Дефект

«Он даже не понял, что так могут все. Как я и предполагал…»

А однажды Гэрет пришёл домой, сел и стал смотреть в стену.

Астэ несколько раз спускался проверить, изменилось ли что-то – всё то же. Сидит и смотрит. Прямо сидит – выработанная осанка никуда не девалась, что ни делай. Даже не притронулся к кветту, который ждал его по возвращении, как обычно.

«Хоть бы в саду посидел, что ли. Не висела бы такая зловещая тишина» – думал Астэ, устроившись на втором этаже и наблюдая за имперцем. Казалось, каждая секунда этого зрелища наполняет его жизненными силами, которые Гэрет изо всех сил пытался отнять.

Тот всё же смотрел не просто в стену. Перед ним был один из витражей. Картинка была поистине завораживающая: человек в парадной военной форме, на голове его – особая причёска имперских правителей, с красивыми заколками из тонких металлических пластин. Он стоял, слегка отставив в сторону одну ногу; рука тоже была отведена в сторону под углом 90 градусов, ладонь повернута к зрителю – он показывал то, что было перед ним и за ним; голова смотрела по направлению отведённой руки. А стоял он будто бы на высокой скале, а на фоне было множество накладывающихся друг на друга пейзажей из разных миров. Обилие различных цветов брызгало в глаза.

«И почему оно висит именно в этом доме, – всегда думал Астэ, проходя мимо. – Такая ведь красота; только бы фигуру заменить».

На одно из полушарий планеты опустилась ночь. Это Гэрету не помешало – пейзаж был не окном, а встроенным в стену стеклянным панно с подсветкой на другой стороне. Астэ тоже сидел на месте; он блаженствовал. К тому же в кои-то веки он мог просто спокойно отдохнуть, и в кои-то веки он был в тишине.

«Смотри, смотри… – думал Астэ. – Наслаждайся, пока можешь; пока есть, чем».

Наконец тот шевельнулся. Он как-то тяжело встал и медленно пошёл в сторону лестницы на второй этаж.

В это время Астэ тоже поднялся и сделал вид, что проходил мимо. Столкнувшись с ним, имперец внезапно будто очнулся ото сна. Его глаза вдруг загорелись каким-то отчаянием; он схватил Астэ за плечо.

– И тут… – проговорил Гэрет.

Астэ непонимающе на него посмотрел.

– Я вижу на улицах практически одних только рабов, – он сказал это таким отсутствующим голосом, что Астэ даже внутренне не усмехнулся высказыванию. Часть лица имперца подёргивалась.

– Ну что Вы так нервничаете, – не удержался Астэ, – никто же Ваш народ порабощать не собирается.

Он сказал это и тут же пожалел. Нужно было держать себя в руках; он сжался, ожидая оплеухи. Однако, к его величайшему удивлению, гром не разразился. Гэрет и бровью не повёл. Он даже не услышал.

– Одних только рабов… Такими темпами скоро вся Империя закончит на погребальном костре… – он всё ещё мёртвой хваткой держал Астэ за плечо, так, что у того заболела ключица.

Глаза имперца смотрели куда-то в пустоту. Астэ даже стало интересно, вспомнит ли тот потом, о чём говорил.

Внезапно взгляд Гэрета прояснился. Он посмотрел Астэ в глаза и сказал:

– Ты говоришь без акцента.

Затем немного помолчал.

– Тебе только волосы покрасить и одеть соответствующе. И хоть на одного… будет меньше… – его рот растянулся в жуткой улыбке; в плечо он уже вцепился так, что хоть кричи.

По правде говоря, сначала Астэ не воспринял его слова всерьёз. Он рассчитывал на то, что на следующий день тот забудет, о чём говорил. Однако имперец продолжал смотреть дикими глазами, которые теперь ещё и загорелись новой идеей – Астэ уже хорошо знал этот взгляд. По его спине пробежали цепкие ледяные мурашки; внутри будто что-то упало вниз. Он решил пойти обходным путём:

– Я боюсь, что, если Вы это сделаете, Вас могут не так понять.

