Автобиография

Покупая молодого игрока, ты не знаешь, что в итоге из него выйдет. С ними приходится много работать. Рио мог позволить себе расслабиться в матчах против слабых соперников, в которых он не видел настоящей угрозы. Чем выше же были ставки, тем больше это ему нравилось.

Рио и Эдвин ван дер Сар стали становым хребтом нашей защиты во второй половине 2000-х годов, когда Видич и Эвра только обживались в команде, а Гари Невилла преследовали травмы. В 2006 году я разок поставил Рио в центр полузащиты на игру с «Блэкберном», и на последних минутах встречи его удалили с поля после неудачной попытки отнять мяч у Робби Сэвиджа.

Кто-то может удивиться, но Гари Паллистер был игроком не хуже Рио. Как ни странно, даже более быстрым, хоть Гари и не любил бегать. Палли был лентяем, и это я еще любя. Он часто повторял, что чем меньше он работает, тем лучше себя чувствует. Не знаю никого, кто бы так безалаберно относился к тренировкам: мне постоянно приходилось капать ему на мозги. Уже через 15 минут после начала встречи он выходил из нашей штрафной после атаки соперника, шатаясь и жадно хватая ртом воздух. В такие моменты я говорил Брайану Кидду: «Взгляни только на Палли: у него такой вид, как будто он умирает!» Признаюсь, мне приходилось загонять его.

Как-то раз я заехал за ним домой, чтобы отвезти его на командный ужин. Зайдя в дом, я увидел на столике у камина огромную бутылку «Кока-Колы» и большой набор разных шоколадных батончиков. «Что это такое?» – спросил я у его жены Мэри.

– Босс, да я уже устала говорить ему про это, но он меня совсем не слушает, – ответила Мэри.

Тут мы услышали шаги на лестнице, и Палли, спустившись вниз, обнаружил меня изучающим его большую заначку дет ских лакомств. «Зачем ты покупаешь всю эту ерунду?» – спросил он у жены, изображая невинность. Так что я заявил ему в ответ: «Ты, здоровый ленивый такой-сякой-разэдакий, я оштрафую тебя за это!»

Гари не был Адонисом, но был серьезным добротным игроком, приветливым и милым парнем. Как и Рио, он мог отдать хороший пас, и был очень быстрым, когда сам того хотел. В свой последний сезон в «Манчестере» он рассек бровь в одной из игр, после чего стал жаловаться, что это у него первое рассечение в жизни и оно портит ему внешний вид. Гари считал себя Кэри Грантом.

Я специально не искал центрального защитника, способного лично вывести мяч из обороны или отдать острый пас, как Франц Беккенбауэр. В современном футболе скорость и отличное видение игры являются непременными характеристиками первоклассного игрока. Именно поэтому я и купил Рио: он обладал обоими качествами. Однако он умел не только обороняться, но и атаковать. И хотя его оборонительные навыки были для меня на первом месте, мне импонировало его умение начинать атаки. Позднее это стало нормой для защитников, например, в «Барселоне».

Честно говоря, в определенный момент своей карьеры Рио стал вести более разностороннюю жизнь, чем нам бы хотелось. Я сказал ему, что сыт по горло историями про его светские похождения, и добавил: «Футбол – такая штука, его не проведешь. По твоей игре на поле всем все становится ясно». Если ты начинаешь деградировать как игрок, это происходит быстро. В небольшом клубе такое может сойти с рук, но не в «Манчестере», где за тобой каждую игру внимательно следят 76 тысяч пар глаз. И их тебе не надуть. Я сказал Рио, что если нефутбольные увлечения повлияют на качество его игры, он перестанет попадать в состав и быстро распрощается с командой.

Он прислушался к моим словам. Мы придумали систему, предоставившую нам огромный контроль над его жизнью: его агент был обязан сообщать нам обо всем, к чему имеет отношение Рио, будь то студия звукозаписи, кинофильм, телевидение или журнал, который отправляет его в США, чтобы он взял интервью у Паффа Дэдди. «Хорош уже, Рио, – сказал я, услышав, что он собирается встретиться со звездой американского хип-хопа. – Что, Дэдди покажет тебе, как лучше играть в защите?»

Всему виной звездный статус современных футболистов, так что Рио не был первопроходцем в этом плане. Многие желают попробовать себя в других областях. Бекхэм был одним из таких игроков, и он добился на этом поприще просто феноменального успеха.

