Александрида. Битва на высоте. И-16

Александрида. Битва на высоте. И-16
Алекс Динго

Роман «Александрида. Битва на высоте. И-16». Она красива и принципиальна. И умеет говорить и отвечать прямо и важно, что думает в лицо. Но дикарь, он и в Африке дикарь.

Александрида. Битва на высоте. И-16

Алекс Динго

© Алекс Динго, 2021

ISBN 978-5-0053-5158-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александрида. Битва на высоте. И-16

Алекс Динго

Глава первая

Поздним вечером небо наполнилось однотонным сумраком. Игрались чудные, яркие, огненные озарения большого города. Москва восхищала своими видами. И даже ручные утки оценили, крякая невпопад на реке Москва. Они, казалось, устроили дискотеку. Воздух сотрясал тихий, примитивный гул. И тот то и дело наполнялся звуком автомобильных моторов, сигналом клаксонов, лаем псов, криком гуляк и порой свистом реактивных планеров. Веял лёгкий, быстрый, февральский ветерок. И чудно порошили снежинки размером с манную крупу. В элитном и дорогом районе города прогуливался по тротуару пёс Шарик. Он, приподняв заднюю лапу, быстро сделал своё маленькое дело у стального фонаря. Тот неярко озарял территорию. И ложились на белоснежную поверхность замысловатые тени. Шарик, чутко принюхавшись, побежал дальше. Он среднего размера. Шерсть густая и по цвету, как у волка. Морда массивная. Уши висячие. Глаза янтарного тона. Розовый язык висит на губе. И слегка виден парок. Шарик слегка вильнул своим небольшим, но пушистым хвостом. Он семенил, оставляя на снегу свои широкие следы. Живот бурлил. И питомец, пропустив завтрак и обед, жаждал поужинать. Он проживал на окраине столицы. И уже преодолел около семи вёрст. И бешеным он не считался. Он был мил и добр ко всем, кого встречал на пути. Характер мягкий и отзывчивый. Лишь однажды он дал волю чувствам и эмоциям. Нерадивый хозяин Афиноген Крепышкин бросил питомца в пруд. И тот, выпрыгнув из воды, показал лютый оскал. И резко, и недобро гавкнул, глядя на приятеля. И шерсть вздыбилась. Тот прямо зажался весь. Лицо дурное, бородатое побагровело. Глаза синие округлились. И мелькнул испуг. Он чуть сам не прыгнул в пруд, глядя на разъярённого пушистого малыша. Но тот сразу отступил. И вновь завилял хвостом. Послу этого случая Афиноген бросил свои шутки. И не стал разыгрывать своего пса. Сам Афиноген невысокого роста и упитанный не в меру. Ему принадлежит двухэтажный деревянный дом с усадьбой. На территории есть сад, огород, пруды и даже небольшой искусственный пляж для игр и опен-эйра. Сейчас Афиноген переживал тёмную полосу в своей жизни. Его уволил с работы без выходного пособия. Он трудился в садово-огородническом кооперативе «Друзья». И там выполнял всякую работу. И значился разнорабочим. Но директор Карл Мирошкин уволил наглеца. Тот, приняв выговор, прыснул в того водой из лейки. И сильно окатил влагой. Карл долго кричал, обтирая платочками своё пухлое багряное лицо. Он сильно жестикулировал. И сказал обидно, что, мол, ты уволен слюнтяй и дурной вшивый кобель. Что, мол, пошёл вон отсюда. Афиноген ответил не менее красноречиво. Он произнёс резко, что, мол, ты извращенец старый и тебя тут все ненавидят и считают тебя полный лохом. Афиноген, явившись домой, поссорился горячо и со своей сожительницей-любовницей Авдотьей Синьковой. Та невысокого роста. Всего один метр шестьдесят семь сантиметров с кепкой. Он упитанная и весьма приятная на вид. Грудь седьмого размера. Соски острые и розовые. Характер бурный и волевой. Она продавщица от бога. И уже имеет стаж десять лет. И работает в том же кооперативе «Друзья». Она продаёт саженцы, растения, цветы, овощи и фрукты. Она ушла из дома, сильно хлопнув дверью. Афиноген послал девушку на три буквы, когда та закричала, как сержант в казарме, поднимая солдат по тревоге. Сейчас Афиноген восседал в круглосуточной пивной «Капитан фрегата». И там кутил весело и добродушно. Ему компанию составлял старый матрос Афанасий Батончиков. Тело невысокое жилистое, но крепкое. Лицо медное, суховатое. Жилы даже видно и вены на тонкой шее. Глаза узкие, тёмные. Нос плоский. Ноздри небольшие. Губы широкие, багряные. Подбородок квадратный. Руки крепкие и все в синих наколках. Там и якорь, и пароход, и русалка чудная имеется. Ещё есть и имя любимой женщины. Её, судя по всему, зовут Анжела. И тот выпивал много и не пьянел. И всё рассказывал какие – то байки про свои дальние путешествия и плавания, про женщин диковатых, неописуемой красоты, которых видел, про разные чудеса и красивые романтичные горизонты. Афанасий слушал чутко и всё время выпивал. И прямо упивался моментом. И никуда не спешил. Он, казалось, обрёл свой фрегат. И теперь был капитаном своего пути.

