– Старейшины! – Прошептала я хрипло. – Я слышу это слово. Мне кажется… Они зовут меня.
– Но нам лететь до Сайградара ещё шесть месяцев. Если не опоздаем в переход…
– Нет, – коротко перебила я его. Мой собственный голос был совсем чужим. – Они здесь.
После этого опять была темнота.
Я проснулась от того, что тёплая мужская рука нежно трепала меня по щеке:
– Эй, – прошептал её обладатель. – Ты как?
– Убери лапы. – Прогрохотал за его спиной ещё один знакомый голос с лёгкой хрипотцой. Айко и Терон. – Свободен!
Терон отдал приказ, и Айко с легким, издевательским поклоном вышел, всё ещё не отрывая от меня взгляд.
– Тебе уже лучше? Жду у себя через пару часов. Дашь объяснения. – Бросил мне тетрарх отстранённо. Какие еще объяснения? Я сама не понимаю, что за чертовщина здесь творится. Это мне нужны объяснения, но его уже и след простыл.
К слову, я оказалась лежащей на своей кровати в центре каюты, всё ещё похожей на номер в семизвёздочной гостинице. Потолок был увит причудливым узором и орнаментом, не напоминающим ни один из известных мне земных мотивов. Лишь отдалённо – что-то шумерское или египетское. Но только отдалённо.
За увлекательным просмотром потолка я так и провела пару часов, пока стены голосом гравинида Даро не объявили, что пора облачить меня во что-то подобающее случаю. Я буркнула, что вполне уместным будет халат главврача психиатрической клиники, ведь император явно нуждался в срочном лечении, но неистовое в своём увлечении высокой модой космическое существо было не унять. Кажется, он просто игрался в доставшихся ему на потеху людей, как в куклы. С помощью механических лап, выдвигающихся из панелей в стене он терроризировал меня какими-то бирюзовыми тканями, пока я, наконец, не сдалась.
Это платье, а точнее совершенно бесподобное в своей красоте безобразие длиной в пол, было снабжено длинными рукавами и потрясающим орнаментом по всей линии декольте, которое полностью открывало плечи. Сама ткань искрилась в свете ламп и облегала все формы словно вода. Было очень красиво. Идти я в этом никуда не собиралась, – я отправлялась не на бал, а за ответами на свои вопросы. Гравинид же клялся, что любая почтенная матрона столичной планеты Тиграр даже на рынок за морковью выходит только в таком облачении. Я сильно сомневалась.
В любом случае, примерить его было просто любопытно. Тем более, что в конце концов Даро безапелляционно заявил, что обидится на веки вечные, если я хотя бы не покручусь в этом перед зеркалом. Что я и сделала.
В этот момент дверь без предупреждения открылась. Что за… А если бы я переодевалась? В дверях стоял Айко. Сейчас он уже не ослеплял меня улыбкой, и вновь был бесстрастен и загадочен. Я же, не остыв еще после спора с гравинидом, подлетела к нему, чтобы сделать небольшое внушение о том, что приличные люди должны хотя бы стучаться. Или подавать другой сигнал. Но мужчина буквально перехватил мое стремительно движущееся тело, положив руку на мою талию. Рука была горячей как раскаленные на солнце камни, а ткань платья – очень тонкой.
– Тебе очень идёт платье. Ты уверена, что хочешь пойти в этом?
– Скажи спасибо Даро. Он ничего другого не даёт. И почему тебя это вообще волнует? И почему за мной присылают генерала, а не простого сопровождающего? И на каком основании ты врываешься в мою каюту без сигнала? Я могла переодеваться! – Он всё время нарушал моё личное пространство, и это, наконец, меня разозлило. А ещё больше то, что это вызывало к жизни потаённый интерес к этому странному типу.
– Это личное поручение от тетрарха. Он, конечно, просто забавляется, но всё-таки лучше не спорить. По мелочам. – Прошипел Айко и, наконец, убрал руку с моей талии. Стало холодно.
Клянусь, до последнего момента я была уверена, что переоденусь, но видя, что это платье разозлило Айко, просто вышла из каюты и пошла в направлении обещанного ужина. К слову, есть хотелось безумно.