– Не твоего ума дело, – отрезал тот. – Ты ещё будешь мне указывать, что делать?!

Он перехватил Астэ за руку и куда-то потащил. Тот вырвал руку и в отчаянии сказал:

– Вы не понимаете, что делаете! Уже поздно; идите отдохните – завтра исполните всё, что хотели.

Гэрет вцепился только более яростно. Астэ решил пока что смириться и просто идти за ним – может, по пути он забудет о своём намерении. Однако он не забыл.

– Послушайте, Вы можете снять стресс, побив меня, только не трогайте волосы!!!

– Стресс я сниму по любому. Заткнись и замри.

Ветер тихонько шелестел листьями. Цветы мягко покачивались; Этрэ встал пораньше, чтобы поухаживать за ними, пока ему не сказали сделать что-нибудь ещё. К тому же ему очень нравился вид сада именно на рассвете.

Спустя время из дома вышел Гэрет какой-то странной, подпрыгивающей походкой. Так размахивал руками, что аж позадевал цветы, растущие по бокам.

«Да чтоб тебя», – подумал Этрэ.

Немного пройдя, Гэрет резко остановился. Обернувшись в сторону дома и не увидев никого за собой, он раздражённо рявкнул:

– Астэ!!!

Тишина.

– Ко мне, я сказал, а то изобью до потери сознания!

Он хлопнул по колену несколько раз.

«Ну и отвратительно, – подумал Этрэ. – Почему он так цепляется именно к Эйи». В этот момент на него, как это частенько бывало, снова нахлынуло желание сказать Астэ что-то приятное, чем-то помочь – словом, возместить унижения и боль. Хотя в глубине души он понимал, что вряд ли это как-то возможно. Астэ всегда был таким отстранённым, будто никогда не чувствовал себя частью их. И вообще – частью чего бы то ни было. Несмотря на всё его искреннее желание лучшего будущего для Эа и отчаянный поиск собственного места, последнее он будто бы не находил. И объяснить это нельзя было – это просто чувствовалось.

Однако из дома вышел не Астэ, а другой имперец. Это удивило Этрэ – вчера никто не приходил, а что тому было делать в чужом доме так рано? Человек шёл, как-то сгорбившись и смотря куда-то в пол.

– Да шевелись ты!!! Чёрт… даже и орать на тебя как-то неудобно…

Тут Этрэ похолодел.

– Да выпрямись ты, придурок! Ходишь даже не по-рабски, а я не знаю, как что… В кои-то веки дали себя человеком почувствовать – так не позорь хоть нацию!

Этрэ просто стоял, не в силах пошевелиться.

– Да это Вы её позорите, – тихо ответил имперец голосом Астэ. – Вы являетесь тем, чем в самом начале назвали меня.

За это он получил такую пощёчину, что чуть было не упал на землю; пытаясь удержаться на ногах, он немного помял цветы.

Этрэ не мог не чувствовать того потока униженности, непонимания, негодования и ненависти, который буквально наполнял собой сад.

«Как же… отвратительно…»

***

Помещение, выложенное пластинами из драгоценных камней фиолетового цвета, заливал свет ламп, также сделанных из самоцветов. Их алые кристаллы свисали с потолка, отражая свет. Зал был вытянутой формы; в середине стоял длинный чёрный стол на огромное количество человек. На одной из стен – во главе стола – был выгравирован флаг Империи, тоже из драгоценных камней; на прочих были излюбленные имперцами витражи, изображавшие в большинстве своём пейзажи различных типов. Примечательно, что эти картины периодически менялись – Империя развивалась стремительными темпами. По бокам, у стен, стояли колонны того же цвета, что и весь зал, с острыми гранями. Каждая колонна подсвечивалась снизу.

– Я повторю свой вопрос: Вы действительно хотите свести Империю в могилу?