Антагонисты. Научно-фантастические рассказы

Антагонисты. Научно-фантастические рассказы
Алекс Брик

В сборник вошли рассказы «Антагонисты», «Запретные плоды», «Долги как смысл жизни», «Разговор с собой», «Пробуждение».Герои рассказов сталкиваются со сверхъестественными явлениями, пытаясь объяснить происходящее с помощью науки.К чему приведут эти встречи? Как они повлияют на дальнейшую жизнь героев?

Антагонисты

Научно-фантастические рассказы

Алекс Брик

© Алекс Брик, 2018

ISBN 978-5-4485-9226-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Антагонисты

Внимание!

В данный момент с почтового ящика helptimoking@gmail.com идёт активная рассылка спама. Убедительная просьба, если на вашу электронную почту придёт письмо с указанного почтового ящика, немедленно удалите его, так как оно содержит сведения, порочащие мою честь и достоинство как учёного и человека. Некто, от имени Тима О’Кинга, пытается окончательно дискредитировать меня, предлагая свою версию произошедшего, не соответствующую действительности. События, описанные в этом письме, полностью выдуманы с целью опорочить мою честь. В настоящее время я и так наказан. Меня признали виновным в предумышленном убийстве, и в настоящее время я отбываю срок в местах лишения свободы.

Согласен. Душа не существует. Не хочу более ни с кем обсуждать это и то, что случилось. Отрекаюсь от всех своих убеждений, заявлений и научных трудов. Со всей ответственностью заявляю, что всё, сказанное мной ранее, – не более, чем псевдонаука.

С уважением и надеждой на понимание, А. Кравец.

От кого: helptimoking@gmail.com

Тема: Требуется ваша помощь

Это письмо было отмечено почтовым сервером как СПАМ

Желаете его удалить?

Да/Нет

Привет!

Мне не терпится, чтобы вы прочитали моё письмо, потому как возможно вы – единственный человек, который мне сможет помочь. Я очень рассчитываю на вас. Я надеюсь, что вы отнесётесь ко всему, что здесь написано серьёзно и не посчитаете всё это выдумкой, потому как иначе я останусь здесь навсегда. Я застрял в этом жутком месте, и выбраться отсюда, из этого лабиринта, из этой бесконечной ночи, без вашей помощи у меня никак не получиться. Прочитайте всё, что здесь написано и поверьте, что в этих словах нет ни грамма лжи.

Итак, меня зовут Тим О’Кинг. Я учёный. Вернее был им. Хотя нет, бывших учёных не бывает. Человек, обладающий критическим складом ума (как я), никогда не остановится в исследованиях. Он будет изучать этот мир до тех пор, пока не ответит на все вопросы, мучающие его пытливый ум. Так и я: посвятил всю свою жизнь науке, исследованиям, написанию статей и обучению таких же пытливых, как и я сам молодых умов. Возможно, вы читали мои труды? Нет? Ну как же: «Человек как биологическая субстанция», «Тупик в доказательствах наличия души», «Новые доказательства происхождения человека от обезьяны. Факты» – и это только самые известные из моих статей. Читали? Не сомневаюсь, что читали и вспомнили!

Честно говоря, я до сих пор не до конца понимаю как оказался в той ситуации в которой оказался. Несомненно, в этом вина моего ярого противника. Учёного (если его можно назвать таким словом), с кем у меня ещё с университетской скамьи не сложились отношения. Не думаю, что вы про него слышали, но, тем не менее, скажу как его зовут: Адам Кравец. Ничего не говорит? Я так и думал! Не понимаю, зачем таких людей берут в университет на факультет биологии? Таким типам самое место где-нибудь в провинции собирать деньги с прихожан, служа в местной церкви. Учёный не может быть религиозным – это факт, а таким религиозным фанатикам как Адам Кравец, я бы вообще запретил вход в университетский кампус. Наши взгляды на мироздание всегда были диаметрально противоположными. Представьте себе белое и чёрное, северный и южный полюс, и вы поймёте глубину наших различий в убеждениях. Он всю жизнь ненавидел меня и завидовал мне, моим успехам и признанию, которое мне оказывали в учёной среде. Во всём он видел подвох, говоря, что я всего добился не потому, что был дальновидным и успешным учёным, а потому, что мои труды во всём мире признавали из жалости. Представляете? Ужаснее бреда сложно вообразить! Да. Я – инвалид. С самого раннего детства, с тех пор, как попал в аварию, я был прикован к инвалидному креслу, но что это меняет? Сколько человек читало мои статьи и задумывалось над тем, что мне никогда не суждено встать на ноги? Все мои коллеги ко мне относятся с уважением и почтением из-за глубины моей мысли, из-за того, что мои труды изобилуют фактами, исследованиями, из-за того, что каждая страница, написанная мной, пропитана потом. Адам Кравец о таком мог только мечтать! Он бросался во все стороны теориями, которые были одна противоречивее другой, выдавал вымысел за науку и с пеной у рта доказывал, что гипотезы, выдвинутые им – истина. Конечно, как подлинный учёный я был вынужден ставить его на место, доказывать, утверждать, что его предположения выходят за границы науки, но он никогда меня не слушал.

