Двое

– Дыши носом.

Зажмурившись, я старательно втягиваю воздух. С его притоком чувство страха постепенно начинает меня отпускать, тошнота тоже понемногу стихает.

Спустя несколько длинных секунд давление покидает мой затылок, и я снова могу отстраниться. Мое лицо и подбородок полностью мокрые от слёз и слюны, я шумно дышу и не могу перестать хватать ртом желанный кислород. Сквозь мутную пелену перед глазами вижу, что он на меня смотрит. Я не собираюсь проигрывать, поэтому опускаю голову вниз и беру его снова. Двигаться в одинаковом ритм, брать глубоко.

Во рту очень влажно, поэтому скользить губами становится легче. Ладонь Булата по-прежнему лежит на моём затылке, но не давит. Это придаёт мне немного уверенности, и через пару минут удаётся поймать нужный ритм. От жёсткости пола начинают ныть колени, болят щёки, саднит горло, но я одержима целью довести его до оргазма. Постепенно его дыхание сбивается, и я вновь ощущаю солоноватый вкус на языке. Я на правильном пути.

Его ладонь резко сгребает мои волосы и с силой давит, так что от неожиданности я закашливаюсь и впиваюсь ногтями в обшивку дивана. Булат снова держит меня так в течение долгих мучительных секунд, затем отпускает и заставляет поднять голову.

Я протираю тыльной стороной ладонью губы, быстро сжимаю веки, чтобы позволить остаткам слёз стечь. Булат обхватывает член ладонью, начинает по нему водить. Я снова тянусь к нему губами, но он перехватывает мою шею и заставляет опускаться до тех пор, пока мой подбородок не упирается в обшивку дивана.

– Что мне делать? – сипло выходит из меня.

– Лижи их.

Протест внутри меня вспыхивает и моментально гаснет. Вряд ли это намного хуже минета. Я касаюсь языком мягкой кожи, надавливаю, повторяю снова.

– Сильнее. Не останавливайся.

Это странно и ужасно грязно – то, что происходит. Булат мастурбирует рукой, а я ласкаю его языком. Еще пару дней назад я и представить такое не могла, а если бы и представила, то сочла отвратительным. Наверное, так и есть, но внизу живота всё равно начинает приятно тянуть, совсем как когда Булат трогал меня пальцами. Может быть, я испорченная. Но даже если и так, это к лучшему. Было бы куда хуже испытывать отвращение.

Движения его руки ускоряются, Булат снова тянет моё горло вверх.

– Рот открой, – сейчас его голос звучит почти завораживающе: глухо и низко.

Его член проталкивается между моих губ, пульсирующий и напряженный. Язык обжигает новый, горьковато-терпкий вкус, которого с каждой секундой становится всё больше и больше, он грозится переполнить мой рот. Не зная как с этим быть, я сглатываю. Сперма обжигает гортань, снова хочется закашляться.

Я медленно поднимаю голову, после того как пульсация члена стихает. Сердце колотится, как сумасшедшее, в животе мучительно сводит, мысли проносятся одна за другой со звуком разогнавшегося поезда.

Взгляд Булата сосредоточен на мне, его грудь быстро поднимается и опускается. Он тянет ладонь к моему лицу, проводит по подбородку согнутым пальцем, подносит ко рту. После секундной запинки я обхватываю его губами и трогаю языком. Сперма.

Увидев, что он берётся за брюки, я тоже решаю встать. Невольно морщусь: ноги жутко затекли. Набрасываю на плечи халат, затягиваю пояс. Нужно в ванную, умыть лицо и сполоснуть рот. Предупреждать его об этом я не собираюсь.

Когда я возвращаюсь в гостиную, Булат уже разговаривает по телефону, брюки расстёгнуты, рубашка выправлена.

Обменявшись с собеседником несколькими фразами, он убирает мобильный в карман и смотрит на меня. Я обнимаю себя руками, вскидываю подбородок. Чёрта с два я его отсюда выпущу, пока он не даст мне окончательный ответ.

– Теперь ты, наконец, озвучишь своё решение? Думаю, такие как ты должны уметь держать слово.

Взгляд Булата становится цепким, пристальным, он словно забирается под кожу, желая вытряхнуть из-под неё любую потаённую мысль. Мне вдруг невыносимо хочется опустить глаза, и лишь усилием воли я этого не делаю. Не собираюсь стыдиться случившегося.

– Вижу, не передумала.

– А должна была?

Он едва заметно пожимает плечами и начинает идти мне навстречу. Внутри что-то ёкает и отпускает, когда он останавливается перед журнальным столиком.

