Пучина скорби

Пучина скорби
Альбина Нури

Голоса тьмы
Популярный писатель Вадим Каменев лишился счастливой семьи и успешной карьеры, когда его пятилетняя дочь бесследно исчезла. Найти Ирочку не смогли, и спустя год никто не верит, что девочка жива. Лишь несчастный отец надеется отыскать ее, но надежда эта тает с каждым днем.

Однажды Вадим случайно находит в Интернете видео годичной давности, где мелькает лицо Ирочки, и понимает, что искать следы пропавшей дочери нужно в полузаброшенном городке Верхние Вязы. До этого места – тысяча километров пути, но Вадим, не раздумывая, отправляется на поиски…

Альбина Нури

Пучина скорби

Роман

Когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы.

    Михаил Булгаков

Вместо предисловия

По статистике, каждый год в России пропадают более сорока тысяч детей. К величайшему сожалению, некоторые из них погибают, кого-то получается найти и вернуть домой живыми и невредимыми.

Но есть те, кто исчезают бесследно, чьих следов найти не удается. Они числятся пропавшими без вести, и никто не знает, где они и что с ними.

Городок Верхние Вязы, в котором происходит действие этого романа, выдуман автором. У города есть реальный прототип: Березники, город в Пермском крае России, где из-за специфики местных рудников образуются провалы в земле. Однако, подчеркну, место действия, события и люди, описанные в романе, являются плодом авторского воображения, а все совпадения случайны.

Глава первая

День обещал быть ужасным. Все дни в последнее время были такими, но этот – хуже самого плохого. Вадим не был уверен, что сумеет его пережить. А главное, не мог решить, стоит ли это делать.

Он открыл глаза около полудня, щурясь от света, лившегося в грязное окно. Скупое на ласку осеннее солнце пыталось подбодрить его, но от этого было только тяжелее: голова привычно болела с похмелья, глаза ломило так, что Вадим с трудом мог посмотреть по сторонам. Впрочем, конура, которую он снимал, была так отвратительна, что и смотреть не стоило.

Тряпки вместо занавесок, продавленный скрипучий диван, в который проваливаешься, как в яму, древний шкаф с царапинами на полировке, серый от грязи пол, комья пыли, обои в пятнах…

Как он дошел до такого? Он, аккуратист, чистюля и привереда, который терпеть не мог беспорядка и воспринимал немытую посуду и бардак на полках как личное оскорбление? Ладно, чего уж там. Вадим отлично знал, как именно.

Почему он не мог просто уснуть и не проснуться? Почему утро упорно продолжало наступать, хотя он делал, кажется, все, чтобы организм сдался и признал поражение? Вадиму было плохо – морально, физически – и он злился на себя за эту никчемную, бесполезную живучесть.

Только мысль о бутылке пива, которая должна была оставаться в холодильнике, подняла его с дивана. Спал он чаще всего не раздеваясь.

Проклятой бутылки в холодильнике не оказалось. Вадим закрыл дверцу, потом снова открыл в слепой надежде, что мог ее не заметить. Но не углядеть бутылку в абсолютном пустом (не считая половинки луковицы, притаившейся на дверце) холодильнике было невозможно.

Боль продолжала терзать его несчастную голову, еще и тошнота накатила. Раздавшийся телефонный звонок был, словно оплеуха: резкий, болезненный. Телефон лежал на кухонном столе, и Вадим взял его, отметив, что рука слегка дрожит.

Номер был незнакомым. Ничего удивительного: со знакомых номеров Вадиму звонить давно перестали.

«Хватит себя жалеть! Она еще звонит иногда!»

Он тупо смотрел на высветившиеся цифры, не желая отвечать, но не находя в себе сил сбросить звонок. Телефон умолк, а через секунду вновь задребезжал назойливой трелью.

– Да, – коротко и хрипло сказал Вадим. – Кто это?

– Из журнала «Город и люди» вас беспокоят. В следующем месяце, как вы знаете, отмечается День города. – Звонившая сделала паузу, давая собеседнику отреагировать. Не дождавшись реакции, женщина продолжила: – Мы делаем подборку об известных земляках, хотели бы пригласить вас принять участие, дать нам небольшое интервью и…

– А я здесь причем? – прервал ее излияния Вадим.