Веял беглый, прохладный ветерок. И порошили маленькие, малозаметные снежинки. И те чудно кружили и завораживали собою. В элитном районе города наблюдалась тишина. На закрытых парковках под открытым небом стояли дорогие автомобили. Среди прочих выделялся красный кабриолет Порше, который принадлежит гламурной стриптизёрше Раисе Мусиной. Она раньше занималась профессионально женским баскетболом. И явилась призёром чемпионата России. Но затем круто поменяла род своей деятельности. И занялась танцами и стриптизом. На площадке стоит и оранжевый кадиллак, как прямо у Элвиса Пресли. На нём разъезжает именитый русский режиссёр Ириней Мамин. И, пользуясь своей популярностью, часто ставит на крышу автомобиля мигалки, чтобы быстро проезжать в местах дорожных заторов. Здесь сверкал золотистостью даже джип-лимузин. И тот принадлежит эскорт – агентству «Жаркая амазонка». В салоне, как правило, бушуют те ещё дискетки и оргии. И прайс соответствующий. В салоне установлен и холодильник, и кондиционер, и плазменный телевизор и даже телефон. Диванчики кожаные, широкие и мягкие. В специальном сейфе хранятся взрослые игрушки, – плеть, наручники, верёвка, скотч, фаллосы и реалистичные мастурбаторы разных размеров и форм. Бол просто ломиться от дорогих напитков и коктейлей.

Повеял февральский, лёгкий ветерок. И тот погнал волну, в которой красиво порошили малозаметные снежинки. Веяло лёгкой, морозной, зимней свежестью. Вдоль узкого бульвара и тротуара тянулись дорогие и элитные постройки, виллы и пентхаусы. Среди прочих выделялось большое, каменное здание из красного кирпича. И то тянулось высоко. Верхние этажи прямо терялись из виду. И где – то там мелькало чудное озарение в окнах. Фасад здания начинался с гладкой и ровной площадки. За ней следовала удобная и уютная веранда, где имелись скамейки. Дверь входная стальная и золотистая. На ней изображена гравюра хозяина здешних пенатов. Лик странный и улыбчивый. А рядом красуется мордашка верного питомца. Собака спаниель тоже улыбается, как не странно. И выглядит чудно и даже смешно. На панели имеется звонок. Возле дверей висит табличка с надписью: «После девяти вечера прошу не беспокоить…». Здание принадлежит небезызвестному, диковатому и чудному профессору. Его имя Аверкий КсанфиевичЧудилкин-Мудилкин. Собственной персоны он и изображён на дверях. А рядом его верная собака – спаниель Роза. Она, как и он, себе не изменяет. И верит только в самое лучшее. И мечтает о большом величии.