Впрочем, Рио гнался не за одной лишь славой: его работа в Африке на ЮНИСЕФ была просто потрясающей. Нельзя отрицать то влияние, которое Рио Фердинанд оказал на жизнь африканских детей. Мы лишь просто хотели дать ему понять, что ему в первую очередь следует помнить о том, что, собственно, и сделало его знаменитым и успешным человеком. Некоторые не хотят этого. Некоторые – не могут.

Мы также считали, что Рио постоянно думает о своей жизни после завершения карьеры, что было вполне разумно. В свое время я тоже задумывался о жизни после, и мне понадобилось четыре года, чтобы получить все требуемые лицензии тренера. Но я потратил это время на учебу, а не на встречи с Паффом Дэдди. В какой-то момент своей игровой карьеры ты начинаешь спрашивать себя, что будешь делать дальше, ведь уход из футбола создаст в твоей жизни гигантский вакуум. Вот только что ты играл в финалах европейских турнирах и Кубка Англии, выигрывал чемпионаты, и вдруг бац – и все, этого больше нет. Как с этим справиться – проблема, которую приходится решать каждому футболисту, и известность не дает тебе никакой защиты от связанного с этим душевного кризиса. Вторая часть твоей жизни не будет такой захватывающей, как первая, так что же делать? Чем заменить трепет в раздевалке за десять минут до стартового свистка матча, который выявит победителя Лиги чемпионов?

К концу моей тренерской карьеры в «Манчестере» у Рио начались проблемы со спиной, и это стало серьезно влиять на его игру. Взять, к примеру, гол Крейга Беллами, забитый в наши ворота на последних минутах манчестерского дерби в сентябре 2009 года. Двумя годами ранее Рио легко бы отнял бы мяч у Беллами и выбил бы его подальше. Или гол, забитый ливерпульцем Фернандо Торресом – тот обогнал Рио в нашей штрафной, оттер его плечом и забил мяч в ворота прямо перед фанатской трибуной «Спион Коп».

Мы проанализировали потом тот гол вместе с Рио. Он вышел вперед, чтобы Торрес оказался в офсайде, но ошибся, и ему пришлось быстро возвращаться назад. Годом ранее Рио легко бы отнял мяч у Торреса, но в том матче испанец оттер его плечом и заколотил мяч в сетку. Никто раньше не мог так уйти от Рио, что свидетельствовало о том, что травма спины не только причиняет боль нашему защитнику, но и отрицательно сказывается на его балансе.

Рио всегда просто летал по полю, бег давался ему очень легко. После длительной трехмесячной паузы, из-за которой он пропустил большую часть зимы, Рио вернулся в строй в январе 2010 года и блестяще сыграл против «Манчестер Сити» в ответном полуфинальном матче Кубка лиги на «Олд Траффорд».

Когда Рио перевалил за третий десяток, мне пришлось убедить его играть иначе, с учетом его возраста и того, какие изменения он в себе несет. Годы не щадят никого. Я говорил ему, публично и в частных беседах, что теперь ему нужно быть на метр или два позади нападающих соперника. Пять лет назад они были бы для него легкой добычей, и, пользуясь своим умением быстро менять темп, Рио спокойно бы отбирал у них мяч. Но играть так же Рио больше не мог, теперь ему необходимо следовало оказываться на месте преступления до того, как оно будет совершено.

Он спокойно отнесся к моим словам, и ни капельки не обиделся на них. Он понимал, что я просто объясняю ему изменения, которые происходят с его телом. И провел просто великолепный сезон 2011/12, омраченный для него лишь непопаданием в состав сборной Англии на Евро-2012. Когда Рой Ходжсон спросил меня, что я думаю о взаимоотношениях Рио и Джона Терри, я искренне ответил, что не знаю и что ему следует спросить об этом самого Рио.

Мне также вспоминается другой инцидент в его карьере – отказ надевать на разминку футболку организации «Долой расизм» (Kick It Out) в сезоне 2012/13, когда я полагал, что все игроки согласны публично поддержать эту акцию. Тут у нас просто возник недостаток общения. Рио следовало прийти ко мне, когда он решил бойкотировать участие в этой кампании, – ведь он знал, что мы все должны будем носить данные футболки. Я, конечно, был в курсе того, какое влияние на Рио оказал конфликт его брата Антона с Джоном Терри, но я и предполагать не мог, что он отреагирует подобным образом. В итоге, хоть суд и оправдал Терри, Футбольная ассоциация наложила на него четырехматчевую дисквалификацию за расистские высказывания в адрес Антона в матче между «Челси» и «Куинз Парк Рейнджерс», состоявшемся в октябре 2011 года на стадионе «Лофтус Роуд».