Когда мы остановились возле каюты посла, вконец обнаглевший военный провел пальцами по моей щеке. Это уже запредельно. Но где-то в глубине души спящая кобра моего женского самолюбия подняла голову и тихо шипела о том, как всё это волнующе и интересно! Поэтому я не отстранилась, хотя должна была. Просто у меня слишком долго не было близости, уговаривала я себя. А Айко был безусловно хорош собой. Но в данный момент меня больше волновало то, что ждёт меня за дверью. Он с сожалением открыл её и, не глядя, мягко втолкнул внутрь.
Огромная каюта была залита приглушённым светом. В одном конце за незапертыми дверьми, широкими, как ворота, виднелась такая же огромная кровать. В центре гостиной, куда вошла я, стоял длинный стол из настоящего цельного ствола темно-коричневого дерева, накрытый на двоих. Приборы стояли во главе стола и слева от неё.
Когда дверь за моей спиной захлопнулась, Терон просто вышел ко мне, держа руки в карманах.
Молчание затянулось.
– Зачем ужин? – Прямо спросила я.
– Пытаюсь быть гостеприимным. – Я скептически фыркнула. Терон улыбнулся. – Ладно. Если честно, хотел позлить генерала, не пропускающего ни одной юбки, но теперь у меня к тебе есть пара вопросов. Первый: зачем платье?
– Шантаж, угрозы. Даро очень убедителен.
– Верю. – Он улыбнулся одним уголком губы. – Это он может. Тогда второй вопрос. Что за фокус со Старейшинами? Я сделал ошибку, проговорился о них утром, и теперь ты решила манипулировать и разыграть представление? На что ты рассчитываешь?
Посол Терон подошёл вплотную, положил руки на мои предплечья и довольно ощутимо сжал, будто вот-вот собирался вытряхнуть из меня правду. Запугивание было срежессированным, и в очередной раз убедило меня, что о вежливости на этом корабле можно забыть. Но я чётко уловила, что он не был зол по-настоящему.
– Отпусти, узнаешь. – Прозвучало хладнокровно. Терону понравилось. Он улыбнулся одними глазами, но не отпустил. В этот момент меня пронзило давно забытое чувство. Трепет. Не простое женское удовлетворение, когда я поняла, что нравлюсь Айко, а настоящий трепет. От близости мужского тела. И стеснение. Желание понравится. Обида за его дурацкое высокомерное отношение. Желание доказать, что я не пустое место. Почему? Кто он мне? Просто прохожий инопланетянин, как бы ни безумно это звучало. Я ничего не должна ему доказывать.
Он стоял так близко, что я вдохнула его запах. Такой настоящий, чистый, но очень мужской. Нет. Всё это слишком личное. Я попыталась сморгнуть наваждение, но у меня совершенно не получилось. Мужественное лицо, широкие черты лица. Крепко сжатые красивые губы. Ямочка на волевом подбородке. И ещё одна на левой щеке, когда он улыбался. Всё такое настоящее и земное. Даже мимические морщинки. Кроме волос. Золотые всполохи в не длинной каштановой волнистой гриве, напоминали о том, что он вряд ли может быть человеком. Возраст было очень трудно определить. По земным меркам ему могло быть от тридцати до сорока пяти лет. Но я знала, что должно оказаться намного-намного больше. В нём было много имперского высокомерия, но при этом совершенно не красовался своей внешностью, хотя по праву мог бы. Это стало приятной неожиданностью. Никогда не любила самовлюблённых и глуповатых красавчиков, коих насмотрелась за последние годы своего увлечения спортом.
Взгляд Терона нёс в себе печать возраста, знаний, бремени власти и пережитых сражений. Я уговаривала себя, что именно из-за этого так необычно среагировала на его прикосновение. Хотя… скорее всего, мои гормоны просто истомились в ожидании супружеского внимания, а теперь готовы были выпрыгнуть наружу.
– Так что?
– Что «что»? – Поддавшись наваждению, я забыла его вопрос. И он отлично уловил причину этого ступора. Ухмыльнувшись, легко провёл большим пальцем по моим губам, и они предательски раскрылись. Он заинтересованно смотрел на них и словно бы самому себе произнес:
– Ты хотя бы понимаешь, что какой-либо интимный контакт с тобой для меня сродни скотоложеству?