Москва сияла красиво замысловатыми огнями. Дали завораживали. На высоте птичьего полёта резко засвистел ветерок. И где – то там малозаметные снежинки тихо ударили в стёкла окон. За ними скрывался яркий зал, в котором имелась лаборатория профессора. Он сейчас восседал на мягком кожаном диване. И то слегка скрипел. Аверкий держал свои ноги в розовом тазике с тёплой водой. И забавлялся журналом «Плейбой». Он чутко разглядывал оголённых девушек через большую лупу. Сам имел волнительный и несколько бурный вид. Лик дурной. Глаза диковатые, цвета быстрой туманной реки. И в его широких зарницах, казалось, закручивался водоворот. Волосы средней длины, белёсые и не причёсаны. Нос как гирлянда новогодняя. Губы тонкие, широкие. Подбородок чуть витой. Есть небольшие усы и бородка. Казалось, профессора слегка позабыл о себе. И уже давно не смотрел в зеркало. На нём красовалась белоснежная пижама с большими карманами по бокам. На полу стояли пушистые домашние тапочки с помпончиком. На низком столике лежал большой, округлый поднос. И здесь лежали всякие угощения, – жареный цыплёнок, отварной картофель, салями, зелёной горошек, канапе из мяса и овощей, канапе из фруктов, тарталетки. На стеклянном буфете лежали пирожные корзинки с кремом и эклеры. Прямо, как за прилавком в магазине. Тут же стояла бутылка красного вина. И несколько алюминиевых банок пива. Мятые банки из-под пенного, слабоалкогольного напитка валялись повсюду. И на полу, и на диване, и на столике журнальном, и на подоконниках, и за широкой плазмой, – банки пустые и смятые лежали кругом. На большом экране телевизора мелькала красивая, яркая реклама. И та манила за собой. Но только не профессора Чудилкина – Мудилкина. Звук в динамиках отсутствовал. Воздух сотрясала лёгкая классическая мелодия, которую воспроизводил старенький патефон и пластинки. И те чуть скрипели. Профессор, оставив глянцевый журнал, чутко глянул на питомца. Глаза свои смешно округлил. Собака Роза, лёжа на мягком небольшом лиловом коврике, поедала свой ужин. Возле неё стояло три миски. И там лежало много вкусных яств. Её бурая, гладкая шерсть отдавала блеском. Уши большие висели. И слегка дрожали. Роза бегло глянул на лицо хозяина, облюбовав кусочек докторской колбасы. И вновь взялась за дело. На очереди значились жареные рыбные палочки с макаронами. Роза слегка фыркнула. Глаза свои диковатые и бурые округлила. И зажевала смешно своё очередное блюдо. Она забавно облизнулась.

– Роза. Роза. Роза малышка… Кушай, кушай моя сладкая малышка… Я тебя обожаю… Угощайся на здоровье… Здесь за всё заплачено… Хаахахаааа…, – весело произнёс Аверкий.

