P.S. Люблю тебя

Лицо Айзека приобретает насыщенный пурпурный цвет, но, к счастью, у него хватает выдержки и ума, чтобы не повышать голос:

– Если ты имеешь в виду Гейла и Стоуна, то они работали ещё с моим отцом и имеют прекрасный послужной список.

– Правильное замечание: они его имели. Сейчас же либо расслабились за выслугой лет, либо же растеряли хватку. И то, и то – повод для того, чтобы от них избавиться.

Джейден вновь обводит притихших сотрудников глазами, будто знает, что ему удалось установить своё безоговорочное доминирование, и теперь требуется закрепить результат.

– Я хочу, чтобы вы услышали мою точку зрения. Мне не важно, сколько часов просидит сотрудник возле компьютера или за телефоном. Он может уехать и в середине рабочего дня, если это будет означать, что он выполнил сто процентов своей работы. И также мне не важно, что кто-то когда-то решил, что для слаженной работы офиса штат должен быть укомплектован двумя сотнями сотрудников и никак не меньше. Возможно, на тот момент этого действительно требовали обстоятельства, а возможно, это решение изначально было ошибочным. «Эванс&Фьюри» переживает не самые простые времена, а потому ничего нельзя упускать из вида. Сократив штат, мы уменьшим затраты компании на двадцать пять процентов, а в нашем случае это большая сумма.

– И кого вы считаете нужным убрать? – подаёт голос Билл Кордуэл, глава отдела статистики.

– Вы руководители подразделений, отчёты были представлены вами, значит, вам и решать. Думаю, мне не стоит лишний раз упоминать, что в выборе лучше не опираться на личные симпатии и тем самым ставить свою репутацию под удар. Ещё есть вопросы?

Его взгляд останавливается на мне как раз в тот момент, когда я начинаю говорить.

– В моём отделе, включая меня, всего пять человек, работа каждого из которых меня полностью устраивает. Это настолько принципиально – вышвыривать кого-то?

Наш зрительный контакт длится всего секунду, но мне кажется, что прошла целая вечность и все это заметили. Разумеется, нет ни единого шанса, что они знают: лицо Джейдена – высеченная из камня маска, моё – плотный каучук.

– К отделу маркетинга у меня нет претензий, Таша. Ты и твои сотрудники можете продолжать работу в штатном режиме.

Он удерживает мой взгляд ещё секунду, после чего переводит его на моего соседа – Тайрона Коулби из юридического.

В груди оживает странное чувство: торжество, смешанное с радостью. Когда я приняла должность главы отдела, в штате работали десять сотрудников. В течение месяца я попрощалась с четырьмя из них, на второй – уволила ещё двоих. Джейден прав: многие в «Эванс&Фьюри» привыкли пускать пыль в глаза и протирать задницей офисный стул, просто высиживая положенные часы. Я никогда не выпячивала свои заслуги на рабочем поприще и всего лишь делала то, что привыкла делать: каждый проект, за который бралась, выполняла качественно и с душой. Похвала мне была не нужна – достаточно чувства собственного удовлетворения, но получить положительную оценку из уст того, кто знает, о чём говорит, оказалось чертовски лестно. И ещё одно приятное открытие: Джейден, как и я, умеет отделять рабочее от личного.

Судя по лицам присутствующих, они пребывают в растерянности и возмущении. Айзек тоже выглядит злым и огорошенным, правда, его состояние, скорее, вызвано тем, что Джейдену вздумалось диктовать свои правила.

– Я понимаю, что моё предложение может не всем понравиться, но другого выхода я не вижу. Деньги, которые расходует компания, наполовину мои, и они слишком непросто мне достались, чтобы тратить их бездумно, – отодвинув стул, Джейден встаёт. – Я оставлю вас обсудить новость.

Он выходит из кабинета в сопровождении десятка взглядов, устремлённых ему в спину, и едва дверь за ним захлопывается, поднимается возмущённый шум.

– Нельзя просто так увольнять сотрудников…

– Придётся перестраивать всю работу заново…

– Как мы будем объяснять клиентам…

Айзек выглядит хмурым, его взгляд устремлён на меня, словно это я, а не Джейден, являюсь причиной нововведений. Хотя, возможно, он смотрит на меня так, потому что я не считаю нужным скрывать наслаждение происходящим. Перепуганными лицами этих людей, трясущихся за свои насиженные места, не желающих, чтобы их уютная рутина хоть как-то менялась. Мне нравится, что в компании появился лидер, способный всколыхнуть застоявшееся болото, нравится не думать о том, что завтра усилиями Айзека мы все пойдём ко дну. Джейден только что дал понять: проигрыш в его планы не входит и в достижении своей цели он готов идти по головам. Такие методы мне близки и понятны, а потому сейчас я полностью удовлетворена. Определённо, с его появлением у Сэма появились все шансы сохранить наследство.

