Особый курьер

Не то чтобы он хотел стать бойцом какого-нибудь штурмового подразделения, нет. Просто Джеку нравились эти тренировки. К тому же вела их баба Марша – человек, какого не каждому суждено встретить.

От занятия к занятию Джек становился хладнокровнее, и бабе Марше все сложнее было загонять его в угол.

«У тебя заметные успехи», – говорила Марша, когда они отдыхали после жестоких спаррингов. А однажды Джек до того разошелся, что сумел «приложить» Маршу в голову. Она едва не упала, но опыт есть опыт, и Джек был тут же «наказан». Его ребра уцелели, однако целую неделю потом он не мог работать в спарринге и при вдохе чувствовал в легких боль.

«Надеюсь, я не отбила у тебя охоту к тренировкам, Джек? Я бью тебя не для того, чтобы запугать, – объясняла баба Марша. – Я хочу, чтобы ты знал, что в ответ на твою удачную атаку может последовать не менее удачная контратака. Ты вложил все силы в нападение и, когда смазал меня по морде, решил, что победил. Нельзя ставить все на один только удар. Это ошибка, Джек, которая в других условиях может оказаться роковой».

Обитатели общежития давно заметили, что у Джека с Маршей какие-то общие дела. Замешенное на страхе уважение к комендантше частично перешло и на самого Джека Холланда. С ним здоровались подчеркнуто вежливо и даже, случалось, обращались за разрешением спорных вопросов. Поначалу Джек отказывался от роли судьи, однако среди жильцов конфликты возникали довольно часто, так что волей-неволей ему приходилось заниматься внутренним урегулированием.

Все это время Джек по-прежнему жил в комнате один. По всей видимости, баба Марша намеренно никого к нему не подселяла, и его это вполне устраивало.

На работе все шло без изменений. Место пилота Джеку не светило, но и со старого его не увольняли. Ходил слух, что Келли все же пыталась убрать Джека из фирмы, но босс отказал ей, сославшись на дефицит хороших ассенизаторов.

Байрон по-прежнему часто обещал повести Джека в ресторан в центральной части города, но он уже давно в это не верил и относился к постоянным обещаниям Дока как к неизбежному природному явлению. Каково же было его удивление, когда однажды, придя на работу, Джек услышал:

– Ну, Холланд, сегодня мы идем в «Черную жемчужину».

– С чего вдруг, Док? Ты продал сотую медаль?

– Не совсем сотую и не совсем медаль, но дельце провернул выгодное.

Джек недоверчиво улыбнулся и стал надевать комбинезон.

– На этот раз все правда, – ударил себя в грудь Бэри. – У меня даже деньги с собой.

И он действительно показал Джеку деньги и демонстративно их пересчитал. У него было полторы тысячи кредитов.

– Вот так-то, мой дорогой друг. Идем сегодня после работы.

– Но у меня нет приличной одежды.

– Ну и что? У меня тоже нет, но существует прокат. Я уже заказал пару смокингов в салоне «Ист-Старс». И темно-синий лимузин из гаража Лео Шеффилда.

– Однако ты разошелся, – покачал головой Джек.

– Держись дока Байрона, парень, и в твоей жизни все будет о’кей, – самоуверенно пропел Бэри и сделал ногами замысловатое па.

– Ну хорошо, Док. Позволь тогда задать тебе один вопрос.

– Задавай.

– Где мы возьмем пропуск в центр города?

– Доверься мне, парень. Док Байрон все устроит.

16

После работы Джек и Байрон, не задерживаясь, отправились на такси в город. Док сам поймал машину и назвал неизвестный Джеку адрес.

Был вечерний час пик, и автомобили двигались в четыре, а кое-где и в шесть рядов. Самые дорогие авто нетерпеливо сигналили и угрожающе рычали мощными моторами, а те, что попроще, покорно уступали дорогу.

Но на таксиста, который вез Джека и Байрона, подобные угрозы не действовали. Он ехал так, как считал нужным, и не обращал внимания даже на громкие ругательства.

Наконец машина свернула на второстепенную магистраль, а потом выехала на спокойную улицу, куда не доносился шум с большого проспекта.

Такси остановилось, и Док небрежно бросил водителю деньги, сказав:

– Сдачи не надо.

Таксист прикинул сумму чаевых, завел мотор и уехал, подарив на прощанье презрительную ухмылку.

А Бэри еще долго смотрел ему вслед и возмущался:

– Нет, ну ты видел, какой жлоб, а? Я ему полкредита оставил, а он еще недоволен.

– Куда это мы приехали, Док? – оглядывая старые дома, спросил Джек. – Это не похоже на салон «Ист-Старс».

– Ежу понятно, что это не салон, потому что «Ист-Старс» находится в центре города. А в центр города нас без определенного «прикида» ни за что не пропустят. Поэтому я заказал лимузин и доставку смокингов прямо сюда – на Баланчин, дом пятнадцать, квартира восемь. Ну, пошли, время доставки еще не подошло. Успеем выпить по чашке чая.

Ассенизаторы поднялись на второй этаж, и Байрон позвонил в квартиру номер восемь. Дверь открылась, и чей-то приятный голосок произнес:

– О, Бэри, привет. Заходи.

Байрон наклонился, и его чмокнули в щеку. Следом за ним в прихожую вошел Джек.

– Джек, это моя сестра Сара. Сара, это мой напарник, заслуженный ассенизатор Джек, – представил напарника Бэри.

– Здравствуйте, – сказал Джек, не в силах отвести взгляд от Сары.

– Здравствуйте, Джек, – кивнула Сара, стараясь лучше рассмотреть гостя.

В прихожей повисло молчание. Джек молча смотрел на Сару, а Сара на Джека.

Неожиданно Байрон хлопнул себя по лбу:

– Какой же я дурак! Я же должен был догадаться… Эй, Сара, быстро на кухню – мы хотим чаю.

– Да, Бэри. – Девушка вздрогнула, словно очнувшись, и ушла на кухню.

Как только она вышла, Док решительно шагнул к Джеку и, ткнув его пальцем в грудь, сказал:

– Вот что, Джек, сейчас нам привезут смокинги, мы оденемся и уйдем отсюда, и ты навсегда забудешь этот адрес. Ты понял, Джек? Ты, конечно, мне друг, но Сара – моя сестра. Я ее вот на этих руках носил, когда она была еще совсем крошкой. Так что даже не думай, Джек! Даже не думай!

– Да, Бэри. Я понял. Извини.

– Ну хорошо, раз так. Пойдем в комнату, а то чего же мы возле двери стоим.

Следом за Байроном Джек прошел в небольшую комнатку и осторожно сел на указанный ему стул. Он еще не отошел от внезапного явления Сары и чувствовал себя немного оглушенным.