Профессор Чудилкин-Мудилкин взял в руку алюминиевую банку, где плескался пенный напиток. И тут же сделал пару глотков. Он смаковал угощение. И сразу заглотил чипсы. И те смешно захрустели у него во рту. Он же, смяв банку, отбросил в сторону. И плотно навалился на спинку дивана. И вздохнул глубоко. И уставился на потолок, вслушиваясь в мелодию, которую воспроизводил патефон. И чуть замотал головой, любуясь любимой шикарной симфонией. Мысли томили. «Как же так… Я самый продвинутый профессор на этой планете Земля. И что я могу? Я отправил эту дуру Сашу Русову в прошлое, настоящее и будущее… Она меня не признаёт и знать не хочет… Её телефон заблокирован… Я снова узнал её номер… И могу звонить… Но что толку… Она не хочет со мной разговаривать… Стелла теперь считает меня просто психом… И больше ко мне не заходила… Её богатый папочка и тот не позвонил… И не поздравил меня с Днём рождения… Он лишь прислал смс-ку… Поздравляю от души… И точка. Вот же мудень. Они все меня кинули… Она мне нужна здесь… Я же совершил настоящий научный прорыв… И что толку? Эта дура не хочет со мной встречаться и говорить… Я ей звонил около семи раз… Она взяла трубку… И сказала, что, мол, если ещё раз позвонишь старый козёл, я тебя сдам куда надо… Что они имела в виду? Вот же дура какая… Я ей предложил сотрудничество… А она отвернулась от меня… Да может быть я был несколько груб и не тактичен… Но я предложил ей известность, деньги и невероятный личный успех… Она всего лишь фигуристка… А я предложил ей невероятную власть… Но она отказалась… И не желает меня видеть и слышать… Вот же дура… Но она мне нужна… С ней я смогу взлететь быстро как ракета… Но что мне мешает сделать это без неё… Она была отправлена мной в прошлое и будущее. И она вернулась… Вот почем она мне нужна… Как ей удалось вернуться… Ведь те бандиты в том недалёком прошлом и эти бродяги, который согласились участвовать в опыте за сто баксов не вернулись… Они пропали в той реальности… И не смогли вернуться… Возможно, это мой прибор сделал это… Но точно я не знаю… А, скорее всего, это она… Саша Русова нашла путь обратно… И из прошлого и из будущего она вернулась… Как ей это удалось? Для меня загадка… Всё же мой агрегат Су-152 не полностью доработан… Сейчас я это признаю… Но всё же получилось… Она побывала в прошлом и настоящем… И вернулась сюда… Как ей это удалось… Она со мной не хочет видеться… Но я устрою ей встречу со мной… Я выслежу её… Я уже знаю её распорядок дня… Она ездит на самокате в булочну… Она гуляет со своими питомцами в парке у фонтана. Она ездит в школу Самбо – 70. Она общается с Алиной Агитовой и Аней Шербаковой… И кем – то там ещё… Её тренер Евгений Лющенко… Он сам катался на коньках… Он славный малый… Но что с того… Мне нужна Саша Русова… Эта малявка приведёт меня к славе и большим деньгам… Ведь я создал установку Су-152 не знающую аналогов в мире… Я уже гений… Но никто не хочет этого признавать… Все считают меня психом… Ну почти все… Если е считать моей милой Розы… Она сейчас кушает… Приятного ей аппетита… Моя малышка… Вон она кушает макароны… Просто малышка… Она меня понимает… И я её тоже понимаю… Но дело встало… Это всё из-за малявки Саши Русовой… А может, попытаться ещё раз… И найти подопытного кролика… Но кого? Мне нужна она… Судя по всему у неё выходные… Я устрою нам встречу… И телефон мне не нужен… Она согласиться… Или… Она согласиться быть моим ассистентом в опыте передвижений в пространстве и времени… А если откажется… Если она откажется… Я устрою ей жуткую прогулку в прошлое… Я отправлю её туда, откуда она не сможет выбраться никак… Я устрою ей такие каникулы… Что она свои штанишки испачкает… Она согласиться… Или… Произойдёт то, о чём я думаю… Я не терял время даром. И я уже изобрёл переносной супер-бластер. Это модель в виде пистолета под кодовым название «И-16». Моя очередная разраюотка… Он здесь под подушкой…», – подумал он. Аверкий, убрав кожаную тёмную подушку в сторону, взял в руки пластмассовый пистолет. И тот походил на те пистолетики, которые заурядно продаются в детских магазинах игрушек. И они обычно стреляют водой на расстояние трёх метров. Но профессор держал в руках не водяной пистолетик, купленный в универмаге за три бакса. Аверкий крепко сжал в правой руке розовый бластер «И-16». Кодовое обозначение родилось спонтанно. Он в семнадцать лет первый раз целовался в подъезде с девушкой Идой, что значит зоркая и любознательная. И то являлось правдой. У неё тело плюс-сайз. Рост метр семьдесят девять сантиметров. Вес сто пятнадцать килограммов к моменту двадцатилетия. Лицо белое, округлое, щекастое. Много веснушек. Волосы длинные, русые. Она обычно плетёт косу. И ходит с хвостиком, как телушка на полянке. Грудь у неё пятого размера. Ида одевается старомодно. Её родители не богаты. Папа Ульян тракторист И всегда слегка пьян. Мама Валя уборщица в ресторане Компот. И ещё моет туалеты на вокзале. Ида же знает себе цену. И характер волевой. Ходили слухи тогда, что она насилует парней и мужиков. И байка стала обрастать реальными историями. И кто – то видел, как Ида имела щуплого студента Гарика в туалете университета. Она держала того за тонкую шею. И плотно налегала на его оголённое возбуждённое небольшое достоинство. Все стенки кабинок сильно дрожали. И оргии продолжались около десяти минут. Преподаватель английского языка Анжела Щелыгина, зайдя в туалет, испугалась. И быстро вышла. И решила спуститься на этаж ниже, чтобы облегчить свою нужду в служебном туалете. Она тогда была шокирована. Её сильно напугали охи и вздохи. Но затем она просто рассмеялась. Она представила картину, как крутой мачо занимался любовью со своей пассией. Он был оголён до пояса. И тело его мускулистое и красивое. И лицо, как прямо у Бонда. Он плотно прижимал сексуальную загорелую девушку к стенке. И крепко держал за ноги. И выполнял нехитрые движения вперёд и назад. И жаждал большего. Её золотистые растрёпанные волосы смотрели в разные стороны. Лицо округлое, как у знаменитой модели. Глаза выразительные, тёмные. Девушка сама двигалась. И помогала своему мачо развитыми бёдрами. И спину прогнула. И показала ему оскал и свои острые ярко – красные ногти. Они порой целовались, пока он не выпустил семя. И замет она закричала. И они тогда остановились.