– Ну как же! – воскликнула женщина. – Вы популярный писатель. Ваша книга стала бестселлером, вы получили престижную литературную премию.

Она как будто уговаривала его признать это. Вадим почувствовал, что головная боль достигла крайней верхней точки, за которой, наверное, должен последовать взрыв. Он всерьез опасался забрызгать своими воспаленными мозгами кухонный стол.

– Я больше не пишу, – выдавил он.

– Но это…

– Идите к черту, ясно вам? – заорал он и отшвырнул телефон.

Бросившись в ванную, Вадим едва успел склониться над унитазом.

Когда немного полегчало, он сумел одеться, спустился и купил в круглосуточном магазине с торца дома несколько бутылок пива. Одну выпил по дороге домой, остальным собирался отдать должное в ближайшее время. Головная боль прошла, сменившись приятной легкостью. Вадим вошел в свою убогую берлогу и запер за собой дверь.

На улице было холодно. Сырой, пропитанный дождем воздух приободрил Вадима, он почувствовал что-то вроде душевного подъема. Распахнул настежь окно в единственной комнате, а потом, неожиданно для себя, потянулся к компьютеру и включил его.

Тот, обрадованный давно не виданным вниманием к себе, ожил, хлопотливо загудел, подмигнул экраном. На рабочем столе, вместо любимой фотографии Вадима, теперь были стандартные безликие обои. Справа и слева выстроились ряды иконок. Одна из папок называлась «Тексты». Там хранились наброски, готовые рассказы, несколько вариантов романа, из-за которого сегодня ему звонили из журнала, а также с десяток глав новой книги, которая (Вадим прекрасно это понимал) не имела шанса быть дописанной.

Писатель – этот тот, кто не может не писать. Тот, для кого выплескивать на бумагу идеи, мысли, сюжеты, придумывать миры и населять их людьми, – необходимость. Тот, чьему существованию все это придает смысл.

Вадим больше не был таким человеком.

Он разучился рассказывать истории. Не чувствовал потребности. Его перо умерло.

Равнодушно отведя взгляд от папки «Тексты», Вадим зашел в YouTube, собираясь посмотреть ролики, потягивая пиво. Пялиться в экран, не думая ни о чем, не подпуская к себе воспоминания, – вот что он собирался делать, пока не кончится выпивка. А потом, скорее всего, удастся заснуть.

И, если очень повезет, не проснуться. Должно же человеку хоть когда-нибудь повезти?

YouTube вываливал горы информации. Тысячи роликов, попавших в рекомендации Вадиму вследствие работы умных алгоритмов, ждали, когда он обратит на них внимание.

Он был бездумен и благосклонен. Смотрел, часто не понимая смысла, не вникая, но порой посмеиваясь или морщась, сбрасывал один ролик, переключался на другой.

Новости. Криминальная хроника. «ЛизаАлерт». Автомобили. Странные происшествия. Исторические факты и современная интерпретация событий.

– Маленький городок Верхние Вязы навис над пропастью, – надрывным, трагичным, но в то же время возбужденным голосом вещал блогер. – Это не фигура речи, а чистая правда! С тридцатых годов прошлого века здесь добывали соль, теперь предприятие не работает, но под городом образовались огромные пустоты. Земля в буквальном смысле может в любой момент разверзнуться у вас под ногами – и это периодически происходит! В глубоких провалах исчезают автомобили, здания и люди.

Вадим хотел было скипнуть ролик, но последняя фраза об исчезнувших людях резанула по сердцу привычной и вечно новой болью. Рука замерла над мышкой, и он поневоле вгляделся в экран.

Ролик был короткий, всего семь с половиной минут. Нарезка кадров апокалиптического вида в сопровождении голоса ведущего. Заваленные снегом железнодорожные пути. Перевернутые вагоны, замершие на рельсах ржавые поезда. Полуразрушенные промышленные корпуса и жилые здания, торчащие из земли трубы. Огромная черная воронка, словно от падения гигантского метеорита. Еще одна, яма, наполненная мутной водой. Длинное здание, сползающее одним концом в пропасть, точно гигантская мертвая гусеница.

Вадим сделал глоток пива.

– Самое удивительное, что люди здесь до сих пор живут! Большинство уехало, когда город стал местом, опасным для жизни, но есть и те, кто по разным причинам остались. Так что и сейчас в Верхних Вязах течет река чьей-то жизни!