Спустя двадцать минут главы отделов расходятся, продолжая возмущённо перешептываться, и мы с Айзеком остаемся вдвоём. Я собираю бумаги под его пристальным взглядом и первой нарушаю молчание:

– Перестань смотреть на меня зверем. Он говорит разумные вещи. Пора вычистить пыльный чердак от ненужного хлама.

– Какое совпадение. Помнится, два года назад ты убеждала меня сделать то же самое. Убрать Гейла, Стоуна, Голдблюма. И теперь приходит он и повторяет за тобой слово в слово.

– И о чём это говорит? Что я два года назад была права и, прислушайся ты ко мне, наше сегодняшнее материальное положение было бы куда лучше.

Слышится скрип отодвигаемого кресла, Айзек выходит из-за стола и движется ко мне. Мне это не нравится, но я продолжаю методично складывать бумаги.

– Или о том, что вы с ним возобновили свою давнюю дружбу.

– Хм… – не удерживаюсь от издевательского вдоха. – Разве не ты послал меня уговаривать Джейдена подписать договор о партнёрстве? Или это не предполагало дружескую беседу?

– Не играй со мной, Таша, – Айзек перехватывает моё запястье и резко его выкручивает, отчего собранная стопка вновь рассыпается по столу. – Я сейчас слишком зол, чтобы терпеть твои издёвки. Много лет назад ты сделала из меня дурака, но больше у тебя не выйдет.

Мне больно, но показать свою боль означает проявить перед ним слабость, поэтому всё, что он видит в моём лице, – это насмешливую снисходительность. К тому, что от собственного бессилия он пытается слить злость на меня, не гнушаясь применять физическую силу.

– Выпусти мою руку. Ты оставляешь синяки.

– Айзек, ты мне нужен на пару слов, – раздаётся за нами металлический голос. Я беззвучно выдыхаю. Джейден.

Потемневшие глаза мужа становятся на два тона светлее, он ослабляет захват на моей руке, однако отшагивать не спешит.

– Ты не видишь? Я общаюсь со своей женой.

Я не поворачиваюсь, предпочитая смотреть в окно, и коротким рывком высвобождаю запястье.

– Да, я вижу. Это срочно.

– Можешь подождать за дверью пару минут? – Айзек уже не скрываясь, огрызается. Джейден его не слушает, и он не знает, как с этим быть. – Я сейчас подойду.

– Я же сказал, что это срочно.

Выругавшись сквозь зубы, Айзек идёт к двери, и, хотя я по-прежнему стою к ней спиной, знаю, что Джейден пропустил его первым. Потому что на столе так и лежат бумаги, которые он забыл и за которыми вернулся, и потому что поясницу горячо покалывает.

13

– Сегодня мои родители ждут нас к себе на ужин, – говорит Айзек, остановившись в дверях моей спальни.

Я в последний раз провожу расчёской по волосам и, убедившись, что они в порядке, откладываю её в сторону.

– Я уже говорила, что четверг у меня занят, и то, что Тайра приготовила очередную утку, этого не изменит.

– Это мои родители, Таша, и они хотят видеть нас и Сэма. Отмени свои планы.

– Не отменю.

Я достаю из косметички блеск и обвожу им губы. Сегодня наша третья встреча с Джейденом, и у меня в голове сформировался алгоритм сборов: волосы забраны на затылке, минимум туши, и обязательно водостойкая, лёгкая пудра, никаких помады и румян.

Сзади слышатся шаги, кресло подо мной немного пружинит, оттого что на подголовник опускаются ладони Айзека. Мы встречаемся в отражении зеркала глазами, и я вопросительно поднимаю бровь.

– Иногда мне хочется ударить тебя головой об стену, чтобы вытрясти весь этот лёд и обнаружить нормальную женщину. Даже удивительно, как ты смогла стать хорошей матерью для Сэма, не имея сердца.

– Выкручивая мне запястья и раздавая пощёчины, ты желаемого не добьёшься. В следующий раз, когда попытаешься меня оскорбить, делай это без упоминания сына, иначе моему терпению придёт конец, и гора льда попросту тебя раздавит.

– Я прошу тебя быть семьёй!

Я морщусь, потому что Айзек неприятно повышает голос.