Ида положиа глаз и на приятеля Аверкия. Она тогда взяла быка за рога. Ида тогда крепко зажала своим плотным упитанным телом стройного ботаника Аверкия. И надавила своими большими пылкими «дынями». И страстно поцеловала. И языком лихо закрутила во рту приятеля. Он, стоя у стенки, недоумевал. И прямо зажался весь. Ида же продолжала свой натиск. И умело крутила языком, проколотым серьгой. Она целовала скромного студента ярко и даже слегка грубовато. И вкус ложился на рецепторы горький и приторный. Н опрой даже пористый, воздушный и чуть сладкий. Он тогда несколько терпел и дышал неровно. И не мог пошевелиться. А девушка наседала. И той, казалось, всё было мало. Они просто вцепились друг в друга губами. И стояли так около десяти минут. Бабушка Тоня Бурова, проходя мимо, помотала головой. На голове синий платок. Лицо медное. Глаза круглые, зеленоватые. На теле пальто цвета пальмиры. На ногах валенки с калошами. И сказала, что, мол, вот же молодые, и что срамота и дурость. Ида не замечала ничего и никого. Она продолжала целовать своего мачо. И её язык крутился, как уж на сковородке. Она жаждала большего. И много экспериментировала уже в постели с надувными куклами. Аверкий стоял на месте, плотно прижимаясь к каменной стенке. И дышал неровно. Ида его целовала быстро и неутолимо. И прямо в засос. И тянуло её недорогой клубничной помадой. Аверкий невероятно выпрямил спину. Глаза округлил. И облюбовал большую грудь пылкой милашки. Ту открывал богатый вырез лиловой блузки. Её жаркие «дыни» слегка дрожали. Ида, сделав контрольный поцелуй, прижалась к периллам лестницы. И выдохнула глубоко. Она улыбнулась. И, руками оправив причёску, сразу пошла вниз. Аверкий недоумевал. Он заглотил слюнку. И ещё стоял некоторое время, словно в шоке. Но всё же двинулся в сторону знакомой старосты. После он стал избегать близкий контактов с диковатой сельчанкой. А она продолжала истязать слабохарактерных и слащавых парней. Её к ним невероятно влекло. И те поддавались её власти. И некоторое любовное насилие в туалетах университета продолжалось. Но на третьем курсе Ида нарвалась на крепкого брутального упитанного парня Трифона. И сразу в того влюбилась. Он прямо весь мускулистый. Шея бычья. Лик слегка дурной, но симпатичный. Глаза округлые, янтарного цвета. Он парень деревенский и волевой. Любовники увлеклись друг другом. И закрылись в комнате общежития. И там занялись пылкими, любовными утехами. Соседи жаловались на них, что те громко кричали и сильно обивали двухъярусной кроватью стены и пол. Бабушка-комендант Тома Неряшкова несколько раз стучала в двери комнаты. Но никто не открыл. Она прямо слышала громкие охи и вздохи. И стучала по дверям своим ботинком. Но всё же оставила двери. И просто удалилась. Любовная парочка выдохлась в третьем часу ночи. Затем Ида забеременела. И решила отложить учёбу. И родила девочку. Её нарекла именем Сюзанна. И в ней души не чает. А Трифон оказался редкостным типом. И тот не признал свою дочь. Он продолжил учёбу. И увлёкся девушкой Эммой. А затем после нескольких ночей любви со студенткой, он стал флиртовать с преподавателем иностранного языка Верой Брежневой. И даже переехал к ней жить на квартиру в элитном районе. Но он изменил и стройной красотке. Вера поймала наглеца с поличным. Она наняла детектива. И тот предоставил её фотографии, где Трифон занимается сексом с девушкой легкого поведения Анжелой. Они находились оголёнными в красном седане на парковке. И автомобиль заметно качался от их пылких и жарких экзекуций. Трифон в итоге заразился сифилисом от случайных сексуальных связей. Его исключили из университета. И он попался в продуктовом магазине, где хотел вынести бесплатно несколько бутылок водки. В итоге загремел в изолятор временного содержания. А оттуда он отправился прямо в суд. Его признали виновным. И теперь он находиться в местах не столь отдалённых. И лишь грезит вернуть всё обратно. Ида же восстановилась в университете. И окончила вуз с красным дипломом. И теперь работает в офисе крупной компании по производству элитной косметики. Она катается на лиловом Порше с откидным верхом. Она мечтает встретить принца на белом коне. И не ворошит своё прошлое. Она верна себе. И выглядит на миллион.

