшее время не будет, и продвижением по-прежнему занимаюсь я, правда, и отчитываться теперь придется не только перед Кокориным, но и перед новым совладельцем. Возможно, по необходимости будет увеличен бюджет на рекламу.

– А Камиль Асхатович приятный такой, – подает голос Диляра, идущая со мной рядом. – Я раньше его побаивалась, а он, оказывается, говорит так красиво и даже шутит.

Все, что мне остается – это закатить глаза. Ясно, что это была показуха для сотрудников. Долго шутить он не будет.

– А еще он красивый такой, – не желает смолкать коллега. – Хотя и взрослый. Интересно, он встречается с кем-то? Я бы попробовала с ним. Если уж со сверстниками не складывается.

Поперхнувшись воздухом, я продолжаю идти молча. Сдается мне, Диляра переоценивает значимость макияжа. Думает, что с Камилем будет проще, чем со сверстниками? Ну-ну. Он перемелет ее косточки в муку, а сердце прожует и выплюнет. Я-то знаю.

16

Хотя после планерки Камиля я не видела почти неделю, его присутствие незримо ощущалось в коридорах «Холмов». Работая за компьютером, мне чудился его голос, а запах его туалетной воды, казалось, пропитал воздух в вестибюле. Ну, или я все это придумала, и так эффективно работает самовнушение.

В любом случае, мысль о том, что мы в любой момент можем столкнуться, держала меня в тонусе. Я стала более щепетильно относиться к своему внешнему виду, перестав пренебрегать макияжем, и всегда проверяла, заперла ли туалетную дверь. Самое паршивое заключалось в том, что это призрачное ожидание мне нравилось. Я по-прежнему не допускала мысли о возобновлении отношений с ним, но приезжать на работу однозначно стало интереснее.

– Самый красивый женский коллектив у меня, – заметил в один из своих визитов в наш кабинет Игорь Станиславович. – Жена узнает – начнет ревновать.

Диляра, сидящая при полном макияже и укладке, порозовела от такого комплимента, а меня напротив, разобрал смех. Мы с ней последние дни и правда будто соревнуемся, кто завоюет титул «Мисс Холмы». Надо бы сбавить обороты.

И как назло, именно в тот день, когда я решаю сбавить эти самые обороты и прихожу на работу с немытой головой и во вчерашней рубашке, то в коридоре сталкиваюсь с Камилем. Волосы у него, разумеется, идеально чистые, а рубашка выглядит так, будто ее накрахмалили сказочные феи.

– Привет, – первым здоровается он, по обыкновению выразительно меня оглядев. – Куда бежишь?

– В свой кабинет, – не слишком любезно буркаю я, растерявшись от столь внезапной встречи.

– Спускайся в ресторан минут через пятнадцать. Кофе попьем.

Еще до того, как я успеваю хоть что-то ответить, Камиль выуживает из кармана брюк завопивший телефон и отвечает на звонок. Мне остается только прокряхтеть «угу» и продолжить путь.

Вот так легко он может снова отдавать мне распоряжения, невзирая ни на что. Все же деньги, а вернее, власть и независимость, которые они дают, стоят того, чтобы попотеть. Будь у меня их столько, сколько у Камиля, я бы из вредности купила часть его автосалона, просто ради возможности набрать его номер и без прелюдий сказать: «Надо перетереть кое-что в срочном порядке, мамонт. Тащи свой накачанный зад туда-то».

– Если Игорь Станиславович будет меня искать – скажи, пусть звонит на мобильный, – инструктирую я Диляру после того, как отсидев за компьютером минут пять, снова встаю.

– А ты куда? – непонимающе интересуется она.

– В ресторан. Новый совладелец хочет о чем-то переговорить.

Судя по взгляду, Диляра в ближайшее время сделает куклу Вуду, напишет на ней мое имя и утыкает канцелярскими булавками. Да-да, я помню о ее внезапной симпатии к Камилю. Надеюсь, она не думает, что встреча с ним – это часть моего коварного плана по разрушению ее счастья. Кстати, только ради ее спокойствия я не стала подкрашивать губы и смотреться в зеркало, хотя не помешало бы.

– Привет еще раз, – деловито говорю я, подойдя к столу, за которым уже восседает Камиль.

– Ты еще не здоровалась, а просто проворчала что-то в ответ, – с усмешкой говорит он и кивает на стул. – Присаживайся, пожалуйста.

Скрипнув зубами, я сажусь. Все-то он замечает, когда не нужно.

– Уже обедала?

Я киваю.

– Разумеется. У нас здесь четкий режим.

– Десерт и кофе? – Камиль поднимает руку.

– Я стала выглядеть слишком стройной? – не успев подумать, язвлю я. – Что-то ты часто стал предлагать мне десерты.

– Не помню, чтобы для тебя это когда-то было проблемой, – парирует он. – Выбери какой-нибудь на свой вкус. Мне будет приятно.

Я нарочно прошу Алексея принести самый дорогой кусок торта, чтобы уж ублажить новоиспеченного шефа как следует. А вместо капучино прошу гляссе с ореховым топпингом. Кто увидит нас со стороны – точно решит, что это никакая не деловая встреча, а свидание. А это ведь деловая встреча, верно?

– Для чего ты меня позвал? – спрашиваю я, уставившись ему в глаза и стараясь в этот момент не думать, насколько грязными выглядят мои волосы. – Надеюсь, не десерты дегустировать.

– Нет, не для этого, – голос Камиля звучит серьезно, но взгляд искрится весельем. – Может, все-таки дождемся, пока принесут торт. А то ты выглядишь недружелюбно настроенной.

– Не помню, чтобы тебя это пугало.

– Ладно, – усмехнувшись, отвечает он. – Хотел обсудить перспективы работы ресторана. Нужно твое мнение. В формальности выражений нет нужды. Расскажи своими словами: как видишь стратегию развития и в чем заключаются основные затыки, по твоему мнению.

Теперь приходит мой черед усмехаться. Потому что я искренне не понимаю, для чего он его купил.

– Основной затык заключается в том, что это ресторан при отеле, разумеется. Если у него нет мишленовских звезд или заоблачного рейтинга на Трипэдвайзере, никто не станет воспринимать его всерьез. Ну кому из туристов хочется сутками торчать в четырех стенах, когда можно просто перейти улицу и налопаться бургеров и суши в культовых заведениях.

– Понимаю. А на чем сейчас делают основную прибыль?

Веселье полностью исчезло из его глаз, уступив место сосредоточенному выражению. Меня даже посещает ностальгия по тому времени, как мы сидели в его кабинете в автосалоне, устраивая мозговой штурм.