Основная наша полемика развернулась в области теории происхождения человека. Я, как ярый дарвинист, сторонник эволюционного происхождения всю жизнь доказывал состоятельность теории Дарвина. Проводя исследования в этой области, мне удавалось находить новые и новые факты в её подтверждение. Адам Кравец, в свою очередь, верил в наличие души. «Душа существует – это факт до тех пор, пока не будет доказано обратное!» – кричал он на публичных выступлениях в университете. Хотя, более уместно было бы такие постулаты выдвигать в какой-нибудь церкви, в среде тёмных религиозных фанатиков, а не среди служителей науки. У нас не принято заявлять о чём-либо, не имея доказательств и это негласный закон. Мне так и хотелось встать и сказать ему: «Душа не существует – это факт, пока ты не докажешь обратное!» – но, как вы понимаете, встать я не мог, а лишь с негодованием вынужден был выслушивать его не подтверждённые ничем теории. Больше всего меня раздражало, что свои идеи он распространял в среде первокурсников – ещё зелёных ребят, у которых не выработалось критическое мировосприятие. Поэтому я был вынужден разносить каждое его выступление в пух и в прах на страницах университетской газеты. Он на меня обижался… Пусть… Но никому не позволено выдавать псевдонауку за науку настоящую. К открытиям учёные идут годами, жертвуя собой, своим свободным временем, отношениями в семье, недоедая и, лишь пройдя этот тернистый путь, удосуживаются признания.

Конечно, после окончания университета наши стычки не прекратились. Я остался работать на факультете биологии, а Адам Кравец куда-то пропал. Вновь и вновь мне удавалось узнавать о его существовании, исключительно после выхода моей очередной работы. В комментариях на интернет сайтах, в рецензиях на мой труд, мне каждый раз удавалось найти его почерк и стиль изложения. Он с таким усердием громил мои труды, что становилось как-то не по себе. Я не раз обращался в Федерацию Учёных, чтобы его лишили докторской степени, но от меня там отмахивались. «Не обращайте на него внимания!» – твердили мне, но как я мог не обращать на него внимания, когда он опровергал очевидные вещи? Стоило только мне где-нибудь написать слово «эволюция», как он тут же появлялся и обливал меня грязью. Честно говоря, я не следил за его судьбой. Я узнавал, что он ещё жив и по-прежнему ненавидит меня только после выхода моих работ.

Как-то раз до меня дошла информация, что под свои исследования Адам Кравец получил финансирование. Не знаю, каким образом, но ему удалось найти таких же сумасшедших фанатиков, как и он сам, которые спонсировали его исследования в области доказательств наличия души. Идиоты? Согласен с вами. Я тоже никогда не понимал: как это можно тратить деньги на то, чтобы доказать существование того, что очевидно существовать не может. Это всё равно, что тратить деньги на доказательства существование бога, что является нонсенсом, не так ли? Тем не менее, поговаривали, что у него довольно большая лаборатория, штат сотрудников и он далеко продвинулся в своих исследованиях. Как только я слышал нечто подобное, меня накрывала ярость. Я был готов убить человека, который предполагал, что доказать существование души – возможно. Для меня это было всё равно, что вернуться на пять столетий назад, в те времена, когда люди думали, что земля – плоская. Тёмное средневековье кануло в лету и мне хотелось, чтобы так оно и было, чтобы призраки тех времён не возвращались.