Аверкий чутко глянул на широкий экран плазмы. Глаза широко открыл. И вид сейчас имел как у зелёного хамелеона, который смотрел долго в одну точку. Но он ожил. И тут же крепко взялся за пульт. И прибавил громкости, прямо глядя на широкий экран плазмы. Он быстро взял со столика банку пенного напитка. И выпил немного. И тут же закусил чипсами. И те чудно захрустели. Он всё не сводил проникновенного и несколько ненормального взгляда с телевизора. Мысли путались. «Вот же она эта дура мелкая… Саша Русова… Она катается на коньках… Что за программа такая? Горячий лёд… Хаахааххаааа… Мой лёд намного горячее… Вот она дура… Я найду способ встреться с ней… Телефон она не берёт… Но я всё равно с ней встречусь… Я знаю, где она бывает… И лучше ей меня не злить…», – подумал он. Проессор Чудилкин-Мудилкин, глядя на экран, быстро выпил несколько глотков пенного напитка. И вновь опробовал чипсы. Он смешно зажевал. И всё смотрел на экран плазмы, где шла трансляция ледовое шоу «Горячий лёд». Там чудно замелькала стройная фигурка. Фигуристка Саша Русова ловко покатила по льду в своих золотистых коньках. И мигом высоко прыгнула. Под ней красиво полетели в сторону кусочки льда. И она завертелась круто и быстро. Руки подняла ввысь. И сразу приземлилась мягко и плавно. Она мило улыбнулась, сорвав аплодисменты и авиации зрительного зала. И была такова. Она чудно поприветствовала своих любимцев и фанатов. И тут же операторы трансляции показали крупным планом её тренера Евгения Лющенко. Тот был доволен такому развитию сюжета. И грезил победой. И сейчас походил на Буратино, которого создал папа Карло. Он себе не изменял. И выглядел на три миллиона.

Гул телевизора не умолкал. Мелькали картинки на экране широкой плазмы. Профессор Чудилкин-Мудилкин выказал лёгкое раздражение. И крепко в руках сжал алюминиевую банку. И выпил быстро большой глоток пенного напитка. И всё смотрел на экран телевизора, как ненормальный шизик в психушке. И несколько заворожился. Он слегка вздрогнул. Собака Роза, закончив с ужином, ловко запрыгнула на кожаный диван. И чутко посмотрела на морщинистое порочное лицо приятеля. И носом мокрым повела. И забавно облизнулась. И слегка лизнула руку хозяина, в которой он держал банку пивного коктейля.

– Роза. Моя малышка… Как тебе ужин моя крошка… Сейчас я тебя поглажу… Ой… Ты просто супер-пупер… Ты меня понимаешь… Ты меня никогда не придашь… Ты лучше всех… Хочешь пивка… Хаахахаааа…

– Уууууууууу, – забавно заурчала Роза.

Роза

– Хочешь пивка… Вот держи… Я тебя сейчас напою… Хаахахаааа…

– Уууууууууууу…

– Сейчас крошка Роза… Хаахахаааа…

Профессор Чудилкин-Мудилкин наполнил свою ладонь светло-золотистой выпивкой. И тут же вытянул руку. Роза, недолго думая, вылакала угощение. И попросила ещё, потянувшись к банке. Аверкий взял в руки стальную миску. И тут же наполнил ту пивным коктейлем. И поставил посудину на кожаную подушку. Роза сразу же вкусила угощение. И быстро своим задёргала языком. Она бегло глянула на хозяина. Тот взялся за ещё одну банку. И ловко откупорил. Он сразу глотнул бархатного, пенного напитка. И жеманно улыбнулся, погладив Розу. И тут же пристально посмотрел на экран широкой плазмы, где транслировалось ледовое шоу «Горячий лёд». Аверкий диковато ухмыльнулся. Он слегка пошевелил ногами, которые нежил в тёплой воде. И сейчас напоминал ослика, который не знал куда ему идти. Мысли путались. «Саша Русова… Вот значит, где он сейчас… Катается на коньках… И прыгает отменно и высоко… Вот значит как… Мы встретимся… И ты никуда от меня не убежишь… И не скроешься… Ты бедушь со мной сотрудничать… Или я за себя не ручаюсь… Если будешь кобелиться… Я отправлю тебя в прошлое… Туда, где было горячо… И поверь мне малявка Саша Русова… Лучше тебе меня не злить… Вот он мой новый агрегат… И-16…Что значит Ида… А 16 потому, что шестнадцать раз она меня поцеловала… Как я насчитал… Хотя сначала я насчитал четырнадцать раз. Потом пятнадцать раз. Но я считал все поцелуи. И в итоге получилось И-16…Хааххааааа… Как – то так… Лучше не зли меня Саша Русова… Я всё тебе выскажу… И сделаю тебя богатой и знаменитой… Это тебе не прыжки на коньках… Здесь на много круче… Иная реальность… Всё взаправду… И ты это знаешь… Я найду способ с тобой встретиться… Так и знай Саша Русова… Какой у них там приз… Вроде бы десять миллионов рублей… Хаахахаааа… Копейки какие – то… Я предлагаю ей полмира… И сто миллиарды долларов в придачу… Какие уж тут миллионы и рубли… Мы лучшие… И мы это докажем на деле… Саша Русова я иду за тобой… Хаахахааааа… Так и знай… Я иду за тобой…», – подумал он. Аверкий выдохнул, глядя на широкий экран плазмы. И там отобразилась милая мордашка Саши. Она вновь прыгнула и плавно приземлилась на лёд. И мило улыбнулась, как учили. Профессор Чудилкин-Мудилкин крепко взялся за алюминиевую банку. И выпил немного пенного освежающего напитка. И сразу же осушил тару. И смял крепко в руке. И тут же бросил себе за голову. Та упала на пол и слегка покатилась по гладкому паркетному полу. Собака Роза оживилась. И тут же спрыгнула с дивана. Она побежала вслед за банкой. И ловко ту обнюхала. И, виляя маленьким хвостиком, слегка полизала верхушку. Глаза округлила. И чутко глянула на профессора. И сейчас походила на того собутыльника у пивной, который всегда у входа ожидал приятелей. Роза, взяв мятую банку в пасть, побежала восвояси. И ловко запрыгнула на диван. И уставилась на профессора. А тот недоумевал, отвечая взаимностью.

