Аполлон

– Не помню, чтобы я просил, – насмешливо парирую я и шумно втягиваю воздух, когда она сжимает мой член через джинсы.

– Согласна, ты не просил, – кивает Ари, дергая молнию на ширинке.

– Тебе самой хотелось, – сдавленно добавляю я.

– Не всегда, – цокнув языком, качает головой, освобождая мой твердый член из джинсов. За нашими спинами есть другие отдыхающие, но зато перед нами только океан.

– Сейчас тоже не хочешь? – спрашиваю хрипло, когда Ари начинает наклонять голову с недвусмысленным намерением. Ответом мне служат ее умелые губки, сомкнувшиеся вокруг моей возбужденной плоти. Глухой рык вырывается из груди, когда она вбирает меня почти полностью. Запустив ладонь в медные волосы, я резко опускаю ее голову на свой пах, испытывая феерические ощущения от судорожно сжимающихся стенок нежной гортани. Надо отдать крошке должное, хочет Ари или нет, но минет в ее исполнении всегда фантастический. Перекатывая мои яйца в своей ладони, она усиленно работает ртом, издавая характерные сдавленные звуки. Толкая бедра вперед я грубо насаживаю ее на свой стержень, увеличивая скорость толчков по мере приближения оргазма. Когда напряжение становится взрывоопасным, я отрываю ее рот от своего разбухшего члена и смотрю в распахнутые голубые глаза, подёрнутые выражением чистого безумия. На мгновение мне снова становится жутко, и появляется ощущение дежавю, связанное с одной сумасшедшей девицей из моего прошлого. Тяжело дыша, я удерживаю голову Ари за волосы, когда она собирается захватить мой член снова. Отрицательно качаю головой, пытаясь рассмотреть на раскрасневшемся лице отблески осмысленности. Но их нет. Черт. Девчонка совершенно без тормозов. А мне охереть, как надо кончить. Стерев с подбородка слюну, и, облизав распухшие губы, она ухмыляется. Я толкаю ее назад, но Ари не сдаётся и не собирается заканчивать. Задрав свою мини-юбку, она забирается на меня верхом, просовывая ноги за мою спину. Отодвигает в сторону ткань крошечных трусиков и опускается на мой член. Мокрая, горячая, жадная. Задрав ее топ, я сжимаю ее соски, жёстко скручивая в пальцах, и она вскрикивает, сжимаясь вокруг моего члена. Острое обжигающее удовольствие судорогой проходит по напряженному телу, и я мощными точками вбиваюсь в нее, удерживая за талию. Бл*дь, мне надо послать ее, а не трахать. Задохнувшись, Ари хватается пальцами за мои плечи, прижимаясь своей щекой к моей. Наши синхронные яростные движения, скольжение плоти и громкие стоны, приглушенные ревом океана, неумолимо ведут к оглушительной разрядке. И когда она подходит, я отклоняюсь назад, падая на локти, и, забивая, на тот факт, что случайным зрителям за моей спиной представится возможность лицезреть момент нашего триумфа и, скачущую на мне Ари, с подпрыгивающими сиськами.

– Ари, ты сумасшедшая, – рычу, я взрываясь внутри неистово двигающейся девушки. – Черт, сука, – судорожные спазмы оргазма пульсируют в моем теле, распространяясь от члена до поясницы и усиливаются, когда я чувствую, как она кончает, задрожав, и, громко вскрикнув. Ее губы кусают мочку моего уха, не ласково, а с целью прокусить, пустить кровь. Дикая.

– Сукин ты сын, Красавин, – задыхаясь, гортанно смеется она, облизывая мое ухо, прижимаясь сиськами к моей груди. Ее ладонь скользит по моему влажному от пота торсу вниз, до места где все еще соединены наши тела, оглаживает яички, вызывая во мне еще один непроизвольный стон, и, приподняв попку соскальзывает с моего опавшего члена, обхватывая его своими пальцами, и, неторопливо лаская мягкими движениями.

– Тебе не кажется, что мы стали слишком часто трахаться? – спрашиваю я, отдышавшись, и, натянув джинсы. Ари тоже успела привести себя в порядок и снова рассеянно начала смотреть вдаль, сидя рядом со мной, словно и не было между нами безумной вспышки животной похоти.