Я был в своем кабинете, когда судья Марк Холси сообщил мне, что Рио не собирается участвовать в антирасистской акции. Я обратился к нашему администратору по экипировке Альберту Моргану и попросил его передать Рио мое требование надеть ее.

Вскоре он сообщил мне, что Рио по-прежнему отказывается это сделать.

Когда я высказал Рио свое недовольство, он не произнес ни слова в ответ, но после игры объяснил мне, что, по его мнению, Ассоциация профессиональных футболистов недостаточно активно борется с расизмом. Я же указал ему в ответ, что, отказавшись надеть футболку, он тем самым отказался поддержать антирасистское движение. Если у него были вопросы к профсоюзу, ему следовало решать их с ними, а не вносить раскол в команду, отказываясь надеть футболку.

Мое отношение к расизму очень простое: я не в состоянии понять, как один человек может ненавидеть другого только за цвет его кожи.

Глава седьмая

Трудные времена

Нас ждали впереди большие перемены, но их время еще не наступило. Период с лета 2003-го по май 2006-го был одним из самых неурожайных в моей карьере: мы завоевали Кубок Англии в 2004-м и Кубок лиги два года спустя, но в Премьер-лиге выигрывали «Арсенал» и «Челси» (дважды).

Нам пришлось пережить трудные времена, прежде чем Криштиану Роналду и Уэйн Руни смогли привести клуб к победе в Лиге чемпионов в 2008 году. Мы пытались внедрить в состав опытных футболистов, но многие из них не смогли оправдать возложенных на них надежд. Дэвид Бекхэм ушел в мадридский «Реал», Верон перешел в «Челси», Бартеза в воротах заменил Тим Ховард, а в команде появились Клеберсон, Эрик Джемба-Джемба и Давид Белльон. Мог бы появиться и Роналдиньо, не ответь он сначала «да», а потом «нет» на наше предложение.

Не буду скрывать правду – это было не лучшее время для нас. Мы пошли по пути приобретения проверенных игроков, которые, как мы думали, смогут сразу вписаться в команду. Взять, к примеру, Клеберсона. Когда мы его подписали, он был игроком основы сборной Бразилии, только что ставшей чемпионом мира, а ведь ему исполнилось лишь 24 года. Верон был опытным футболистом, известным всему миру, Джемба-Джемба демонстрировал во Франции высокий уровень игры. Приобрести всех их было относительно легко и просто, и этот факт меня беспокоил. Не люблю, когда футболисты достаются легко; мне нравится бороться за игрока, нравится, когда продающий его клуб прилагает все усилия, чтобы удержать его у себя. Это означает, что он важен для них, означает, что ты покупаешь действительно ценного и стоящего игрока. Но все приобретения того времени дались нам слишком уж легко.

У меня также возникло ощущение, что мы решили купить каждого вратаря в стране. В первую очередь я имею в виду историю с Марком Босничем. Решение Петера Шмейхеля уйти из клуба, принятое им осенью 1998 года, в самом начале его последнего сезона, застало нас врасплох. Мы стали судорожно искать ему замену, что и привело к приобретению Боснича.

Несмотря на доходившие до нас слухи о его поведении вне поля, мы встретились с Босничем в январе 1999 года. Я отправил кого-то посмотреть, как он тренируется, и после изучения отчетов понял, что это не тот человек, который нам нужен. Поэтому я решил пойти другим путем и купить вместо него Эдвина ван дер Сара. Поговорил с его агентом и отправился за одобрением сделки к Мартину Эдвардсу, который в ответ заявил мне: «Извини, Алекс, но я уже ударил по рукам с Босничем».

Это был тот еще шок. Мартин ударил по рукам с Марком, и я понимал, что он не возьмет своего слова обратно, за что его можно только уважать. Но для команды это была плохая сделка, а Боснич принес одни проблемы, ведь его уровень физической подготовки никоим образом не соответствовал нашим требованиям. Но мы привели его в порядок, и, казалось, он неплохо справляется со своими обязанностями. В матче за Межконтинентальный кубок против «Палмейраса» в ноябре 1999-го он действовал просто блестяще, и именно его должны были назвать игроком встречи, а не Гиггза. Но вскоре все изменилось. К примеру, через три месяца, в конце февраля, когда мы приехали в гости к «Уимблдону», Марк жадно ел все, до чего мог дотянуться: сэндвичи, супы, стейки. У него был просто зверский аппетит.

– Ради бога, Марк, мы с таким трудом заставили тебя сбросить лишний вес, так зачем же ты сейчас обжираешься? – сказал я ему.

– Но я голоден, шеф! – ответил он.

