Дамдых (сборник)

Ирек скорее прыгнул в свою «газель» и удрал от почти незнакомого человека с его дикими советами. Что понимает этот мальчишка? Что видел он в жизни? Ирек и представить не мог рядом с собой, в их с Резедой доме, чужую женщину, пусть и во благо детей.

Но женское тело снилось уже давно. Тело без лица. С запахом и звуками. Ирек желал извлекать эти звуки. Эта темная нужда изводила его почти так же сильно, как тоска по любимой жене. Тело ведь никуда не денешь. Не проспиртуешь, не отплачешь – тело не проведешь.

«Газель» ползла по темнеющему городу, а вскоре вырвалась на трассу и полетела. Сундучок с машинкой Суфии, которую Ирек забрал из ремонта, ехал на пассажирском сиденье. Чтобы он не слетел на пол от резкого торможения, мужчина пристегнул его ремнем безопасности, будто живого человека.

Вдруг Ирек заметил у дороги двух девушек. Он видел их здесь раньше и знал, для чего они мерзнут, но никогда еще не останавливался возле них. А тут вдруг нога нажала педаль тормоза. Газель припарковалась у обочины. Одна из девочек скоренько подбежала к машине.

– Сколько? – глухо спросил Ирек.

– А сколько не жалко? – пошутила шлюха и улыбнулась.

Зубы ее оказались белыми, чему Ирек удивился. Он думал, что все эти неудавшиеся женщины – желтозубые. В ожидании ответа девушка куталась в свой короткий пуховик и дрожала, пытаясь это скрыть. Вдруг схватилась за дверную ручку, ловко подтянула себя и оказалась у Ирека на коленях.

– Эй, я еще ничего не решил! – растерялся мужчина.

– А тут и решать нечего. – Она уже запустила руки куда надо, и это вскружило ему голову.

Тут же подошла вторая:

– Может, втроем? Скидку сделаем! – сказала она, перетаптываясь от холода.

– Пошла отсюда!

– Ну можно я хоть погреюсь посижу? – ж алобно спросила девушка. – У меня сапоги осенние!

Ее подруга потянулась к ручке, сильно захлопнула дверь и включила в салоне свет.

– Давай на то сиденье пересядем, здесь тесно, руль мешает, – скомандовала она.

Расстегнула лифчик и, удивившись, почему клиент не хватанул ее за сиськи, сама взяла его руку и положила себе на грудь. Ирека это нисколько не взволновало, он глядел на девушку на улице.

– Да брось ты ее жалеть! Она та еще сука! Сейчас моя очередь!

На слове «сука» Ирек уловил запах голодного желудка у девушки изо рта и едва заметно поморщился. Ему было жаль ее, и было стыдно перед той, что на улице, – подрагивает и посматривает на них. А за ее спиной пролетают машины, которые город будто выплюнул в сторону поселков и деревень.

Иреку стало больно оттого, что самым черным, самым жутким образом предает он память жены; ему хотелось поскорее выпить и завалиться спать – бес попутал остановиться… Но Ирек не мог уже пошевелиться. И даже несвежее дыхание девушки не отталкивало… Это дрянное желание похлеще холода, голода, самого страшного горя. Мужчина нащупал ручку под сиденьем и отодвинул кресло как можно дальше назад. Руль перестал упираться девушке в спину. Девушка улыбнулась, потерла поясницу и соскользнула вниз.

В следующий момент Ирек возненавидел себя самой лютой ненавистью. И самым волшебным образом ощутил телесное тепло. По ту сторону «газели» посыпались белые шарики снега, которые принялись заметать лобовое стекло. Ирек этому снегу был рад, потому что он вновь встретился глазами с мерзнущей на улице девкой и подумал, что снег скроет его стыд, который, впрочем, лишь усиливал ощущения. Ирек взял девушку за голову. Едва похожие на снежинки мелкие белые шарики мгновенно таяли, ударившись о стекло, и бесконечно текли по нему, и смотреть на это было хорошо…

Когда все довольно быстро закончилось, мужчина включил дворники. Но улицу не увидел, потому что стекла приняли на себя его дыхание. Ирек потянулся за тряпкой, но девушка решила, что он хочет выйти, и задержала его руку:

– Погоди. Я только согрелась. Щас… посижу немного и пойду. – Она положила голову ему на живот и вытерла рот тыльной стороной ладони. – С тебя полторы тысячи, – сказала вдруг девушка, и мужику стало легче.

Он достал из кармана несколько купюр и отдал ей заработок.

– На чай не дашь? – Она приподняла голову.

Глаза ее казались огромными, скулы широкими, а подбородок острым. Иреку захотелось погладить ее, и он провел рукой по волосам. Девочка прикрыла глаза:

– Сейчас. Еще немного посижу и пойду. Твой живот как подушка. Так мягко! И урчит интересно! Как мой кот. Который в детстве у меня жил.

В кабине стало зябко. Ирек завел мотор, включил печку и вспомнил про обед, который ему завернула Амина.

– Ты голодная? – спросил он.

– Да.

Мужчина достал пластиковый контейнер с картошкой и мясом. Открыл бардачок, поискал там ложку. Достал, осмотрел ее и дал девочке, подумав, что сам никогда не будет из нее есть.

– Подогреть негде, жаль, – сказал он. – Зато чай в термосе теплый. Постой, я машинку в кузов уберу, и ты сядешь.

Но девушка не пустила. Она уселась к нему на колени.

– Не выходи. Не надо. Я похаваю быстренько и уйду.

Ирек спорить не стал и налил в крышку от термоса чаю. И снова подумал, что купит новый термос, а этот выбросит.

– Вкусно, – сообщила девочка. – Жена готовила?

– Дочь.

– Сколько лет?

– Скоро будет двенадцать.

– Салага! – весело хохотнула она и отправила в рот очередную ложку картошки.

– А тебе сколько же?

– Мне скоро шестнадцать.

Ирек похолодел от того, что только что надругался над всеми женщинами во Вселенной, над их голосами и смехом, над их первыми поцелуями. Новая волна непростительной ошибки, бреда и испуга обрушилась на него. Он ясно представил, как кто-то обидел его Амину – не так зверски, как он эту девочку, а словом. Или толкнул. Иреку захотелось разорвать такого человека! И вообще подраться с кем-то, чтоб их было несколько, чтоб его самого избили до крови и сломали нос.

– Да не очкуй ты! Я уже второй год тут.

– А школа как же?

– Бываю там иногда.

Бог мой, куда все катится? Или земной шар завращался в другую сторону? Всем наплевать на то, что два ребенка мерзнут на зимней трассе и занимаются убийством будущего своего материнства, закладывают ненависть ко всем мужчинам! К жизни! Взращивают обиду на весь мир! Есть ли у них братья, отцы? Куда же они смотрят?!

– Спасибо. Вкусно, – похвалила девушка, – а сладкого у тебя, случайно, нет?

Ирек порылся в бардачке и извлек оттуда пару завалящих карамелек.

– И все? – недовольно сказала девушка. – Ты своей дочке не купил, что ли, ничего? Мой папа всегда нам приносил что-то вкусное за пятерки!

Ирек хотел спросить: где же теперь ее папа, но навалилась новая тоска: почему он ничего не купил Амине с Муниром? Когда в последний раз покупал? Только привозил необходимые, совсем неинтересные детям продукты.