Я вытаращила глаза. Открыла рот, чтобы возмутиться, захлебнулась собственным вздохом, выдав ослиный «ик». О, это отлично привело меня в чувство! Я даже не успела обидеться. Вы же не станете обижаться на психопата, который сидит в смирительной рубаке и выкрикивает при этом, что все вокруг дураки. Как только воздух вернулся в легкие, я смогла лишь удивленно фыркнуть ему в лицо.
– Все айны такого же мнения о нас? Знаешь, когда они смотрят на своих детей от землян, не скажешь, что с такой вот любовью можно глядеть на свою помесь с коровой!
– Ты уже догадалась, что мы не айны. – Равнодушно констатировал он и отпустил, разворачиваясь к столу.
– Ну да, – так же равнодушно протянула я. Я была по горло сыта его беспричинным хамством. В конце концов, это ему было что-то нужно, раз он выкрал меня, вместо того, чтобы по-человечески пригласить в экспедицию в составе земной делегации. Все отработанные на Земле схемы общения на этом корабле не работали. Нужно было действовать интуитивно. А интуиция кричала мне, что здесь как в воздушно-десантных войсках: если я не перестану быть пустым местом, долго мне не продержаться.
Сев на место гостя, я взяла в руки приборы и лишь после этого равнодушно спросила:
– Можно? – Он лишь удивленно кивнул.
Попробовав кусочек, зажмурилась от удовольствия. В полной тишине, не отрывая от меня глаз, Терон обошёл стол и сел на своё место. Я игнорировала. Глядя в стену, положила в рот ещё кусочек этой божественно вкусной штуки. Медленно жуя, весело рассматривала стены, потолок, стол, пока от прожигающего меня взгляда щека не стала по-настоящему гореть. Спешно положив нож, я потерла её и возмущенно посмотрела на маньяка-телекинетика.
– Это что за фокусы? – Прошипела я.
– Ну так что, тебе действительно не интересно, кто мы? Или ты пытаешься играть со мной в свои глупые земные игры, маленький зверёк?
В этот раз от его ледяного тона, скрытого за плотоядной улыбкой, я действительно стушевалась. Мне даже показалось, что в каюте стало холоднее. Бравада вдруг улетучилась, и на этом огромном корабле, летящем сквозь пустоту в абсолютную неизвестность, среди всех огромных и безразличных чужих, я почувствовала себя даже не маленькой девочкой, а просто… инфузорией-туфелькой! Меня может убить любой из них. Иногда они были вполне нормальными, а иногда – хладнокровными рептилоидами. И всё же, кроме жизни, терять мне теперь было нечего.
– Ну почему же. – Я прочистила горло. Надо засунуть свой страх поглубже в за… поглубже. Терять мне нечего. Я повторяла это себе. Это должно стать моей мантрой на ближайшее время. – У меня есть масса вопросов. Но то, кто ты такой, волнует меня, пожалуй, в последнюю очередь. А вот на кой черт я оказалась на этом корабле, когда я смогу вернуться обратно и как ваши старейшины залезли в мою голову – касается меня в данный момент напрямую. Это было два раза и оба раза весьма неприятно. Они говорят, что они здесь. Здесь где? На корабле?
Терон нахмурился. Вместо ответа начал играть своей вилкой, уделяя внимание исключительно ей. Казалось, он о чем-то размышлял, но ответа так и не последовало. Значит вот как. Перейдем к следующему вопросу.
– Если я нужна старейшинам, ты мог цивилизованно придти ко мне, поговорить, я бы прокатилась до старейшин и обратно добровольно. Зачем этот цирк и эта высокопарщина про какую-то «женщину»? Если я настолько ниже тебя по социальной лестнице, то это тебя просто позорит. А если ты извращенец и любишь забавляться с говорящими зверушками, то с твоими-то способностями, я могла просто исчезнуть, возвращаясь однажды темным вечером домой.
Этот высокородный богомол, смотрел на меня со злым весельем, изогнув одну бровь.
– Если ахрагит берёт в свой дом женщину, пусть даже всего лишь исполняя пункт контракта, он не крадет её тайно под покровом ночи, а объявляет об этом прилюдно, ни от кого не прячась.
– Ну вот опять. – Я уронила голову на стол, стукнув по нему лбом. – «Берет женщину». Что за неандертальская дичь. Самому не противно? Айны всегда были возвышены и деликатны в проявлении своих чувств.
– Повторю ещё раз: восемьдесят процентов персонала моего флагмана – ахрагиты.