Мы вернулись в Манчестер, и Марк сразу же принялся звонить в китайский ресторан, чтобы заказать себе еду на вынос. «Ты когда-нибудь остановишься? – спросил я его. – Подумай, что ты делаешь?» Но он меня не слушался.

Заменить такого игрока, как Петер Шмейхель, мягко говоря, непросто. Он был лучшим голкипером в мире, и внезапно мы его лишились. Ему на замену должен был прийти ван дер Сар, но и этот шанс мы упустили. Агент голландца предупредил меня: «Вам следует поторопиться, “Ювентус” уже ведет с ним переговоры». Но после разговора с Мартином мне пришлось вернуться к нему и сказать, что мы уже купили другого вратаря, а значит, более не заинтересованы в приобретении Эдвина.

И это тоже была ошибка: мне следовало взять ван дер Сара, несмотря на приобретение Боснича. Вскоре мы бы поняли, что представляет собой Марк, и тогда ван дер Сар стал бы основным голкипером клуба и, скорее всего, остался бы им вплоть до моего ухода в отставку. Мне бы не пришлось тогда тратить деньги на Массимо Таиби или Бартеза. Фабьен был хорошим вратарем, но проблемы дома во Франции помешали ему полностью раскрыться в нашей команде.

Позднее мы поняли: ван дер Сар был таким же великим вратарем, как и Шмейхель, хотя, конечно, они были по-разному талантливы. Шмейхель вытягивал такие мячи, которые просто невозможно было достать. «Боже, как он это делает?» – восклицал я в изумлении. Он обладал сумасшедшей прыгучестью, огромным атлетизмом. Ван дер Сар же выделялся хладнокровием, выдержкой, умением обращаться с мячом, организационными способностями. Совершенно иной вратарский стиль, не такой, как у Шмейхеля, но также бесценный для команды. К тому же Эдвин хорошо влиял на игроков рядом.

У Петера, напротив, были очень непростые отношения со Стивом Брюсом и Гари Паллистером. Шмейхель мог выйти из ворот, крича и ругаясь на них во все горло, на что Брюс отвечал: «А ну, большой немецкий пирог, вернись в рамку». Шмейхель просто ненавидел такое обращение и шипел в ответ: «Я тебе не немец». Вне поля они были хорошими друзьями, но на время игры Петер превращался в очень эмоционального человека.

Ван дер Сар не стеснялся высказывать в раздевалке свое мнение по поводу игры. У него был сильный голос, голос настоящего голландца. «А ну, хорош валять дурака!» – рявкал он. Шмейхель тоже любил покомандовать. Мне повезло, что в моей команде играли два лучших голкипера трех последних десятилетий. Нет, Питер Шилтон и Джанлуиджи Буффон – тоже отличные вратари, но, по моему мнению, Шмейхель и ван дер Сар – самые великие голкиперы 1990–2010-х годов.

Защищать ворота – целое искусство, и речь не только о чисто игровых функциях, но и о личных качествах, ведь вратарю недостаточно просто уметь хорошо выполнять свою работу. Тут неизбежны ошибки, и голкиперам приходится как-то справляться с ними. Особенно это касается игры за «Манчестер Юнайтед»: требуется немалое мужество и сильный характер, чтобы справиться со стрессом после матча, в котором ты не выручил команду. Я много раз просматривал игру Шмейхеля, прежде чем решился купить его. Алан Ходжкинсон, наш тренер вратарей, в то время говорил мне про Петера: «Бери его, это верное дело».

Поначалу я не был уверен, что в английскую команду стоит брать иностранных голкиперов. Мне вспоминается один из первых матчей Шмейхеля за наш клуб против «Уимбл дона». «Банда психов» прошлась по нему катком, давила его прессингом, била локтями. Шмейхель рычал от злости и обращался за помощью к судьям: «Рефери, рефери!»

Я смотрел на этот спектакль и думал: «У него нет ни единого шанса». Судьи все время были слишком далеко от места событий. В другой из своих первых игр Петер пошел перехватывать подачу на дальнюю штангу, но опоздал чуть ли не на два дня, и Ли Чепмен забил нам гол. Так что Шмейхель наделал немало ошибок, пока приноравливался к английскому футболу, и многие тогда задавались вопросом, что он вообще делает в клубе. Но он обладал невероятными физическими данными, был очень смелым и умел держать мяч. А какие великолепные передачи он делал! Эти навыки оказали ему большую помощь в его первые жаркие месяцы в команде Шмейхель почти каждую неделю играл позади одной и той же четверки защитников: Паркера, Брюса, Паллистера, Ирвина. Они играли вместе практически все время. У ван дер Сара же было много партнеров в обороне, и ему пришлось поиграть с разными центральными, разными крайними защитниками. Они все время менялись. Учитывая эти обстоятельства, Эдвину следует отдать должное за отличную организацию нашей обороны.