Что ж… У меня была своя жизнь, у него своя и в какой-то момент я абстрагировался от этого псевдоучёного. У меня появилась жена, родились дети. Я спокойно работал на кафедре биологии, преподавал, писал замечательные научные труды и, казалось, навсегда вычеркнул из жизни этого человека.

Моя жизнь перевернулась в канун рождества. 23 декабря, вечером, я работал дома, в своём кабинете (коллегам археологам удалось обнаружить в Перу замечательные древние человеческие кости, и я писал работу относительно эпохи происхождения находки). Я так увлёкся, что не заметил, как в кабинет вошла моя жена Дана.

– Тим, – окликнула она меня.

– Что? – спросил я, не отрываясь от компьютера.

– Отвлекись, дорогой… – сказала она нежным голосом.

– Что, дорогая?

– Ты уже девять часов работаешь, может быть, на сегодня хватит?

– Мне осталось совсем чуть-чуть. Я скоро закончу главу…

– Тим, здесь пришло приглашение… – сказала она.

– Приглашение? – любопытство взяло верх, и я оторвался от работы, повернувшись к ней.

– Да, приглашение. Посмотри…

Она держала в руках аккуратный конверт, украшенный причудливыми позолоченными орнаментами. На его лицевой стороне, золотыми буквами было нанесено слово «Приглашение». Ни адреса, ни имени отправителя на нём не было (как и данных получателя). Однако, учитывая ту любовь, с которой автор отнёсся к обычному письму, можно было предположить, что предстояло какое-то знаменательное и очень важное событие.

– Открывай, дорогая… – предложил я жене, видя с каким любопытством она хочет заглянуть вовнутрь. Дана с нетерпением и слегка суетливо вскрыла письмо. Внутри оказался сложенный вчетверо лист бумаги. Он был золотистого цвета и я бы не удивился, если бы мне сказали, что эта позолота – настоящая. Супруга аккуратно развернула его и, торжественно стоя передо мной, прочла текст послания:

«Уважаемый мистер О’Кинг!

24 декабря в 19.00 в конференц-зале отеля «Олимп» состоится презентация самого выдающегося открытия тысячелетия. Вам, как одному из самых передовых учёных страны, предоставлена честь лично засвидетельствовать доказательства, которые будут представлены на суд общественности».

Странное послание, скажу я вам. В учёной среде не принято сообщать о чём-то намёками. Я стал рыться в лабиринтах своей памяти, чтобы вспомнить анонсы открытий, которые могли случиться в ближайшее время, но на ум ничего не приходило. Я забрал из рук Даны приглашение и перечитал его. «Самое выдающееся открытие тысячелетия» – громко сказано. Чувствовался размах организатора. Из текста следовало, что состоится не эксперимент, а именно обнародование чего-то чрезвычайно важного, то есть завтра будут предоставлены доказательства. Я живо представил обилие прессы, присутствующей на мероприятии, и подумал, что, пожалуй, для меня будет неплохим пиаром оказаться в том месте. Тем более, что я бы мог завтра анонсировать выход моей новой работы, которую в данный момент заканчивал.

Весь следующий день я провёл в томительном ожидании. С утра Дана суетилась, наряжала с детьми новогоднюю ёлку, а я сидел, глядя на них пустым взглядом и в уме репетировал речь, которую собирался сказать вечером. Вернее, несколько её вариантов, потому как не знал что меня ждёт. Мне пришлось придумать нечто усреднённое, связанное с наукой вообще, посвящённое пытливым умам и их тяге к познанию тайн. Одна версия у меня была на тот случай, если я увижу нечто действительно впечатляющее, а вторая на случай заурядного события (учёные иногда переоценивают важность того, что им удалось обнаружить).

На часах не было и 13.00, как я отобедал и попросил Дану помочь мне одеться. Она понимающе кивнула и заметила, что я чрезмерно волнуюсь. Но, признаюсь, я всегда, когда нахожусь на публике, чувствую себя неловко, особенно, когда мне предстоит выступать (судя по тексту послания, именно это мне и предстояло). До 17.00, времени, к которому должно было подъехать такси, я весь извёлся. Я был сыт, одет, сидел в своём инвалидном кресле у входной двери и смотрел на часы. Клянусь, в тот день я пересчитал все секунды, отделяющие 14.00 и 17.00. Несколько вариантов речи у меня уже было готово и мне не терпелось окунуться в гущу событий. Я не сомневался, что будет нечто грандиозное, потому как с утра прочитал описание того самого отеля, где должна была пройти презентация. Оказалось, что это один из самых дорогих отелей в нашем городе! Несомненно, что раскошелится на такое, можно было только при условии обнаружения чего-то стоящего.