– Тебя что-то напрягает? – пониженным голосом спрашивает Ари, набирая песок в ладонь, и, пропуская его между пальцев. – Мог бы трахнуть Салли. Я же не настаивала.

– Ну, конечно, не настаивала, – ухмыляюсь я, глядя на точеный правильный профиль девушки. В расслабленном безмятежном состоянии она выглядит совсем иначе. Юной, уязвимой. Внутри шевелится странное ощущение, не дежавю, нет, скорее, сомнение, подозрение, неуверенность. Что если я ошибаюсь, и все поведение Арианы не более, чем спектакль? Как я и говорил ранее, я совершенно ничего о ней не знаю. А вот Ари похоже многое известно обо всех моих желаниях, потребностях, образе жизни.

– У тебя есть парень, Ари? – спрашиваю я, и она с откровенным недоумением поворачивается ко мне, выразительно приподняв изящные брови.

– Ты сейчас прикольнуться решил? Херовое чувство юмора, Красавин, фыркает она. – Я не создана для серьезных отношений. И ты тоже. Поэтому давай закроем эту тему, а то я думаю, что ты мне в бойфренды набиваешься. – она грубовато смеется. Не оценив шутку, я пристально рассматриваю тонкие и правильные черты лица девушки. Мне сложно представить ее в утончённом образе или хотя бы в приличном платье. Тем не менее, неуловимая нежность проскальзывает иногда в наклоне головы и в улыбке, даже если она одета в кожаные шипованные шмотки с черепами. И эти нестабильные, несоответствующие образу признаки наполняют меня тревогой.

– А родители у тебя есть? – спрашиваю я и, протянув руку, накрываю пальцами ее ладонь. Она вздрагивает, с изумлением глядя на меня. Смущение и что-то еще неопознанное мелькает в застывших голубых глазах.

– Вечер откровений решил устроить? Начнем с тебя? – резко спрашивает она, убирая руку, и, сверля меня холодным взглядом. – Как насчет снимка в твоей спальне?

– А что с ним? Со снимком? – сухо уточняю я, прищурив глаза.

– Большая счастливая семья, но ты почему-то оказался за кадром.

– Иногда так случается, Ари, – отвечаю я, не собираясь спорить или ссориться.

– У меня тоже случилось нечто похожее. – отвернувшись, тихо говорит она, обхватывая свои колени. – Я хотела спросить…

– Давай, спрашивай, – вздохнув, киваю я.

– Ты вероятно не помнишь, был немного не в себе, иначе не позволил бы мне… – начинает она, но неожиданно замолкает, поднимая голову, и, устремляя взгляд на горизонт.

– Что я не помню? – напряженно спрашиваю я. Ари, тряхнув рыжими локонами, пожимает плечами.

– Ничего. Не бери в голову.

– Говори, раз начала, – внутри нарастает тревожное подозрение. Бл*дь, я же не мог…

– Я кое-что прочитала.

Черт, все-таки мог. Когда успел?

– Очень интересная история, правдивая, жизненная. А потом увидела этот снимок, и мне показалось, что …

– Тебе показалось. Я не писатель, Ари. Чтобы ты не прочитала, это не мое.

– Точно? – повернувшись, она бросает на меня пронзительный взгляд. – Очень похоже на личный дневник. Такие красивые слова и фразы. Я почти прослезилась. Очень много совпадений, Марк. Имена другие, и герой показан в негативном образе плохого парня, но за всем этим я узнала тебя.

– Я вообще удивлен, что ты умеешь читать, – грубо бросаю я и встаю на ноги. Ари приподнимается следом. Ее взгляд прикован к моему лицу.

– Если все это правда, то мне искренне жаль, что так вышло. Мы все совершаем ошибки. – произносит она, взяв меня за руку. – Очень сложно иногда говорить о себе, о своих мыслях, подбирать правильные слова, чтобы объясниться и попросить прощения.