В это время нашим исполнительным директором, ответственным за трансферные сделки, был Питер Кеньон. Мне очень нравился игрок «Арсенала» Патрик Виейра, поэтому я попросил Питера позвонить лондонцам и узнать, можно ли нам будет его купить. Он сказал мне, что позвонил. Через некоторое время я упомянул об этом звонке в разговоре с Дэвидом Дином, и тот одарил меня таким взглядом, словно у меня внезапно на голове рога выросли. Он и понятия не имел, о чем я говорю. Кто-то из них двоих явно темнил, но я до сих пор не знаю, кто именно.

Мне часто звонили агенты игроков и говорили, что их клиент был бы рад поиграть в «Манчестере». Никогда в этом не сомневался, но также был уверен, что все футболисты были бы рады поиграть за «Арсенал», мадридский «Реал», мюнхенскую «Баварию» или любой другой суперклуб. Каждый игрок стремится попасть в суперклуб, это очевидно. Агентам от этого тоже хорошо, ведь они получают больше комиссионных за такие сделки. Именно в такой момент мы обратили свой взор на Верона.

В клубе в тот момент шли изменения. Быстрее всего распалась наша старая четверка защитников. Предугадать, что будет с командой в перспективе, – непростая задача для любого тренера. Когда внезапно все меняется, ты понимаешь, что запасного варианта у тебя нет. Поэтому-то в дальнейшем я старался обязательно планировать далеко вперед.

Верон был прекрасным игроком, очень выносливым. Должен признаться, мне было трудно работать с аргентинцами. Они слишком сильно любят свою страну, и ты чувствуешь, как где-то рядом с ними обязательно реет аргентинский флаг. У меня не было проблем с этим, но те, кого я тренировал, практически не говорили по-английски. Верон, к примеру, ограничивался одним лишь словом «мистер».

Но каким же отличным футболистом он был! Неиссякаемая энергия и прекрасное видение игры. Что же с ним было не так? Мы не могли подобрать ему позицию на поле. Если я ставил его в центр полузащиты, он мог закончить игру на позиции центрфорварда, или на правом краю, или на левом. Он постоянно охотился за мячом, и Скоулзу с Кином было крайне тяжело подстроиться под его игру в середине поля.

И хотя Верон провел за нас несколько великолепных игр, я видел, что команда не сформирована, что в ней нет позиционной стабильности, которую я всегда искал. Бекхэм покинул нас, Райан старел, равно как и Рой с Полом, и нам требовалась свежая кровь, которая придала бы нам импульс для развития. И хотя Верон выдал несколько впечатляющих матчей, в команде ему места не было. Он был единоличником. Если бы на тренировке у тебя сыграли «красные» против «желтых», то Верон бы выступил и за тех, и за других. Он играл везде, он бежал туда, куда ему хотелось. Даже если бы я тренировал его сотню лет, и то не смог бы подобрать ему позицию на поле. Он был темной лошадкой, слишком непредсказуемым. Как-то раз меня спросили, не пробовал ли я его в роли опорного полузащитника, прямо перед центральными защитниками. На это я ответил: «Эй, проснитесь! Я не могу удержать его на любой другой позиции, с чего бы ему вдруг заиграть на этой?» Очевидно, в «Лацио» он играл именно опорного хава и был там великолепен. Но он был вольной птицей – летал где хотел.

Были матчи, в которых он творил просто чудеса. В одной из предсезонных игр он обвел несколько игроков соперника на лицевой линии и отдал голевой пас ван Нистелрою. В другой игре он сделал великолепную передачу на Бекхэма, ударив по мячу внешней стороной стопы практически без замаха. Этот пас разрезал всю оборону соперника, Дэвид легко убежал от защитников и перебросил мяч через вратаря. Да, временами Верон был великолепен. Он был талантлив, одинаково хорошо играл обеими ногами, быстро бегал, изумительно контролировал мяч, гениально читал игру. Он был храбрым малым, не боялся жесткой игры, так что английский стиль игры не был для него препятствием. Он просто не вписывался в нашу команду.

Ходили слухи, что Верон был в контрах с другими игроками. Я так не думаю: он вообще практически ни с кем не разговаривал, в раздевалке всегда держался особняком. Он даже не знал английского. Нет, Верон не был нелюдимым букой, он просто не любил болтать.