Худшие подруги

В актовом зале, где мы собираемся пару раз в неделю, царит привычная суета. Между составленных в несколько рядов кресел носятся ребята, у которых, видимо, детство в одном месте разыгралось. Нашего худрука Якова Ефимовича еще нет…

Я привычно улыбаюсь каждому из нашей разношерстной труппы. Драмкружок я посещаю с девятого класса. Мне нравится. Здесь все, как в настоящем театре. С репетициями до позднего вечера, афишами и премьерами… Даже антракт с буфетом есть во время показа спектакля. Я знаю, что Тася равнодушна к театру и посещает школьные постановки лишь ради меня. За это я безумно ей благодарна. Мама с папой тоже обязательно приходят полюбоваться на меня. И Маню тащат, хотя сестра орет, что театр ненавидит и жаждет лишь антракта, будто в любой другой день не может пообедать в школьной столовой…

Внезапно мой взгляд натыкается на незнакомую темноволосую девочку. Новенькая, наверное. Интересно, из какого класса? Наверное, из десятого. Отмечаю ее симпатичный черный жакет. У девчонки – короткая стрижка, которая жутко ей идет. Сама она выглядит довольно интересно и очень стильно. Хочется долго ее рассматривать… Я так увлекаюсь изучением новенькой, что едва не пропускаю главного: на сцене сидит Олег. В одиночестве. Он что-то разглядывает в телефоне, и я, замерев на месте, осторожно наблюдаю за ним. Нет, мы классно могли бы смотреться вместе, и все равно, что он не брюнет. Олег поднимает голову, видит меня и, приветливо улыбнувшись (ох уж эти ямочки!), кивает мне, приглашая присесть рядом. Я пытаюсь не улыбаться слишком широко и направляюсь к сцене.

– Привет, – первым здоровается Олег.

– Привет! – отзываюсь я, усаживаясь возле него.

А сама просто не в силах скрыть ответную радостную улыбку. Он все-таки пришел на прослушивание! Это ли не счастье? Мы будем ставить пьесу «Обыкновенное чудо» по Евгению Шварцу. В том, что мне достанется роль Принцессы, я ни капли не сомневаюсь… Я посещаю драмкружок не первый год и являюсь любимицей Якова Ефимовича. Ну а кто, если не я? Только если эта необычная новенькая вдруг так покажет себя на прослушивании, что мы все свихнемся от ее таланта и главную роль отдадим ей… Но вряд ли.

Только вот роль Медведя, возлюбленного Принцессы, совершенно точно не подходит никому из присутствующих, кроме Олега. Кто? Стас Белобородкин слишком крупный и неуклюжий. Зиновий Аксенов страшно заикается, поэтому большие роли ему не дают… А с парнями, как я уже ранее сказала Олегу, у нас в кружке прям беда. Девчонкам часто приходится играть мужские роли. Классные и популярные ребята не горят желанием посещать драмкружок. Поэтому Дымарский на прослушивании – просто оазис в засушенной пустыне. Небеса, молю, пусть ему у нас понравится!

– Ты решил себя попробовать? – спрашиваю я.

– Да. Люблю искусство.

– Серьезно? – удивляюсь я.

– В прошлом году мы с мамой были на постановке в театре драмы. Я как-то проникся.

– Круто! Я обожаю их спектакль «Три толстяка». Раз шесть смотрела, наверное.

Олег явно достойный паренек. Мало того что симпатичный, еще и искусство любит. И где он прятался от меня столько лет? Почему сразу не пришел учиться в нашу школу?

– Почему ты перевелся? – спрашиваю я.

Замечаю мелькнувшее в глазах Олега смятение. Дымарский отвечает не сразу.

– Отца определили на новую работу. Надо было искать другую школу, иначе на дорогу бы тратил пару часов в день. Я и с репетитором, который в этом районе живет, занимаюсь.

– Определился с будущей профессией?

– Языки. Родители настаивают. Это престижно. Хотя моя душа лежит к искусству…

– Правда?

Я не верю. Такого просто не может быть! Он будто сканирует меня или читает, как книгу…

– Я собираюсь поступать на искусствоведа, – говорю я.

