Особый курьер

Появление посла в зале не прошло незамеченным. Сопровождаемый Джеком, метрдотелем и двумя официантами, он прошел за один из лучших столиков и, подождав, пока ему выдвинут стул, величественно на него уселся, словно это был императорский трон.

– Меню, ваше превосходительство, – согнулся в поклоне метрдотель, подавая тисненную золотом папку.

Посол сделал заказ, и метрдотель с официантами тактично удалились. Бэри продолжал играть роль важного гостя, а Джек осторожно осмотрелся и тихо спросил:

– А ты уверен, что у нас хватит денег?

– Что значит уверен? Я знаю, что не хватит.

– Так какого же хрена… – начал было Джек, но Байрон его остановил:

– У меня есть золотая карточка «Хакслер банк». Когда я ее достану, всю стоимость ужина нам простят.

– Это точно?

– Я уже делал так пару раз и не заплатил ни гроша. Местную дирекцию греет сам факт, что владелец такой карточки посещает их заведение.

– Что же это за карточка такая?

– Чтобы получить золото «Хакслер банк», нужно быть их клиентом в течение тридцати лет и ни разу не опуститься до пользования кредитным резервом. Богатых людей много, но дисциплинированных среди них только единицы. Каждый из них хоть раз забывал сделать взнос вовремя и тем самым лишался права на такую карточку.

– А откуда же ты ее взял?

– Все очень просто. – Док позволил себе легкую улыбку. – У меня была самая простая их карточка, и я всего-навсего заламинировал ее в «рубашку» золотой. «Рубашку», само собой, сделал на компьютере.

– Неужели они такие глупые, что попадаются на это?

– Представь себе. Они берут у меня карту, вставляют ее в гнездо, но поскольку деньги не снимают, то видят только то, что карточка действительно опознается как кредитный документ «Хакслер банк». Вот и получается – приемник определяет, что карточка «Хакслер», а визуально люди видят, что она золотая.

– Психология, – уважительно кивнул Джек и снова огляделся. Несмотря на уверенный тон Байрона, он на всякий случай поискал глазами запасной выход.

Наконец появились два официанта. Двигаясь совершенно бесшумно, они поставили на стол набор аперитивов и несколько тарелочек с охлажденными на льду нарезанными фруктами. Прозрачные ломти нежнейших плодов лежали на горке, сложенной из ледяных кубиков. Внутри горки горел маленький фонарик, поэтому все это сооружение светилось изнутри янтарным светом.

– Нехило, – кивнул Джек, оценив оформление.

– Ты не туда смотришь, Джек, – не поворачивая головы, заметил Байрон. – Смотри, какие здесь женщины.

– А? Женщины?.. – Подозревая, что Бэри намеренно старается отвлечь его от Сары, Джек сделал вид, что никого не видит.

– Ну конечно. Вон та, в платье небесного цвета, – это Марион Лаэртски. Телезвезда.

– Телезвезда? Что-то не припомню.

– Ну как же? Разве ты не смотришь шоу «Не надо – я сама»?

– Я не смотрю никаких шоу, – категорично заявил Джек и, взяв один из аперитивов, сделал пробный глоток. – Ни хрена себе! Вот это нектар! Никогда не пил ничего подобного.

– Еще бы. Нам с тобой месяц нужно работать на одну такую рюмочку.

– Месяц?! – вытянулось лицо Джека.

– Джек, прошу тебя, не перекашивай морду, а то набегут официанты, чтобы выяснить, что случилось.

– Извини, ты так неожиданно сказал. – Джек еще раз пожал плечами. – Просто какие-то астрономические цены.

– Расслабься, парень, это же «Черная жемчужина». Сейчас наедимся, напьемся, потом посмотрим представление – и домой. – Бэри подцепил острой палочкой фруктовый ломтик и положил его на язык. – А ведь и правда вкусно, Джек. Когда ешь такие вещи и сидишь среди красивых женщин, то даже не верится, что ты всего лишь дерьмовоз. Нет, но Марион все же хороша. Видел бы ты ее в рекламе колготок!

– Ты же сказал, что она ведущая шоу.

– Одно другому не мешает.

– А что с ней за гусь?

– Не знаю. Судя по роже – спонсор шоу.

– Или личный спонсор.

– Возможно.

В зале появилась новая колоритная пара. Она – усыпанная бриллиантами дама в темном платье с открытыми плечами, а он – седовласый высокий джентльмен. Пара расположилась всего лишь через столик от «полномочного посла» Нубии.

– Сенатор Джексон собственной персоной, да еще с законной супругой, – прокомментировал Бэри.

– Ты просто светский лев какой-то. Откуда ты их знаешь? – удивился Джек.

– Я провел подготовительную работу, парень, – негромко ответил Док. – Нельзя же вот так сразу пришлепать в такое заведение, не понимая, где здесь сенатор, а где богатый бандит.

– Сюда и бандиты ходят?

– Только очень состоятельные. Разожравшихся сутенеров сюда не пускают.

Через четверть часа возле столика снова появились официанты. Они сменили блюда и исчезли.

А гости в клуб все прибывали. Док проявлял чудеса осведомленности и ухитрялся не только узнавать знаменитостей в лицо, но и рассказывать какие-то интимные подробности из их личной жизни. Как выяснилось, он знал, кто с кем спит, кто что ворует, у кого большие долги и кто играет в карты.

Постепенно Джек вошел во вкус приятного времяпровождения и, опьянев от аперитивов, стал с интересом разглядывать декольтированных дам, вызывая их поощрительные улыбки и недовольные взгляды их кавалеров.

– А мне здесь нравится, – заявил он и взял с блюда прозрачную рыбку. Она целиком уместилась во рту, но почему-то совсем не жевалась. Плеваться при всех было некрасиво, и рыбку пришлось проглотить.

Вдруг свет в зале стал медленно гаснуть, и, когда сделалось совсем темно, на сцене, в лучах прожекторов, появился конферансье.

– Дамы и господа! Мы приветствуем вас в «Черной жемчужине», на величайшем представлении балета! – Конферансье громко захлопал в ладоши, однако публика отозвалась очень вяло.

Заиграла бравурная музыка, и на сцену одна за другой начали выбегать девицы в мини-купальниках и нелепых коронах с плюмажем.

Артистки сцепились за руки в длинную цепь и стали синхронно подбрасывать ноги выше головы. Это зрелище должно было восхитить избранную публику, однако аристократы зевали, прикрываясь ладошками, и продолжали свои беседы. Когда музыка играла особенно громко, они досадливо морщились и всем своим видом показывали, что им мешают.

Наконец взмыленный кордебалет ускакал за кулисы, и ему на смену вышел «маг и волшебник Абу Симбел», как представил его конферансье.