Дина

Он говорит что-то еще, но его слова тонут в визгах Карины.

– Смотри, это же Дина, пап! А ты что здесь делаешь?! Мы идем в кино и уже опаздываем. Я хочу посмотреть рекламу, а папа не хочет. Пойдешь с нами?

Я забываю про наушники и про пакет с бельем, болтающийся у меня в руке. Не прекращая улыбаться пританцовывающей Карине, я говорю, что тоже люблю смотреть рекламу, но в кино с ними, к сожалению, не пойду, потому что у меня другие планы. Камиль молча наблюдает за нашим диалогом, предпочитая в него не вмешиваться. И лишь когда Карина непринужденно интересуется, скоро ли я приду к ней в гости (месяц назад они с папой ездили отдыхать, и у нее появилось много новых рисунков), берет ее за руку и говорит, что если она и дальше будет меня задерживать, то они точно опоздают на фильм.

– Хорошего просмотра, – говорю я, скопировав тот же непринужденный тон, которым час назад попрощалась с Дилярой.

– Увидимся.

Бросив на меня финальный взгляд, Камиль ведет дочь к эскалатору.

Я же, вместо того, чтобы продолжить свой путь к наушникам, наматываю один бесцельный круг по этажу, после чего сажусь в кофейню. Наверное, это тоже неизбежная часть процесса излечения – чувствовать себя сбитой с толку из-за встречи с ним. Красивое белье, стоящее в ногах, уже не вызывает такой восторг, а на дальнейшие прогулки в поисках новых шмоток нет ни желания, ни сил.

Зато факт того, что он больше не написал, вновь ранит. Как и то, что так быстро ушел, не обменявшись со мной и парой дежурных фраз.

12

Следующим утром я буквально заставляю себя надеть новый кружевной комплект, а потом еще минут десять стою перед зеркалом, уговаривая насладиться его присутствием на теле. Вот парадокс: белье сидит на мне так же хорошо, как и вчера, но это не приносит мне и толики радости или удовлетворения, призванных задать позитивное настроение на весь предстоящий день.

Вздохнув, я натягиваю поверх рубашку и брюки и, пару раз мазнув тушью по ресницам, вызываю такси в «Холмы». Как ни болезненно признавать, не такой уж я оказалась самодостаточной, неуязвимой и сильной, раз до сих пор не могу зажить счастливо, как и прежде. Все заверения интернет-психологов о том, что зрелая личность, не моргнув глазом, исключает обидчиков из жизни и продолжает порхать по ее солнечным полям легкой бабочкой – хрень собачья. В подушку ночами я, конечно, не вою, но накрывает иногда – будь здоров.

Наверное, все это происходит потому, что Камиль, по большому счету, моя первая большая неудача в личной жизни. Он сумел заинтересовать меня, как ни один из предыдущих партнеров, и стал первым, над кем мне так и не удалось ощутить превосходства. И я, привыкшая к негласному главенству, питаемому уверенностью в собственной привлекательности, словно с размаху влетела в каменную стену. И хотя синяки и ссадины от столкновения уже почти сошли, то здесь, то там до сих пор ноет. Если кто-то не готов состоять в отношениях – это, безусловно, его право, которое не требует дополнительных пояснений, но… Черт, как же иногда хочется получить эти самые пояснения и желательно не только в устной, но и в письменной форме.

«Привет! Сегодня вечером той же компанией встречаемся в боулинге. Ты как?»

Это сообщение от Ильдара приходит, когда я сижу в такси, напоминая о том, что сегодня пятница.

Не имея ни малейшего настроя на веселье, я собираюсь выключить экран, но вовремя даю себе оплеуху. Эй, да что с тобой? Откуда взялась тяга к обесцениванию таких важных вещей, как приятный досуг, дружба, и потрясающее белье, идеально подчеркивающее крепкую задницу? Разве не обидно, что Камиль как ни в чем не бывало ходит в кино и умудряется даже выглядеть замечательно, в то время как ты лишаешь себя дара наслаждения жизнью?

«Напиши, во сколько вы собираетесь. Я немного подумаю, но, скорее всего, приду».

Отправив ответ, я пару секунд сижу без движения, а потом направляю на себя камеру, вздергиваю подбородок и делаю селфи. Оцениваю тон кожи и выражение глаз, удаляю и повторяю манипуляцию снова. На этот раз получается лучше: взгляд уже не такой хмурый и воинственный, и фотография мне нравится.

Видишь, – проговариваю я про себя. – Ты – все так же Дина, уверенная в себе, симпатичная и умная. И ты не можешь отвечать за неразбериху, творящуюся в головах у других. Их проблемы и предпочтения никак не должны на тебя влиять.