– Роза… Что ты творишь? Брось ты этот хлам… Хочешь пивка так и скажи… Я тебе налью… Не надо приносить пустые банки на диван… Я что тебе сказал апорт… Роза. Роза… Ну-ка сидеть… Отдай банку…, – сказал он.

Роза крепко сжала пасть, держась за алюминиевую банку. И не хотела с ней расставаться. Глаза смотрели на лихо хозяина. А тот всё же выхватил собачью находку. И бросил в сторону. Роза тут же спрыгнула с дивана. И побежала по паркету быстро. И смешно засеменила. Пробудилась лютая и неугомонная игривость.

Глава вторая

Небо утреннее, ещё сонное, лиловое раскрыло свои объятия. Светило расплывчатое неясное, словно находилось в состоянии гипноза. Но силы крепли. И те становились всё ярче. Над горизонтом висли чудные облака. И там далеко маячил аэроплан. Веял лёгкий прохладный ветерок. Слегка порошили и кружили маленькие снежинки. Москва привычно гудела. В большом, спальном районе возвышались каменные многоэтажки. Их разделяли площадки, парки, игровые зоны, проспекты, закоулки и козьи тропы. Воздух сотряс пёс – бульдог Пупс. Он, находясь на балконе пятого этажа пентхауса, решил облаять местных собутыльников, который соображали с утра пораньше на троих. Среди прочих выделялся яркий персонаж прямо андеграунд Боря Паровозов. Тело коренастое, не в меру упитанное. Лицо округлое, медное. Глаза зеленоватые, слегка шальные. Нос как лампочка от фонарика. Губы полные, вытянутые, багряные. На нём плотно сидела бурая шуба и шапка ушанка розовых тонов. Он в молодости отменно катался на коньках. И грезил победами и пьедесталами. Но однажды сорвался. И послал судей на три буквы. И кричал на них тогда долго. Все матюги перебрал. Его исключили из соревнований. Тренер Василий Обломков отказался с ним сотрудничать. Боря послал на три буквы и своего подопечного. И повесил коньки на гвоздик. Он окончил курсы крановщика. И пользовался спросом. Затем женился на голосистой упитанной не в меру продавщице Вале Кукиной. И та поначалу мечтала стать певицей. И выступать на большой сцене. Но сейчас поёт только в бане и душевой. Ещё голосит на кухне. А муж бесится. И недавно признался ей, что, мол, тебе только в лесу петь. Она обиделась. И запустила в мужа сковородку. Он хлопнул дверью. И уже три дня не появлялся дома.

