Революция Х

– Тоже мне философ… Слушай, а ты кем думаешь стать, когда мы наконец окончим эту ненавистную школу? – спросил Васька друга.

– Ну я ещё не определился… Наверное стану писателем!

– Это ты правильно решил… Возможно, у тебя получиться, друг!

– Ну а ты? Кем мечтаешь?

– За меня уже всё решено… Мой папа хочет, чтобы я был как он и его дед, военным, носил форму, ходил с оружием, жил по уставу…

– Жить по уставу скучно… Скучно и серо! Мне всегда нравилось рисковать! Знаешь, в раннем детстве, я жил очень закрытым от внешнего мира мальчиком, родители редко меня отпускали одного гулять в деревне… Однажды, я, мои детские товарищи, Птаха и Кай сбежали в тайгу… Там такая природа… Магия! Меня родители три дня искали по лесам, а когда нашли, отец меня выпорол, а мама долго плакала… Единственным, кто меня всегда во всём понимал, это мой дед Серафим, он сейчас болеет, ни с кем из родни не общается…

– Понравилось тебе в дикой тайге?

– Очень… Если у меня и получиться стать писателем, я только и буду, что писать о ней… Она меня манит и манит неудержимо… Как магнит!

Происходит выстрел. Ребята обернулись. Выстрел повторился. Любопытные Клим и Вася, поспешили в сквер, откуда были слышны выстрелы. Осторожно выглянув, Клим увидел толстого увальня, валяющегося на асфальте и обливающегося кровью, а над ним двоих красных бойцов с фуражками на головах и в тельняшках. В руках у обоих бойцов, винтовки.

– Что там? – спросил Василий у Клима.

– Пойду посмотрю…

– Не надо… Уйдём отсюда! Слышь!

Но любопытного Клима было не остановить, он уже двинулся в сторону происшествия.

– Вечно тебе всё надо… – нервно поёрзав на месте, Василий ринулся за другом.

Клим подошёл к человеку, который лежал на земле и остановился над ним. Бойцы недобро взглянули на него. Раненый в живот, захлёбываясь кровью, мужчина в круглых очочках, произнёс, еле выдавливая из себя каждую букву:

– Воды… Глоток… Воды…

– Ему пить кажись хочется… – произнёс Клим, посмотрев на двух бойцов.

– А больше ему ничего не хочется. – сказал, посмеиваясь, усатый боец красной армии. – Серной кислоты может быть достать! А? Наел рожу, падла!

– Ему надо принести воды. Он просит…

– Воды… Воды… Дайте воды… – монотонно молил умирающий.

– Плевать мне, что этот буржуйский пентюх там просит, иди своей дорогой, пацан!

– Буржуйский, не буржуйский, а всё же человек… Такой же, как и ты и твой товарищ… Добрее надо к людям быть!

– Клим, пошли отсюда, а? – произнёс сзади Василий.

– Зовут тебя, катись! Не зли меня! – рявкнул усатый.

– Человек умирает, а вы ведёте себя, как животные… – повышает голос Клим.

– Слышь, ты чё сказал? – красноармеец скособочил лицо от злости. – Шкура! – и ударил рукояткой своей винтовки Клима в лицо.

После инцидента с большевиками, который закончился для Орлова разбитым носом, парень прошёл в туалет общежития и нагнулся над раковиной. Включил воду и принялся смывать кровь с разбитого лица. Взглянул в зеркало: глаз был чуть подбит, синеет вокруг, губа слегка разбита, из носа только продолжала литься алая густая кровь. В туалет забегает ушастый рябой одноклассник и говорит ему:

– Тебе родитель твой телеграмму прислал, просят приехать домой… Что-то серьёзное…

– Просят приехать, говоришь… – закрывает кран Клим.

– А что это у тебя, как у панды, глаз один синий…

– Ерунда… Пустяк!

– Быдло какое наградило?

Через пару дней, Орлов собрал свои вещички в чемодан и благополучно покинул гимназию, сев на поезд, битком забитый людьми. Все они спешили уехать, понабрав с собой чемоданов и сумок со своим добром. На вокзале творилось что-то невероятное. Давка. Брань и суматоха.

Всю дорогу, молодой человек смотрел в окно поезда и любовался природой своей Родины. Перед ним стремительно пролетали леса и поля.

– Куда едете молодой человек? – спросил у него сидящий напротив, сосед по вагону, седеющий мужчина с остренькой белой бородкой.

– Домой… – говорит парень.

– Счастливый вы… – мужчина надевает пенсне на нос и становится похож на сову. – А у меня… К сожалению… Дома больше нет. И не будет в России… Эту страну прокляли. Я бегу… Все куда то бегут, друг друга убивают, трупы… Трупы… Трупы! Горы трупов! – заводится мужчина так, что слюна вылетает у него изо рта. – Что только большевики не вытворяли и не вытворяют и по сей день… И напополам людей распиливают, и глаза выкалывают и живьём кожу сдирают…

Клим задвигал бровями, густыми и слегка изогнутыми, глаза его скосились на переносице. Сильный подбородок стал подрагивать.

– Неужто так бесчинствуют? – спросил он.

– Я работал в газете, человек я крайне образованный. И знаю что говорю. Сам видел, какие зверства творят не до человеки из красных, да и из белых рядов тоже… Что с Россией гражданская война делает… К чему она народ приведёт…

– Всё будет нормально, жертвы прекратятся, это должно произойти…

– Механизм революции запущен молодой человек и вряд ли в ближайшее время всё успокоится.

Клим и его сосед по вагону на время замолчали. Тишина продолжалась до тех пор, пока её снова не оборвал мужчина с серой бородкой:

– А знаете, карий глазок, я полагаю, что эта Революция вполне нужна нашему государству… И вся эта кровь, эти убийства, трупы, трупы, трупы, горы трупов! – на этих словах мужчина снова заводится.

Клим смотрит на своего собеседника, как на сумасшедшего. А тот продолжал свою философскую теорию, выпучив глаза:

– Все эти жертвы могут быть и благом для общества…

– Утопия какая-то… Объясните, каким образом?

– Понимаете, как жертвоприношение…

– Не понимаю.

– Иначе народ может погибнуть целиком и полностью… Знаете, это как если надувать воздушный шар всё больше и больше, отчего он лопнет…