Интервью в опаловых тонах

Нет, ну я неисправим.

Гардо вздохнул. На этот раз тяжело, как вздыхают, видя, что долгие и серьёзные разговоры не имеют эффекта на глупое чадо.

Только что мне было ответить? Я понятия не имел, что ему сказать.

– Я не уволен? – спросил я, осмелившись посмотреть на Гардо. Он поднял бровь.

– Я борюсь с этим желанием, будучи уверенным, что так спасу тебе жизнь.

Шутит он или нет?

– Я не хочу, чтобы ты продолжал это дело. Всё это очень странно, непонятно и мутно. И дело даже не в этих сообщениях. Пусть этим занимается полиция. Как закончат, напишешь что-нибудь интересное. Я попробую выбить для тебя допуск к каким-нибудь любопытным, но засекреченным подробностям. А пока не лезь. Меня очень напрягает отношение Игоря.

Я вспомнил Игоря Зданевича, смурного начальника Дастина. Я однажды побывал у него на допросе. Несмотря на видок он капитан Уэйстбриджской полиции показался мне вполне приличным парнем. До последнего тянул с закрытием дела, из-за которого на скамье подсудимых мог оказаться невиновный человек. Я таких уважаю.

– А что с ним?

– Мутит воду, – отозвался Гардо. – Никаких ответов, зато угроз выше крыши.

Я хмыкнул.

– Так что успокойся и жди. Пока не страдают сирые и убогие, тебе там делать нечего.

– Столько трудов, – вздохнул я.

– Ник, это не первый раз, когда усилия идут в топку, – отмахнулся Гардо. – Ты переживёшь.

– Да, наверное.

Я понимал, что спорить бесполезно. Даже если я продолжу, он просто не возьмёт материал, каким бы уникальным он ни был. У Гардо тоже есть свои принципы.

Мы снова перебросились взглядами.

– Там у Ларри для тебя наверняка найдётся интересная тема.

– Пожалуй.

– И не смотри на меня так. Имей в виду, продолжишь лезть, куда не следует, я приставлю к тебе ищеек. Будут следить даже за тем, в какой сортир ты ходишь. Но прежде я тебя уволю.

– Замётано.

– Пошёл отсюда.

– Окей, босс, – я пожал плечами и ухмыльнулся. Опасность миновала, и серьёзный Николас снова уступил место беззаботному Нику.

Я отправился обратно в ньюсрум.

– Что?

Нет, конечно, думать, что никто здесь не слышал, как Гардо сотрясал планету выговором, было бы глупо. Но я не ожидал, что ньюсрум буквально затаит дыхание в ожидании финала этого представления. Теперь они все глазели на меня испуганно и с интересом.

– Ник? – первой нарушила тишину Хитер.

– Да, детка?

– Ты…

– Да всё в порядке, чего вы замерли? Сенсация – на Ника Мерри накричал начальник. Давайте, напишите об этом!

Я усмехнулся в своей обычной манере.

– Всё в порядке? – сдался Ларри.

– Да всё окей, когда было по-другому? Просто я… Пошутил не очень удачно, вот Гардо и вспылил.

Я беззаботно потребовал у автомата жижу, которая оскорбляет саму суть существования кофе, и, прихлёбывая её, уселся на свое место.

Хитер закатила глаза.

– Когда-нибудь эти твои шуточки доведут тебя до могилы.

– Когда-нибудь, но только не сегодня, – я поиграл бровями.

Хитер зарычала и уткнулась в монитор. Отдел вернулся к жизни.

Я сделал вид, что по обыкновению бездельничаю, на самом же деле прикинул план действий. С одной стороны, в материале теперь не было никакого толку. С другой… Мне была интересна эта история. Мне. Не читателям, не Гардо – мне. Пожалуй, если бы я ответил на вопрос „почему“, я бы смог ответить и на вопросы Гардо. Но пока у меня ответов не было.

Я бездумно просматривал странички в сети, новостные сайты, свои старые материалы, перечитывал, находя удачные фразы или, наоборот, мысленно краснея от того, что я вообще это написал. Мысли гуляли из стороны в сторону. Я не знаю, сколько бы это могло продолжаться, но из потока хаотичных рассуждений меня вырвали сразу три вещи.

– Ты спросил, я отвечаю, – сказал подошедший ко мне Ларри. – Как я и говорил, этот клуб существует не так давно. Судя по афише, не очень-то он и популярен, потому что я о такой артистке вообще впервые слышу. Называется он „Тёмный свет“. Афишу я тебе скинул.

Сердце заколотилось – от торжества и одновременного крушения надежд, ведь теперь эта информация была бесполезной. Я кивнул Ларри и полез на почту.

С довольно примитивной афиши на меня смотрели глазки мисс Селен Грандж, а надпись гласила: „Элен Муа: „Пора любви“. Только в клубе „Тёмный свет“. Начало в 23». Тут же был и адрес. Это был район где-то на западе Уйстбриджа. Дорога займёт около получаса.

В конце концов, раз уж человек проделал столько работы, не могу же я просто проигнорировать эти старания. Это я про Ларри. К тому же что дурного в том, что я просто схожу в клуб и спрошу про певицу? Может, я восторженный фанат?

В глубине души я понимал, что всё это оправдания, но нужно же было убедить самого себя.

Я уже было покосился на Хитер – будет ли она возражать, если я отлучусь ненадолго? Но она уже задумчиво пялилась на меня.

– Что?

Она пожала плечами.

– Иди взгляни. Ответ на запрос от ликвидаторов.

Я вскочил с места так, что уронил стул. Поймав парочку удивлённых взглядов, я добрался до Хитер и уставился на экран.