Повеял лёгкий ветерок. На гладкой широкой дороге мелькнули яркие фары серебристого автомобиля-крайслера. За рулём восседал сам профессор Чудилкин-Мудилкин. Он имел несколько диковатый, но стильный вид. На нём красовалось тёмное пальто. На руках кожаные перчатки. Головной убор зеленоватая шапка-ушанка. И он умело держался за руль. И чутко смотрел вперёд. И сейчас походил на стремительного ягуара. Он надавил на педаль газа. Мотор дорогой иномарки взревел. И дали о себе знать баллоны с неоном. Автомобиль помчался по полупустынной дороге со скоростью сто восемьдесят километров в час. Несколько зевак на тротуаре, просто ахнули. Им на миг показалось, что они находятся в жарком Монако на Гран-при Формула один. Крайслер лихо миновал около полукилометра. И чуть вильнул на широком перекрёстке. Но отменно вошёл в поворот, показав неплохой дрифт. Колёса засвистели. Мотор гулко взревел. Профессор Чудилкин-Мудилкин умело справился с управлением крутого болида. Тот лихо и нагло обошёл белоснежный седан, за рулём которого восседала гламурная бестия Ингрид Милашкова. У неё ноги от ушей. Фигура как у модели. Грудь пятого размера. Соски шоколадные, острые. Лицо белое, ухоженное, стильное. Глаза как у пантеры. Она слегка смутилась, глядя на крайслер. Ингрид модель. И у неё бесконечные фотосессии. Её покровитель богатый папик и русский олигарх Алик Хорьков. Тот толстосум и владелец целой сети банков. Ингрид завелась не по-детски. И сжала свои кулачки. И слегка ударила по рулю. Мысли томили. «Вот же критин… Что он себе позволяет? Были бы мы на трассе… Я бы его порвала там… Вот же выскочка… Он меня задел… Я чуть не врезалась в него… Ошибка оборта… У него что месячные начались. Вот же мамин сынок… Я тебя запомнила сосунок… Тебе конец… Так и знай…», – подумала она. Ингрид чуть помотала головой. И, высунув руку из дверного оконца, показала факью. Профессор Чудилкин-Мудилкин, глядя в зеркало заднего вида, лишь нагловато ухмыльнулся. И смотрел прямо. Он вновь прибавил газа. И крепко сжал руками небольшой руль, прямо, как у консоли. В салоне чудно раскланивался болванчик в виде пса. И сувенир кубик-рубик резко вращался на цепочке. От него тянуло свежей клубникой. Профессор Аверкий чутко облюбовал зеркала заднего вида. И диковато ухмыльнулся. Глаза округлил. И сейчас походил на того самого хамелеона, который смотрел в одну точку и проживал в зоомагазине. Мысли путались. «Я уже на месте… Здесь она живёт… Малявка Саша Русова… Я её вычислил… Но это было не трудно. Дело за малым… Она не берёт трубку телефона… И не отвечает на мои смс-ки… Сколько я их её отправил… Уже сбился со счёту… Их было около двадцати… А сколько я раз почти позвонил… Но эта дура не хочет со мной разговаривать… И видеть меня не хочет. Впервые вижу такую дуру… Я её предлагаю полмира… И денег как у Скруджа МакДака. Вроде так его зовут… Это всё Утиные истории… Мать их… Я заставлю её принять верное решение… Она не откажется от такого соблазна… Я должен встретиться с ней с глазу на глаз… Тет-а-тет… Хаахахаааа… И мы всё обсудим. И конечно, подпишем договор… Такие дела так не делаются… У мен уже всё готово… Оан мне нужна… Эта малявка… Ведь она вернулась из той реальности, куда я её отправлял… Теперь я точно знаю, что она может вернуться… После этого я провёл лишь один опыт… И понял, что мой агрегат дал сбои… И тот бедолага. Как его звали… Вроде Михей Кобалюхин… Он бродяга и собирал бутылки у нас во дворе… Я дал ему сто баксов. И он согласился поучаствовать в шоу… Вернее в моём опыте… Чёрт бы его побрал… От него сильно пахло туалетом и спиртом… Но я вытерпел… И отправил бедолагу в иную реальность… И он не вернулся… Мать его побери… Он не вернулся… А может, ему понравилось там… И он не захотел возвращаться… Что у него здесь было хорошего? А там может, всё окей… Я не знаю… Мой прибор дал некоторые сбои. И я не мог самостоятельно его вернуть сюда. Кто знает? Где он сейчас? Да и пёс с ним… Но узнаю это… Мне нужна малявка Саша Русова… И я получу её ответ… Или она отправиться вслед за этим бедолагой Михеем Кобалюхиным… Будь он неладен… Хаахахаааа…», – подумал он. Аверкий выдохнул, глядя на дорогу. И ловко управлялся с рулём. Он чутко осмотрелся, прибыв на место. И чуть сбавил обороты. Его мощный серебристый крайслер ловко закатился во дворы. И тут же затих. Фары погасли. Аверкий ловко выкрутил руль. И автомобиль, миновав узкую дорожку и закоулок, остановился на небольшой, заснеженной площадке. В салоне играла магнитола. И та воспроизводила классическую оперетту. Аверкий чутко слушал мелодию. И смотрел зорко на пустынный двор. Он бегло глянул на свои ручные швейцарские часы крайней модели, купленные за триста тысяч евро. Он диковато ухмыльнулся. И глаза округлил. И сейчас походил на всё того же дерзкого хамелеона. И тот, казалось, проголодался. И жаждал приключений.