Войдя в рабочий кабинет, первое, на что я обращаю внимание – это незнакомый сладковатый аромат парфюма, пропитавший воздух. Второе – это то, что волосы Диляры, сидящей за компьютером, уложены локонами, а лицо накрашено.

– Доброе утро, – спрятав улыбку, здороваюсь я. – Отлично выглядишь.

И нет, прихорошилась она точно не ко дню своего рождения. Он у нее, если меня не подводит память, не раньше, чем через пару месяцев.

– Спасибо, – сухо откликается она, продолжая барабанить пальцами по клавиатуре.

Несмотря на не слишком теплый прием, я чувствую удовлетворение и легкую гордость за нее. Это как раз то, о чем я говорила: она решила сама менять свою жизнь.

Чудеса продолжаются и дальше, когда с наступлением перерыва, Диляра первой покидает кабинет, не проронив ни слова. В зале ресторана ее тоже не находится, из чего я делаю вывод, что обедать она будет где-то еще. Мысленно пожелав ей удачи, я заказываю привычный бизнес-ланч, состоящий из первого и салата, и утыкаюсь в телефон, чтобы изучить статью из курса по продвижению бренда, который не так давно оплатила. Увлекаюсь настолько, что не замечаю приближающихся шагов, и испуганно подпрыгиваю от раздавшегося над столом «Привет».

Подняв глаза, чувствую, как сердце екает. Вчера Камиль не удосужился сказать мне и пары фраз, а сейчас стоит рядом и смотрит так, будто я что-то ему задолжала.

– Привет, – здороваюсь я, машинально расправляя плечи. – Приехал на халявный бизнес-ланч?

Острота вылетает из меня незапланированно. Я совсем не ожидала его увидеть, и ляпнула первое, что пришло на ум.

– Вроде того, – кивает он с легкой усмешкой и трогает спинку стула. – Присяду?

Тысячи вопросов одновременно выстреливают у меня в голове, но вместо поисков ответов на них, я пожимаю плечами. Небрежно так.

– Садись, если угодно.

Телефон мне приходится отложить, потому что Камиль моментально опускается напротив и, подозвав официанта, несколько раз тычет пальцем в меню. То есть он действительно собрался обедать вместе со мной.

– Как дела? – интересуется он, как только Толик уходит. Голову при этом склонил вбок и разглядывает меня так, будто не видел пару лет.

– Хорошо, – балансируя между сухостью и приветливостью, отвечаю я. – Как вчерашний фильм?

Не уверена, что он заслужил проявления хоть малейшего интереса в адрес своего досуга, но сказанного уже не воротишь. Я просто пока не знаю, как себя с ним вести. И в этом, кстати, нет моей вины – просто кто-то подает слишком смешанные сигналы. В один день хочет поговорить, в другой – смотрит на меня, как на чуму, в третий вдруг претендует на совместную трапезу. Биполярное расстройство у него, что ли? Если так, то, пожалуй, стоит поблагодарить боженьку за то, что отвел.

– Главное, что Карине понравился, – отвечает он все с той же легкой полуулыбкой. – Ты же помнишь, что я не большой любитель кино.

Я невольно скриплю зубами. А вот это к чему? «Ты же помнишь»? Может быть, и помню, но предпочла бы забыть.

– Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, – не сдержав язвительность, замечаю я в ответ.

– Почему так решила?

– Никак не можешь перестать улыбаться, что тебе не свойственно.

Улыбка на лице становится шире, а глаза, как бы мне не хотелось этого замечать, знакомо теплеют.

– Есть такое. Просто забавно выходит: ты так торопилась уволиться из автосалона, а Булат продал мне долю в этом ресторане.

13

Хорошо, что мне не успели принести суп, иначе белая скатерть, как, впрочем, и рубашка Камиля были бы безвозвратно испорчены. Он теперь владеет рестораном?!

– Круто… – выдавливаю я из себя, спустя паузу, растянувшуюся на долгие секунды. – Надеюсь, доля стоила тебе не слишком дорого, потому что рентабельность здесь невелика.

– Насколько я знаю, Кокорин тебе еще несколько месяцев назад поручил проект по его продвижению. Неужели все твои труды безрезультатны?

– Удивительно, что ты задаешь все эти вопросы именно сейчас, а не перед принятием конечного решения о покупке, – сухо говорю я, ища глазами запропастившегося официанта. Постоянный зрительный контакт дается мне с трудом.

– У нас с Булатом свои взаимозачеты, – не обращая внимания ни на мой тон, ни на мою язвительность, благодушно парирует Камиль. – В накладе в любом случае не останусь. Так как твои дела?

– Дела у меня отлично, и станут еще лучше, если мне наконец принесут суп. Я планировала быстро поесть и немного прогуляться.

– Не слишком-то ты рада меня видеть.

Глубоко вздохнув, я сверлю взглядом его переносице, всем видом давая понять: «А ты как хотел?».