Два Цвета. Магический реализм

Будь то по телефону или лицом к лицу, не упускайте возможности проживать вашу жизнь вместе, слушайте, ведите диалог, узнавайте друг о друге больше, находитесь в одном эмоциональном поле. Помните: любой, абсолютно любой ваш разговор, любая ваша встреча могут стать последними. И чего будет стоить ваша работа, ваши мелочные дела, как вы сможете простить себе ваше: «Извини, я занят, позже перезвоню», если, возможно, звонить будет уже некому?

«Пока. Желаю хорошо повеселиться» – та ли это фраза, которую я должен был сказать на прощание?

Вечер трагедии

В то время, пока моя супруга неумолимо приближалась к своей судьбе, я засел за черновики книги.

Итак, как вы, наверное, помните, главный герой моей будущей книги оказался в тюрьме, где-то в Юго-Восточной Азии.

В черновик я схематично занес:

1) Первые часы пребывания в тюрьме. Преступники всех мастей и национальностей. Группировки по этническому признаку.

2) Отношение полиции к заключенным, местным и иностранцам. Какое?

3) Кормежка (не имею ни малейшего представления, чем там кормят, наверняка какая-нибудь гадость, и той мало – миска, и ту могут отобрать). Пометка: нужно узнать об этом побольше.

4) И самое главное – как повести себя протагонисту в первые часы и выжить в первые дни?

Понятно, что конфликт, крупный ли, мелкий, рано или поздно неизбежен в стенах камеры.

Как поведет себя главный герой? Что поможет ему или кто?

Я увлекся, делал пометки, понял, что не так много знаю о тюрьмах (и хорошо, конечно), информацию придется собирать в разных источниках. Я засиделся за книгой, уже вечерело.

Позвонил супруге, посоветовал возвращаться, не дожидаясь темноты. Жена ответила, что возвращаются с хорошим настроением, покупками и даже сюрпризом для меня. Будут через полчасика.

Я продолжил работу.

Через час моих еще не было. Я набрал номер супруги. Не отвечает, вне зоны доступа.

Набрал Наталью, звонок идет, но и она не отвечает. Я разволновался. Сложил все факты – должны были давно быть – нету, не отвечают, значит, что-то случилось! Хожу по комнате, не знаю, что делать. Набираю раз за разом оба телефона – супруги и Натальи, обе не отвечают.

Еще через час раздался звонок в дверь. Это Наталья, почему-то без моей жены и в сопровождении полиции.

Повторение Судьбы

Грустная же истина заключается в том, что реальная жизнь полна неумолимо действующих противоположностей: день сменяется ночью, рождение – смертью, счастье – горем, а добро – злом.

И мы не можем даже быть уверены в победе одного над другим – в том, что добро осилит зло, а радость превзойдет боль.

Жизнь – это поле битвы. Так всегда было и будет, а если нет – то жизнь прекратится.

    (Карл Густав Юнг)

Дальше все было, как в тумане. Наталья села на стул, бледная, какая-то совсем маленькая, сжалась, глаза широко открыты, молчит и смотрит в пространство перед собой.

Полицейский сказал, что наш адрес назвала Наталья, с моей женой произошел несчастный случай, попала под колеса автомобиля. Врачи ничего не смогли сделать, смерть наступила еще до их приезда, практически мгновенно. Записал мои данные в свой блокнот, принес соболезнования и ушел.

Наталья сидела в той же позе, неподвижно, в шоке. Я налил ей воды, предложил прилечь. Отказалась.

Хорошо, что нужно было хоть что-то делать, за кем-то ухаживать. Хорошо, что я не остался один в эти минуты. Больше ничего хорошего добавить нельзя. Остальное было просто ужасно.

В мозгу, видимо, работали какие-то защитные механизмы, которые не давали осознать в полной мере все, что произошло, не давали моментально сойти с ума.

Внешне выглядело так, как будто в комнате находились два совершенно спокойных человека, может быть даже несколько флегматичных: сидели, ничего не говорили, почти не двигались.

Наталья смогла заговорить только через несколько часов, когда была уже почти ночь, неожиданно сказала негромко, словно разговаривала сама с собой:

«Ребенок… Ребенок упустил мячик… Она спасла его. Погибла вместо мальчика… бросилась на шоссе… оттолкнула малыша от машины… сама не успела… это все секунды… ринулась как птица, защитила… и погибла сама… минуту назад была жива… мы разговаривали… и уже мертва… сразу… только что жива и уже – мертва… сразу…»

Только сейчас я понял, как именно все произошло.

Повторение судьбы.

Гештальт закрылся.

Смерть за смерть нашего сына.

Собственная жизнь за жизнь другого ребенка, как искупление…

Наталья заметила коробочку в подарочной упаковке, которую, как оказалось, все это время сжимала в своей руке. Протянула мне.

– Это тебе… От нее… Подарок… Ее ПОСЛЕДНИЙ подарок…

И мы горько заплакали.

Темная ночь души

С глазами трупа, что догнить спешит

Под этой мертвенной луною,

Мой прежний день, верней, мой вечный стыд

В окно глумится надо мною.

И голосом, всех старческих мертвей

(Таким актер в театре хнычет),

Мой вечный стыд, мой прежний день, верней,

Игриво «траляля» мурлычет.

    (Поль Верлен. Перевод: Г. А. Шенгели)

Несколько дней ушло на то, чтобы утрясти все формальности: опознание, заявление по страховке, подписание бумаг, репатриация. Ощущение нереальности, неприятие факта смерти.