Среди пауз и многоточий (сборник)

И нет надежды верить в сны.

Но ускользающей рукой
Он очень долго машет мне:
«Я снова рядом, я с тобой,
Я наяву, а не во сне…»

2

И редкий ребёнок так любит отца своего,
И редкий отец свою дочь обожает настолько.
И было так солнечно, так невозможно светло…
А стало темно-необъятно, неправильно-горько…

3

А вместе мы были не так уж и долго,
Неполных четырнадцать лет.
Но живы Барас и мышонок Иголка,
Нетронут его кабинет.

4

В руке – венок, в ресницах – дождь.
Зачем отца хоронит дочь?!
Нельзя, нельзя! Живой, живой! —
Венок летит по мостовой —

Его отталкиваю прочь:
Зачем отца хоронит дочь?!
Зачем, зачем? Нельзя, нельзя!
Очнитесь, скорбные друзья!

Нельзя, нельзя, наступит ночь!
Зачем отца хоронит дочь?…

Но бьётся в голове, как мяч:
«Я не умру. Малыш, не плачь…»

Разговор с Богом

– Пройдя сквозь горнило беды,
Ты станешь Сверхчеловеком.
– Ответь, для чего мне это?
Я этого не хотел.

Я правильно жил – как умел.
Я вовсе не жаждал боли.
Но было так много Любови…
Куда Ты теперь её дел?

Куда Ты забрал, для чего,
Всех тех, к кому был я привязан,
С кем был пуповиной повязан?
В чём замысла суть Твоего?

Я вижу повсюду следы,
Но их осязать не умею,
Я выдохнуть даже не смею,
А Ты – про «горнило беды»…

Мне хочется вновь, как тогда,
Смеяться, не ведать печали,
Чтоб руки качели качали,
И не было слова «беда».

Объятья раскрыть, целовать,
Всех тех, кто теперь, за порогом,
Предстал «перед Господом Богом».
А мне – одному куковать…

– О нет, ты не знаешь всего…

– А если и знать не желаю?
А если я не понимаю
В манёврах Твоих ничего?

Ты скажешь: «Однажды поймёшь…»
Да только – какое «однажды»?!
Ты думаешь, станет неважно?!
Да ты, получается, врёшь!

Зачем Ты ладони кладёшь
На голову мне и на плечи?
Ты думаешь, этим излечишь?
Ты думаешь, этим спасёшь?!

Ты думаешь?… – Думаю, да.
Воскреснешь и станешь всесильным.
Ведь я не даю непосильных
Цепей никому никогда.

Я знаю – поверь, не шучу,
Что быть тебе Сверхчеловеком.

– Послушай!!! Зачем мне это?
Я этого не хочу…

* * *