– Эту неделю поживёшь здесь, а дальше будет видно, – он бросает на стеклянную поверхность черный пластиковый прямоугольник и смотрит на меня: – Купи нормальных вещей и продукты. Наглеть не стоит: на карте установлен лимит. В квартиру тебя будет пускать охранник. Закрывать дверь тоже будет он.

Если бы не опасение выглядеть дурой, я бы заулыбалась. У меня получилось. Неделя – это ерунда. Я сделаю так, что он жить без меня не сможет.

– Все вопросы решаешь через него. Мой номер у него есть.

– А мне ты его не дашь?

– Пока он тебе ни к чему.

Очевидно, посчитав, что разговор окончен, он идет к дверям гостиной. Я разглядываю лежащую на столе на пластиковую карту, но, заслышав подозрительный шорох в прихожей, выскакиваю в коридор.

– А ты разве не останешься? – растерянно смотрю, как Булат берётся за ручку.

– Я же говорил, что живу за городом, – произносит он перед тем, как захлопнуть дверь.

Ну и замечательно. Зато спокойно высплюсь.

9

Когда я открываю глаза следующим утром, то непроизвольно начинаю улыбаться. Я лежу на огромной кровати в роскошной спальне и в абсолютной тишине. Нет ни раздражающего запаха подгорелой колбасы, которую ел на завтрак отчим, ни шума его обычной перебранки с матерью. Сбылась моя давняя мечта: я наконец живу одна.

Я по очереди опускаю ступни на пол и встаю. Еще одна хорошая новость: ноющий дискомфорт в промежности почти прошёл. Мама говорила, что на мне всё заживает как на собаке. В детстве я была редким сорванцом, а потому ссадины и переломы становились моими вечными спутниками.

Замотав волосы в высокий пучок, я принимаю душ и иду на кухню, где неспеша готовлю себе завтрак. Жаль, если пропадут макароны: одной мне их не съесть, а накормить ими Булата уже вряд ли удастся. Отнесу их тому охраннику, про которого он говорил.

Расправившись с едой, погружаю тарелку в посудомоечную машину, с устройством которой мне ещё только предстоит разобраться, беру чашку с кофе и подхожу к окну. И пусть на мне пока нет шёлковой майки и пижамных шорт, сейчас я переполнена чувством абсолютного удовлетворения. В этой квартире даже вид из окна идеален: нет ни уродливых детских качелей, ни поржавевших мусорных контейнеров. Дворе напоминает мини-парк: аккуратно выстриженная зелень отбрасывает тень на скамейки и, если меня не подводит зрение, в глубине я вижу небольшой фонтан. Подумать только: пару суток назад я понятия не имела, где буду спать, а сейчас живу в доме с персональным фонтаном.

Даже кофе уже не кажется мне таким неприятным и горьким. Я допиваю его небольшими глотками, стараясь проникнуться глубиной вкуса, и прокручиваю в голове предстоящий день. В животе радостно покалывает: как легко строить планы, когда у тебя есть деньги. Выбирать одежду и покупать еду. Что может быть приятнее? Нужно не забыть обзавестись зарядкой для телефона и пополнить баланс. Без навигатора новичку вроде меня в столице не разобраться.

Так как мой выбор одежды временно ограничен, я влезаю в платье Кристины и скептически смотрюсь в зеркало. Вторые сутки пребывания в роскоши делают своё дело: я готова согласиться с Булатом, что такой наряд и впрямь выглядит дешёвым. Синтетическая ткань ощущается почти инородной, подол хочется оттянуть пониже. Ничего, сегодня я куплю себе новых вещей, а его спрячу.

В коридоре меня ожидает первая плохая новость за сегодня: мне снова нужно надеть ненавистные туфли. Я с шипением протискиваю в них ступни и понимаю, что дальше подъезда в них попросту не уйду. Мне понадобится такси.

Прихватив с комода контейнер с макаронами, я отпираю замок и выхожу в коридор. Спуск по лестнице дается мне с мучениями, я не могу перестать охать.

– Доброе утро! – я улыбаюсь охраннику, сидящему за стойкой перед большим черным монитором. – Я Тая. Булат вас обо мне предупредил?

Мужчина поднимается, быстро скользит по мне взглядом. Жаль, что ему удалось увидеть меня в этом платье. Вернуться сюда я планирую совершенно другим человеком.

– Вы Таисия?

Я невольно хмурюсь. Ну что за дурацкое имя.

– Зовите меня Таей, – с этими словами я опускаю перед ним контейнер и на удивленный взгляд поясняю: – Это паста карбонара. Я приготовила её вчера вечером для Булата. Очень вкусная. Поешьте, пожалуйста. Мне будет приятно.

На секунду мужчина выглядит растерянным, затем придвигает угощение к себе и бормочет:

– Спасибо.

– А вас как зовут?