– К чему ты ведешь? Я не понимаю? – хмурюсь я, скользнув взглядом по сосредоточенному лицу Арианы. Ветер бросает волосы ей в лицо, и они прилипают к полным губам, которые я целовал бесконечное количество раз. Как ей удалось подобраться так близко? Что я упустил? Как я мог позволить прочитать Ари свою рукопись? Наверное, это случилось, когда Маша повторно вышла за своего адвоката. Счастливая новость для всего идеального семейства, а для меня – повод беспробудного недельного запоя. Я не горжусь и не каюсь. Меняться никогда не поздно, скажут многие, и я миллион раз пробовал, но каждый раз возвращался к истокам. Я безнадёжно неисправимый ублюдок, которому насрать на собственную жизнь.

– Неужели ты не хочешь быть услышанным, Марк? – задает свой вопрос Ари, и я удивлённо смотрю в ее прозрачные светлые глаза.

– Я успел натворить немало бед, пытаясь быть услышанным. Я едва не сломал несколько судеб и жизней из-за своего эгоизма. Если бы ты прочитала всё, то поняла, и не задавала бы сейчас идиотских вопросов.

– Значит, все-таки правда, – ее лицо застывает. Ари отводит взгляд в сторону, убирая руки в задние карманы своей юбки. – Кто бы мог подумать, что внутри такого эгоистичного, испорченного до мозга костей парня живет неисправимый романтик? Однолюб. «Она была моей единственной», – цитирует девушка, и у меня внутри все каменеет.

– Заткнись, Ари. В трезвом уме я бы никогда не дал тебе прочесть.

– Ты и не собирался. Мы хотели порнушку глянуть, а я наткнулась на открытый файл. «Я пишу историю о своей первой любви, меняя места, имена, события, города и страны…» Я рыдала на этом моменте. Думала, ну надо же быть таким лицемером. Трахать всё, что движется и рассуждать о Джульетте, без которой твоя жизнь потеряла смысл.

Я хватаю ее за плечи, резко разворачивая к себе.

– Просто забудь на хрен, про то, что прочитала, ясно? Ты сунула свой любопытный нос туда, куда доступ закрыт. Для всех, Ари. Поняла меня? – требовательно спрашиваю я, встряхнув девушку. Она невозмутимо усмехается, в глазах нечитаемое выражение.

– Если хочешь сохранить свои скелеты в тайне, то прячь их подальше и поменьше болтай о своей несравненной Маше, когда нажираешься до невменяемого состояния. Мы, бл*дь, с тобой не самые ох*енные друзья, и слушать все это дерьмо, после или до того, как ты решишь меня осчастливить своим членом не очень-то круто, парень. Повзрослей уже, мачо.

– Ты мне хамишь? – холодно спрашиваю я.

– Я бы послала тебя на хер, если бы могла, – сверкнув глазами, Ари с вызовом смотрит мне в лицо.

– Что тебе мешает?

– Этот самый хер, пока меня более, чем устраивает, – ее взгляд медленно скользит вниз, останавливаясь на уровне паха.

– Грубо.

– Зато честно. По-дружески, – ухмыляется Ари. Внезапно толкнув меня, отворачивается и торопливо удаляется вдоль береговой линии. Ее стройные ноги, едва прикрытые юбкой, быстро мелькают в темноте.

– Ты куда? – кричу я ей вслед.

– Ты мне надоел, Красавин. Хочу прокатиться. Одна, – не оборачиваясь, отвечает она. Ненормальная. И я тоже больной на всю голову. Какого х*я, я дал ей прочитать рукопись? Что, бл*дь, на меня нашло?

Кэрри

– Повтори еще раз, я тебя не понимаю, – вставая из-за рабочего стола, поворачиваюсь к Ари, расхаживающей по моей спальне в своей ужасной безвкусной обуви. Господи, как можно выходить на улицу в таком виде? Неужели она не осознает, что своим внешним обликом провоцирует парней относиться к себе, как к уличной шлюхе? Или ее все устраивает, и старые грабли ничему не научили? Когда-то внутренняя свобода Арианы Миллер казалась проявлением ее индивидуальности. Я завидовала ее лёгкости, с которой та летела по жизни, пока эта самая легкомысленность нас обеих чуть не убила. Я не осуждаю ее и не перекладываю вину, сама хороша. Хотела раз в жизни рискнуть и совершить безумный необдуманный поступок – вот и поплатилась. За собственную глупость.

Запустив пальцы во всклоченные волосы, Ари обращает на меня горящий взгляд. Остановившись возле кровати, она, словно обессилев, опускается на нее.