Восьмой детектив

– Может, убийца спрятался наверху, когда мы вернулись с ланча? – Лоб Генри покрылся испариной. – Уйти он никак не мог. Если только не сразу, как мы вошли. Вообще-то… Вообще-то, мне кажется, я понял, что случилось.

Он снова поднялся.

– Меган, мне кажется, теперь я знаю, что произошло.

Она подняла на него взгляд и вопросительно кивнула.

– Меган, ты маленький паук, – сказал он. – Маленькая коварная змея. Это ты его убила.

Обвинение явно не впечатлило Меган.

– Что за нелепость.

– Я вижу, ты все учла. Вот они мы, двое подозреваемых, у обоих были одинаковые возможности и мотив, вполне очевидный. От тебя требуется только одно – все отрицать, и тогда всю вину свалят на меня. Таким образом, весь вопрос в том, кто из нас лучший актер, и мы оба знаем ответ на этот вопрос.

– Как я уже отметила, Генри, ты сидел здесь весь день, охраняя свою добычу. Как я могла это сделать?

– Нет нужды вешать на меня обвинения и подделывать доказательства, если можно просто все отрицать, пока в горле не пересохнет. Ты давно это запланировала, да? Когда сюда явится полиция, они найдут двух иностранцев и труп. Двое подозреваемых: я, растерянный и на нервах, пытаюсь убедить всех в том, что кто-то мог вверх ногами проползти по потолку, чтобы незамеченным подняться по лестнице, и ты – полностью владеешь собой и все отрицаешь. Английская роза против мужлана. Мы оба знаем, кому они поверят, да и как я смогу убедить их в обратном? В этой проклятой стране я даже кофе заказать не могу.

– Такова твоя версия, да? И как же я могла проскочить мимо тебя, Генри? По потолку, как ты и предположил? Или за последние двадцать секунд ты придумал что-то поубедительней?

– Неправильный вопрос. Мне не нужно ничего придумывать. – Генри встал и подошел к окну, он больше ее не боялся. – Окна и двери наверху надежно заперты, это правда. А эта лестница – единственный путь наверх. И с тех пор как мы пришли с ланча и Банни поднялся в спальню, я действительно все время сидел здесь. Я даже в туалет не выходил. Но правда и то, что, когда мы вернулись, я пошел ополоснуть лицо, потому что был весь взмокший и пыльный с дороги. А ты осталась сидеть здесь одна. Когда я вернулся, ты была на том же месте. У меня ушло около десяти минут, чтобы умыть лицо, шею и руки, я сделал все так быстро, что почти забыл об этом. А сколько времени нужно, чтобы вонзить человеку нож в спину?

– Это было давно.

– Прошло всего три часа. А сколько он мертв, как ты думаешь? Там кровь по всему коридору.

– Он отправился к себе, едва мы пришли. Он даже уснуть не успел бы.

– Да, но он был настолько пьян, что это не имело значения. Едва упав лицом в подушку, он стал абсолютно беззащитным.

– Вот, значит, как? Обвиняешь меня в убийстве?

Генри улыбнулся, гордый своей логикой:

– Именно так.

– Ты жалкий злорадствующий идиот. Он умер, а ты тут хочешь в игры играть? Я знаю, что это был ты. Чего ты добиваешься?

– Могу спросить тебя о том же.

Меган умолкла и задумалась. Рука, в которой она держала нож, расслабилась. Генри смотрел в окно, сквозь тусклое стекло виднелся ореол красных холмов. Он провоцировал ее, демонстрируя полное отсутствие страха, – так он показывал, кто теперь владеет ситуацией.

– Я знаю, что у тебя на уме, – сказала она. – Теперь я поняла. Это вопрос репутации, не так ли? Я актриса, и скандал вроде этого погубит меня. Малейшее подозрение – и мое доброе имя будет уничтожено. Ты думаешь, что я больше пострадаю и поэтому должна сотрудничать?

Он повернулся, его силуэт был очерчен ярким дневным светом.

– Думаешь, все дело в твоей репутации? Мир не всегда вращается вокруг твоей карьеры, Меган.

Она закусила нижнюю губу.

– Нет, ты вряд ли признаешься, так ведь? Сначала ты продемонстрируешь свое упрямство. И что дальше? Убедив меня, что я проиграю, что моя карьера будет разрушена, если я не буду сотрудничать, ты предложишь свой план действий? Ты сочинишь какую-нибудь историю и потребуешь, чтобы я ее подтвердила? Если таков твой план, лучше сразу скажи мне правду.

Он вздохнул и покачал головой.

– Не знаю, зачем ты продолжаешь повторять все это. Я же уже объяснил обстоятельства преступления. Но даже лучший детектив бессилен перед лицом прямого отрицания. Я могу только напрасно рвать на себе волосы, вот и все, но не думаю, что лысина будет мне к лицу.

Меган уставилась на него. С минуту оба молчали. В конце концов она положила нож на стол рядом, подальше от него.

– Отлично, – произнесла она. – Бери свою гитару и играй дальше. Я обвиняю тебя, ты – меня, это замкнутый круг. Но если ты думаешь, что я из тех женщин, которых можно сломать и внушить, что небо зеленое, потому что так сказал мужчина, ты меня недооцениваешь.

– А если ты считаешь, что достаточно просто выставить ножку и похлопать ресницами, чтобы я запел соловьем, ты слишком высокого мнения о своих чарах.

– Ах вот как, – Меган моргнула, – я думала, ты все еще любишь меня?

Генри сел в кресло напротив нее.

– Люблю, и именно поэтому ситуация сводит меня с ума. Я прощу тебе все, если ты признаешься, что убила его.

– Тогда давай обсудим кое-что, о чем мы никогда не говорили. – Она снова взяла нож, и на мгновение в его глазах промелькнул настоящий страх. – У тебя есть темная сторона, Генри. Я видела тебя пьяным, видела, как ты дерешься с незнакомцами, потому что тебе не понравилось, как они на меня смотрели. Я видела, как ты ругаешься, вопишь и бьешь стаканы. Все это ты тоже будешь отрицать?

Он смотрел в пол.

– Нет, но все это было очень давно.

– А ты когда-нибудь видел, чтобы я себя так вела?

– Может, и нет, но ты способна на жестокость.

– Острый язык еще никого не убивал.

Он пожал плечами.

– Ладно, я вспыльчив. Ты поэтому не вышла за меня?

– Не совсем, но эта черта явно была не в твою пользу.

– Я много пил тогда.

– Ты и сегодня за ланчем много пил.

– Не так много. Не как раньше.

– Но и этого было достаточно.

Генри вздохнул.

– Если бы я хотел убить Банни, я бы нашел способ получше.