Сказание об Иле

– Ну что решил, посланник Иля? А то, быть может, напрасно я жду и время мне напасть на твой обоз? Так я распоряжусь немедленно!

– Отпусти людей. Пусть возвращаются домой. Я остаюсь, – ответил Роха.

– Мудро! – повеселел правитель. – Теперь я вижу, что передо мной тот, с кем можно иметь дело.

Они спустились к обозу. И Роха обратился к своим спутникам.

– Что слышим мы? – негодовал рыжебородый Туро. – Ты остаешься здесь? А нам велишь одним возвращаться? Что скажем мы людям? Царю? Что бросил Роха Иль, его с младенчества вскормивший и принявший в свой дом как дитя родное? Что сказал бы на это воспитавший тебя как сына Мастеровой? Ты забыл о нем?

– Вскормили? В семью приняли меня? Всегда я чувствовал себя чужим среди вас. Когда колокольчики звенели на детских ножках, мне, ребенку, до слез обидно было, что у меня нет его. Той простой, но заветной вещи, что есть у всех других, но не у меня! Не понимал тогда, чем я хуже других, в чем провинился. И чтобы быть как все вы, привязывал к своей ноге из глины колокольчик. Старательно его я мастерил. Своими детскими ручонками тайно подкладывал гончару вместе с горшками в обжиг. Затем привязывал к ноге тесемкой, но тщетно было все, колокольчик не звенел, а лишь глухо шаркал и в конце концов ломался на кусочки. Обиду эту я с детства ношу в себе. Что же до Мастерового… Так нет его давно, известно всем, пропал.

– Так знай, изменник ты! Предатель! Изгоем быть тебе! И лучше отцу твоему не узнать сего позора!

После этих слов обоз, скрипя колесами, тронулся в обратный путь.

– Я чуть не прослезился, услышав твой рассказ, – похлопал правитель Роху по плечу. – Забудь о них и не держи на меня обид, теперь ты один из нас, – проскулил Ямых. – Хоть здесь нет колокольчиков, но если хочешь, мы сделаем его для тебя из золота или железа, носи, на свою радость.

– Когда же истемники придут за мной?– спросил Роха.

– Скоро, не успеет луна дважды обернуть свой лик, как будут они здесь. Уже освободились лазы. Пока их собаки охраняют, чтобы не пробрался кто чужой в них. Вообще, мой друг… я буду называть тебя так, ты не против? Наше время пришло! Ты правильный сделал выбор. – Глаза Ямыха снова вылезли из орбит, показались фиолетовые прожилины на краях век. – Ведь сделал, правда?

– Мне нет пути назад, – ответил ему посланник.

– Несказанно повезло тебе! Выбран-то ты! Ты хоть это понимаешь?! – И правитель пророчески задрал костлявый палец вверх. ? Ты ? тот, кто первым среди всех нас войдет в новые миры, а мы уж за тобою. Истемники и мы вот. Немного будет нас. И ты уж про меня там не забудь. Ведь это ж я рассказал тебе обо всем. – И Ямых снова заглянул Рохе в глаза; взгляд его был пустым и суетливым.

– Где конь мой? Я его не видел среди обозных лошадей, – забеспокоился Роха.

– С ним все в порядке, накормлен и в загон поставлен, но он тебе не нужен больше: там, куда идти назначено тебе, нет конюшен.

Закончился день, в котором Роха был причислен к предателям.

Ночь выдалась тихой. В темноте слышался ровный храп. Роха лежал с закрытыми глазами, он думал и выжидал. Возможность побега, как он понимал, была для него ничтожной. Наверняка кто-то из слуг Ямыха был приставлен приглядывать за ним. Вряд ли ему удастся проскользнуть незамеченным.

«Наверняка и внизу были охранявшие выход, – рассуждал про себя Роха. – И наконец пещерные собаки. Этих подземных тварей могли запросто выпустить этой ночью…»

Встреча с ними и вовсе сводила шансы побега к нулю.

«Только добраться бы до Иля, вырваться теперь, когда обоз ушел, хоть с боем. Предупредить…»

Ведь предчувствовал старый царь опасность, для этого он втайне Роху наставлял, перед тем как в Закрай его отправить.

– Никто не должен знать о моих подозрениях, – говорил он воспитаннику Мастерового, – лишь ты. Гляди и слушай там.