И вот, заветный час пробил, и ровно в 17.00 к моему дому подъехало такси. Дана попросила водителя помочь ей выкатить меня на улицу и погрузить в автомобиль. Краем глаза я увидел, как они погрузили в багажник мою инвалидную коляску, и мы отправились в путь. Отель «Олимп» находился в другом конце города и я, признаюсь, изрядно нервничал всю дорогу (как я уже говорил, это связано с публичными выступлениями). С утра мне казалось, что когда мы отправимся путь напряжение спадёт, но этого не случилось. В этот раз я волновался больше обычного. Может быть потому, что кроме выступления на публике не люблю всякие сюрпризы (как впоследствии оказалось, мои опасения подтвердились).

И вот мы оказались в том самом конференц-зале отеля «Олимп». Что ж, описание заведения на официальном сайте и вправду соответствовало увиденному мной в тот вечер. Помещение удивляло своей роскошью: позолоченные столы и стулья, ручные росписи на стенах в стиле позднего возрождения, витражные окна, мраморные балконы второго этажа, где расположились репортёры. Пафоса всему происходящему добавлял избыток официантов, разносивших подносы с игристым шампанским и камерный оркестр, исполняющий классические произведения. Обстановка была торжественная, как того и требует знаковое событие.

Хотя мы и приехали с Даной за час до начала мероприятия, публики к этому времени собралось довольно много. Был избыток желающих прикоснуться к «тайне тысячелетия», но о сути презентации толком никто не знал. Все вокруг ходили, общались, держа в руках бокалы, и терялись в догадках. Я узнал и поздоровался с некоторыми своими знакомыми. Это были профессора ведущих университетов России, Англии, США и Китая. Все они получили подобные приглашения, как и я, и ни у кого не было ни малейшего представления о том, что должно было произойти. Кто-то поговаривал, что случился прорыв в исследованиях Большого андронного коллайдера, другие говорили о решении одной из семи математических задач тысячелетия. Что ж… ждать оставалось совсем не долго…

К моему удивлению, учёным, приехавшим из-за рубежа, были оплачены билеты на самолёт, проживание в гостинице, питание, а также командировочные. Несомненно, что всё происходящее было спонсировано каким-то довольно богатым фондом. Увидев именитых коллег, пообщавшись с ними, я немного успокоился и стал вновь репетировать речь (вариант со знаковым открытием).

Чтобы немного успокоиться (волнение переполняло меня), я выпил несколько бокалов шампанского. Дана возила меня в коляске по залу, улыбалась всем присутствующим, здоровалась с ними из вежливости, а я старался прогнать волнение, набирая полные лёгкие воздуха и делая очередной глоток шипучего напитка. В итоге, мои мысли окончательно спутались. Я походил скорее на школьника, который должен был выступить на выпускном вечере, чем на светилу науки. Лёгкое алкогольное опьянение накрыло меня, с одной стороны устранив все мои страхи, а с другой сделав невозможным моё выступление на сцене. К счастью, благодаря волшебным пузырькам, бурлящим в моей крови, мне было уже всё равно.

И вот, настал торжественный момент. Заиграли фанфары, включили приглушённое освещение, зажглись прожекторы, осветившие небольшую сцену в дальнем конце зала и, под восторженные аплодисменты, на ней появился… Кто бы вы думали? Правильно! На сцене появился Адам Кравец. Выглядел он просто замечательно. Я бы сказал шикарно. Начисто выбритый, с аккуратной причёской, в дорогом костюме, он походил скорее на бизнесмена или на топ менеджера корпорации, чем на учёного. Уверенной походкой он вышел из-за кулис, улыбаясь приветствующим его учёным, и направился к трибуне. В тот момент я был готов провалиться под землю. Лёгкое опьянение, вызвавшее во мне безразличие ко всему происходящему, прошло в один миг.

Музыка притихла, прожекторы сфокусировались на трибуне, за которой стоял мой извечный оппонент. Он волновался – это было заметно по выступившим на его лбу каплям пота (что ни могло не радовать меня). Признаюсь, в тот момент я от всей души пожелал ему провалиться на этой чёртовой презентации, свидетелем которой я невольно оказался.