Мед

Мед
Алекс Коста

Добротный детектив с неожиданной развязкой. Персонажи хорошо прописаны, а по тексту – много подсказок, так что, можно было бы догадаться… но, зачем – если автор дает «вау» в конце. По сюжету, главный герой ищет пропавшую жену, действие происходит среди московской элиты. Меня в начале триггерило от сарказма, разврата и вечной жажды наживы, а потом унесло в этот мир. Читать можно как вдумчиво, так и стоя в очереди. Роман эмоционален, за счет флэшбеков и вкусного описания эмоций. Вообще, складывается ощущение, что пока ты читаешь, ты живешь книгой. Хорошее ощущение, признаюсь, ради которого стоит читать. Маст рид – для тех, кто в разводе, разлуке, расставании. Книга в чем-то лечит, а хэдлайнер «Жизнь всегда продолжается. – Да, всегда!» – чувствуешь своим кредо. Ведь и правда: продолжается! – и это легко и просто одновременно.

Алекс Коста

Мед

Дисклеймер

Все персонажи, имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми или событиями случайны.

Высказывания и поступки героев представляют собой художественный вымысел, не отражают позицию автора по религиозным, историческим, политическим, расовым, культурным аспектам и ни при каких обстоятельствах не служат манипуляторным или иным подобным целям.

Текст содержит ненормативную лексику, сцены половых актов и актов насилия.

Ограничение по возрасту: 18+

Глава 1. Список Коломийца

Мне не посадить этот «самолет».

Но я смогу оставить после себя «черный ящик»…

– Валерий Александрович, когда вы в последний раз видели жену?

Глеб Евгеньевич Коломиец больше был похож на персонажа фильмов Гая Ричи, чем на московского следователя: жилетка «Gant», рубашка «smart cotton», лицо без алкогольных подглазий, пальцы не протравлены никотином.

– Две недели назад.

– А почему не подали заявление раньше?

– Мы сейчас… пока… – подходило слово «расстались», но я не смог его произнести. – Мы пока… не жили вместе.

– Разошлись?

«Разошлись» хуже, чем «расстались». Расстаются на время. Расстаются, чтобы снова быть вместе. А «расходятся» в море корабли, случайно встретившись на разных курсах.

– Да нет…

– Родственников и друзей обзвонили?

– Пока нет.

– Почему?

– Не знаю… Не успел.

– А вы знаете, куда она могла поехать? К кому?

– Поехать? К кому?

– Возвращаемся к первому вопросу. Родственники, друзья, к которым она могла уехать, не предупредив вас?

«Не предупредив вас…»

Иногда в самом начале разговора чувствуешь, что собеседник против тебя.

– Нет… Не знаю.

– Хорошо. Какой у нее круг?

– Круг?

– И снова к первому вопросу… Знакомые, друзья, родственники?

«Точно, против меня!»

– Психотерапевт Борис.

– Добро. – Пальцы Коломийца, как будто c невидимыми присосками, пробежали по клавиатуре. – Еще?

– Сусанна, бывший тренер по пилатесу.

– Добро. – Опять бегающие пальцы-присоски. – Кто-то еще?

– Может, бывший муж?

– Может… Вы меня спрашиваете?

– Да нет…

Присоски замерли, повисла пауза: по десятибалльной шкале неловкости – на шесть-семь.

Я стал разглядывать фотографии на стене. Рядами висели портреты мужчин с лицами Ивана Поддубного, но не с атлетическими фигурами, а с грушевидными. Выше «груш» висел кто-то в аксельбантах, с кавалерийскими усами – похож на Байрона, но не с восторженными глазами, а с хитрыми и колючими.

– А кто это? – спросил я.

– Кочубей, первый министр внутренних дел.

– А остальные?

– Сотрудники отделения полиции. Это повесил мой предшественник: любил командный спорт и чтил историю министерства.

«А я ненавижу командный спорт, а тем более – министерство», – хотел сказать я, но вместо этого:

– Странно, что Кочубей, почти свидетель французской революции, потом стал первым министром внутренних дел.

– Да вы эрудит, Валерий Александрович! – Коломиец впервые посмотрел глаза в глаза.