– Ты веришь в родство душ? – внезапно спрашивает Олег, едва касаясь плечом моего плеча.

И я затаиваю дыхание. Верю. Конечно, верю! Она точно есть, моя родственная душа… Живет где-то поблизости, только никак не может меня найти. Или быть может, она сейчас находится на сцене школьного актового зала…

– Бонжур! – раздается над моим ухом.

Я быстро оборачиваюсь и нос к носу сталкиваюсь с Бойко.

– Ты что здесь делаешь? – сердито спрашиваю я.

Француз недоделанный! Бойко поперли из драмкружка еще в том году, когда он превращал каждую репетицию в балаган и в конце концов довел даже добродушного Якова Ефимовича. Невозможно нормально работать под вечный ржач. Мы серьезные вещи ставим, между прочим…

В драмкружок Макар записался, разумеется, из-за меня. Раньше была секция изобразительного искусства и шахматы в шестом классе… Иногда мне кажется, Бойко таскается за мной не для того, чтобы добиться расположения, а просто от скуки и чтобы побесить. Энергетический вампир, вот он кто.

– Как я мог пропустить громкую премьеру? Город стоит на ушах… – ерничает Макар.

Все его слова – насмешка. Сдались ему сто лет и театр, и наша постановка.

– Яков Ефимович не возьмет тебя обратно, – язвительно заявляю я.

– Обижаешь! Яков Ефимович пообещал мне главную роль.

– Ага, как же! Ты такой болтун, Бойко! – не верю я.

Мне бы и в самом страшном сне такое не приснилось… Хотя наш худрук расстраивался из-за того, что Макара пришлось выгнать. Парней не хватает, а тут: «Такой рост! Такая фактура! Такая харизма! Мальчику бы больше серьезности…» Нет, Яков Ефимович не может со мной так поступить.

Макар усаживается, и теперь я зажата между двумя парнями. От одного сердце учащенно стучит, а второго придушить хочется. Но я уже так увлекаюсь спором с Бойко, что забываю об Олеге.

– Здорово, кстати, – протягивает Дымарскому свою клешню Макар, и ребята пожимают руки.

Бойко учится в «В» классе, Дымарский – в «Б». Они успели познакомиться? А может, и не знакомы вовсе. Просто Бойко имеет дурацкую суперспособность с первого дня считать каждого своим корешом. И что самое интересное: остальные ему словно подыгрывают. У меня от его панибратства зубы сводит. Надеюсь, Олег не станет вести себя как все и будет держать дистанцию с Бойко.

– Привет, – сдержанно отзывается Олег.

Чутье меня не подводит: Дымарский чувствует себя не в своей тарелке рядом с расхлябанным Бойко. А может, и рядом со мной? Мысль меня просто ужасает. А если я у Олега буду теперь ассоциироваться с этим исчадием ада? Ведь где я, там и он! Господи, и почему Макара снова принесло в самую неподходящую минуту?! Наказание какое-то!

Правда, Бойко ничего не смущает. Из нас троих он самый расслабленный. Сидит на сцене, болтает длинными ногами в старых стоптанных «Вансах» и в ус не дует, кто там и что о нем думает.

В этот миг в актовом зале наконец появляется Яков Ефимович. Он постоянно опаздывает, к чему наша труппа уже привыкла. Запыхавшийся, вспотевший, с забавными редкими усиками над губой. Якову Ефимовичу тридцать шесть лет. Он не женат. Помешан на своем предмете (он преподает литературу) и на нашем драмкружке…

– Здра-авствуйте, Яков Ефимович! – вразнобой тянем мы из разных уголков актового зала.

Разумеется, громче и радостнее всех нашего худрука приветствует Макар. Я закатываю глаза.

Яков Ефимович рассеянно кивает, раскладывая вещи на стуле. Потом окидывает взглядом зал и неопределенно манит кого-то пальцем.

– В этом году есть новенькие? Подойдите сюда!

Олег спрыгивает со сцены и идет к Якову Ефимовичу. Я провожаю Дымарского взглядом.

– Макар, ты что, серьезно на него запала? – вопрошает Бойко, внимательно рассматривая меня.

Я страшно сержусь.

– Во-первых, меня зовут Аля…

– Ага, понятно. А во-вторых?