Побег

Конечно же Роху разоружили. А ведь в эту ночь меч ему бы очень пригодился. Роха делал вид, что спит. Храп, тяжелый, громкий, доносящийся со всех сторон, ему был здесь в подмогу, но Роха не спешил действовать.

И вот кто-то уже склонился над ним, еще мгновение ? и этот «кто-то» потянулся к посланнику. Роха, не открывая глаз, резким движением схватил чужую руку, а затем быстро вцепился склонившемуся человеку в горло. Тот потерял равновесие и завалился на бок. Роха сжимал чужое горло так, чтобы сквозь него едва проскальзывали воздушные струйки, и теперь контролировал каждое движение поверженного тела. Глаза быстро привыкли к темноте, посланник пригляделся. Снизу, сморщившись, на него смотрел Ив. Да, да это был он.

– Что тебе надо?– не убирая руки от горла, спрашивал его Роха.

– Я пришел… я пришел… – прохрипел молодой закрайник.

Посланник убрал руку с его горла.

– Я пришел, чтобы помочь тебе. Надо бежать, – тяжело дыша, выдавил из себя Ив. И, освободившись из Рохиной хватки, встал на ноги и, еще толком не отдышавшись, прошептал: – Я посыпал еду пыльцой ночного храповника, теперь все будут спать, а проснувшись, еще долго… – И Ив сильно поджал губы, так, что его щеки стали раздуваться, он не хотел рассмеяться: – Ты же не пировал с ними, надеюсь? – Приложив руку ко рту, он посмотрел на посланника глазами нашалившего ребенка. Наконец, успокоившись, Ив указал рукой на слуховое окно: – Видишь, это твое спасение? – И молодой закрайник показал пальцем на прялку, ту самую, что свисала с потолка. От нее до слухового окна была растянута нить.

– А кто тебе сказал, что я хочу бежать? С чего ты взял? – не веря юнцу, отмахнулся Роха.

– Тише… – Ив приложил пальцы ко рту.

– Я не верю, ты не предатель.

– Да что тебе за дело до меня? – не отбрасывая подозрений, нахмурил брови воспитанник Мастерового.

– Подозреваю я, что не поверил тебе Ямых. Что будешь делать, коль за людьми твоими вслед отправят душегубов? Так что вставай, дорога ждет.

– Пока все спят, убью их, если ты правду говоришь… За все это заслуживают они смерти. – Обожженный яростью, Роха метнулся к ближайшему из спящих закрайников.

– Постой, не делай этого, – схватил его за рукав Ив. – Уходить надо тебе тихо, а не сражаться. А коль поднимется вой, сбегутся все, и тебя убьют. А на Иль беда идет.

Роха снова схватил Ива:

– Коль знал ты, отчего же не сказал тогда, при первой нашей встрече? Шепнул бы, знак подал какой, а я бы людей своих отправил с вестью в Иль.

– Не мог я. Поверь не все так просто. Ты должен был путь пройти, познать дорогу, а я лишь проводник, – оправдывался Ив.

– Познать дорогу? Такой ценой? – Притянув паренька к себе, Роха угрожающе взглянул на него. – Дорога, надеюсь, познана уже?

– Нет пока, – наивно заулыбался Ив и кивнул в сторону слухового окна: – Чего же ждешь?

– Это же нить… – удивился Роха.

– Да, нить, а ты забыл, как ею тебя связывали? Вот она и вытащит тебя отсюда. Верь мне. Ни одна веревка здесь не надежна, обязательно порвется. Не забывай, посланник, где ты находишься.

– Помню.

Ив провел глазами по Гнезду:

– Да и еще… Подстраховались они, собак выпустили наружу. Если эти зверюги тебя учуют, не выбраться нам отсюда. Поднимут вой и нападут, поэтому надень вот это… ? и Ив кинул Рохе вещи, ? а мне оставь свою одежду… Ну же!– протянув к нему руки, поторопил он посланника.

Овечья шкура оказалось сырой и, вероятно, поэтому тяжелой. Штаны решили оставить как есть, а вот обувь…

У Рохи не было возможности как следует рассмотреть ее. Одна его нога была укрыта рыбьей кожей, другая же находилась в небольшом по стопе, сплетенном из коры молодого дерева коробе, вроде чуни. Ив же, несмотря на опасность, с интересом рассматривал прекрасные кожаные сапоги, ему практически доставшиеся даром. И наконец Ив снял с груди золотой диск и отдал его Рохе:

– Повесь его себе на грудь, без него никак.

– А как же ты? – возразил Роха.