Два Цвета. Магический реализм

Девушка пристально смотрит мне в глаза, снова улыбается кровавой улыбкой.

Я, как загипнотизированный, тяну руку к разложенной колоде и вытягиваю одну.

Переворачиваю, смотрю на нее:

«XIII. The Death». Смерть!

Я замер в ужасе, девушка смотрит на меня, ее губы не шевелятся, но слова раздаются у меня в голове:

– Не нужно бояться Смерти. Смерть – это начало.

– Начало чего? – совершенно пораженный, хрипло спрашиваю я.

– Начало нового. Начало всего.

Девушка тянется к моей руке за картой, но дотрагивается до пальцев.

И мы вдвоем оказываемся на острове, на мысе.

Мыс все так же отделяет темное от светлого. Но темноты стало больше, левая часть медленно захватывает правую, на которой между облаков пробивается солнце, теперь уже закатное.

Испанка стоит напротив меня, в полуобороте к солнцу, почти спиной к нему. Она улыбается, зубы снова блестят красным, но сейчас уже от заката.

Девушка смотрит на меня насмешливо, начинает хохотать диким, громким голосом, поднимает левую руку вверх, белый рукав сползает к локтю, обнажая кожаные браслеты с нанизанными бусинками и металлическими символами, а также татуировку на внутренней стороне запястья, обращенного ко мне.

Только цифры: 2:23.

Правая рука опущена и указывает вниз.

Фигура с поднятой рукой в сумерках напоминает букву «Алеф» еврейского алфавита.

Неожиданно из ниоткуда раздается тихая музыка, я узнаю ее – это «В пещере горного короля» Эдварда Грига.

Постепенно мелодия переходит в крещендо, дикий смех становится громче, сливаясь с музыкой, худая бледная рука испанки начинает вытягиваться вверх вопреки всем законам физики, тянется к солнцу и, наконец, закрывает его.

Музыка обрывается в своей кульминации.

Наступает полная темнота. Я нахожусь в черном квадрате Малевича и только теперь улавливаю, кажется, смысл этой картины.

Глаза привыкают к темноте, в правом углу я вижу синий сгусток света, теплый, почему-то родной, мой, он пульсирует в такт ударам моего сердца и с каждым биением расширяется, буквально по сантиметру отвоевывая пространство у темноты.

Просто идеальный день

Вопреки мрачному сну, супруга с Натальей долетели хорошо. Я встретил их в зале прилета. Веселые, легкие, радостно щебеча – еще не все обсудили за несколько часов в воздухе – увидели меня, приветствовали. Мы обнялись.

– Как долетели?

– Все отлично, дорогой! Наталья не давала мне скучать, я почти не боялась.

– Здорово! Такси уже ждет. Идем?

Взял багаж, покатил на колесиках.

Еще сорок минут, и мы дома. Дамы отдохнули с дороги, привели себя в порядок, легко перекусили, нарядились, и мы втроем пошли на прогулку.

Супруга в синем легком платье, Наталья – в белой тунике и брюках.

Обе – чудесные! Я шел посредине и чувствовал себя султаном.

Город оживился, увидев прекрасных созданий у себя в гостях. Здания расправили свои хмурые брови, заблестели окна-глаза и даже двери-рты раскрылись от такой красоты. Город радовался нам и солнцу. Мы радовались городу и встрече друг с другом.

В голове у меня звучала песенка Лу Рида:

«Just a perfect day
Problems all left alone
Weekenders on our own
It’s such fun»[5 - Просто идеальный деньВсе проблемы ушлиМы отдыхаем, мы сами по себеИ это так классно! (Примерный перевод автора)]

Громко петь я стеснялся, да и слов не помнил точно, поэтому пел про себя. Но иногда строки песни прорывались на волю и получалось потихоньку, примерно так:

«…м-м-м perfect da-a-ay
drink sangria м-м-м…»

Ничто не предвещало беды. Знаете, как в книгах или фильмах: природа негодовала, тучи сгущались, ветер завывал, шторм, ураган. Или: собаки как взбесились, лаяли не переставая, птицы метались в небе…

Нет, ничего такого, наоборот: солнце, радостные люди вокруг, все просто отлично!

Пришвартовался международный лайнер. На набережной оживление, много народу, шум толпы, визг детей, веселые крики чаек. Туристы из разных стран разбрелись группами, смешались с местными, расселись по кафе.

Настроение отличное, мы ходили по улочкам, ели мороженное, фотографировались. В переулке набрели на киоск, где продавались старые пластинки, я выбрал диск с песенкой «A far l’amore caminca tu» (Начни заниматься любовью).

Показал девушкам, они одобрили. Тоже, по старой памяти, любили Раффаэллу Карра.

Настало время выступления моих спутниц, они спели вслух, вдвоем: «А-а-а-а, а фарламорэ каминча ту, а-а-а-а, а фарламорэ каминча ту», рассмеялись, продавец разулыбался тоже, и мы пошли дальше.

Захотелось пообедать, зашли в пиццерию, заказали Квадро Формаджи, каннеллони, вино (выбрали бутылочку белого «Frascati», не особо, собственно, разбираясь).

Несмотря на съеденную пиццу и макароны, на десерт девушки взяли еще и райское наслаждение – тирамису, а я выпил кофе.

В общем, вкусно и с удовольствием поели и пошли отдыхать в квартиру. Разбрелись по комнатам, вздремнули.

После сиесты дамы решили продолжить осмотр города и зайти в магазинчики, я рекомендовал им подняться на площадь с фонтанами (попросил допоздна не гулять – вечером может быть небезопасно – и быть на связи), а сам решил остаться дома, поработать над книгой – почувствовал, что вдохновение возвращается. Так и поступили. Кофе, быстрые сборы – и каждый по своим интересам.

Это были последние минуты, когда я видел свою жену живой.

– Пока! Желаю хорошо повеселиться! – крикнул я из своей комнаты, уже доставая черновики книги.

Позже, прокручивая в голове каждое мгновение того дня, я понял простую истину: общаясь с близким человеком, разговаривайте, словно в последний раз. Особенно перед расставанием, даже на несколько часов. Потому что в любой день, в любой час, в любой момент смерть может прибрать к себе вашего любимого человека, и это непоправимо.