Пацаны

– Это ты сейчас русский. И даже не русский, а «гражданин Российской Федерации», это всё демократы придумали. А что до этого у тебя в паспорте было написано? Пока их не поменяли, а? Молчишь? Да я же лично твой паспорт из ломбарда выкупал. Там, пацаны, так и было написано – мордвин. Век воли не видать. Пупок – мордвин. Гражданин мордвин.

Все присутствующие заржали, захлёбываясь и давясь пеной от пива. Беседа шла легко и непринуждённо, только глаза стоявшего посередь комнаты Пупка налились кровью и яростью. Казалось, он сейчас бросится, как цепной пёс.

– Я – русский!

– Да русский, русский! Сядь, русский.

Карась решил сбавить обороты и переключить тему.

– Я тут на днях у Сладкого был в гостях, помните Сладкого, мы с ним бухали у Таньки Длинной? У него ещё папа дипломат. Так вот, у Сладкого дома видак, и фазер из загранки кассеты всякие таскает, эксклюзивные. И показал мне он одну забавную съёмку спортивную, с поединков, тайский бокс называется.

– Какой бокс? – очнулся Слон.

– Тайский, да ты не видел такого никогда. Там тайцы, это из Таиланда которые, маленькие такие, как обезьянки, в одних шортах футбольных и обручах на головах, друг друга хреначат руками, локтями и ногами по ногам. Не поймёшь правда, кто у кого выигрывает, вроде всё одинаково, да и кто из них кто, тоже не поймёшь, они же только цветом шорт отличаются, а у Сладкого в комнате телик чёрно-белый, не ясно вообще как он к нему видак подключил. Но прикол не в этом. У этих тайцев между боями на ринг выходят такие конферансье, как в театре, представляете?

– Конферансье на ринге? Что за дичь?

– Вот и я удивился. Так этот конферансье ещё к тому же начинает голосом Левитана что-то там на ихнем, тайском, глаголить торжественно. Сначала я не понял ничего, а потом догнал, что они так победителя объявляют. При чём конферансье этот тоже из тайцев, маленький, чёрный, узкоглазый, кривоногий, но с причёской, седой шевелюрой пышной на голове, во фраке и бабочке, настоящий Эйнштейн. Вот умора. Что-то он там с таким, понимаешь, чувством низким голосом квакал на ихнем, на тайском, вроде старался, чтобы было серьёзно, а выходило смешно. Да ещё в придачу рожи такие корчил, глаза таращил, напрягся, ну просто до слёз. А в самом конце речь кончил, паузу длинную сделал, у одной из боевых обезьянок руку поднял и говорит: «Жо-па!». Нет, ну вы прикиньте, пацаны, жопа! Ну тут я вообще слёг от смеха, аж потом живот болел.

А Сладкий мне потом пояснил, он же в языках шарит, что это имя такое у победителя – Джо Па. Вот такой прикол.

– Да, Карась, насмешил так насмешил, – вытирая глаза от слёз и всхлипывая наперебой говорили Герцог и Пупок, – это надо же, победитель «Жо-Па»!

*****

В этот момент произошло интересное событие. Пацаны сидели на нижних нарах, у стола, а с верху вдруг неожиданно спустились ноги. Голые, волосатые ноги с огромными нестрижеными ногтями и благоухающие неприятным амбре. Ноги стали висеть и болтаться ровно напротив носа Пупка.

– Э, это что за… Да я тебя! – закричал Пупок и хотел было стащить с верхнего яруса невидимого его обитателя, обладателя волосатых и дурно пахнущих конечностей.

– Это Серёга Патологоанатом, ты его не бей, он так-то безобидный, просто гумозный, – заступился Карась, – Серый, ты чо опять ногти не стрижёшь? Посмотри, у тебя когти отросли, как у орла, того и гляди кудахтать начнёшь, или что они там делают, орлы… Да и запашок, скажу я тебе… Короче, давай это, метнись в ванную, постригись, помойся, пацанам не мешай, видишь, дела у нас. Всё, мухой!

С верхней полки тут же как по команде, без лишних вопросов, не проронив ни одного слова, соскочило «нечто», логично продолжающее те самые ноги. Это был низенький, корявый человечек, безумно похожий на Полиграфа Полиграфовича Шарикова, небезызвестного героя кинофильма «Собачье сердце» по мотивам романа Михаила Булгакова, при чём в стадии, когда он ещё не полностью превратился из собаки в человека. Со звериным выражением лица, в огромных очках, клетчатой рубашке и почему-то летних шортах, существо хромая заковыляло к выходу. Не стриг «Паталогоанатом» ногтей видимо действительно уже очень давно, при чём ни ногтей, ни волос, в результате чего, особенно после полуденного сна, он стал лохматым и помятым, как домовой.

– Давай-давай, шевели булками, Серый! А то когти уже по полу стучат! – заугарал Слон.

Дверь хлопнула, они снова остались одни.

– Так, пацаны, ну как же мы наречём нашего нового братэллу? Слушаю ваши предложения!

Герцог открыл пиво и тут же присосался к бутылке, его примеру последовали все остальные.

– Может «Суровый»? – предложил Слон, хлопнув очередной крышкой, поддев и открыв её зажигалкой.

Из открытой бутылки пошёл аппетитный ароматный дымок пенного.

– Не, – оценивающе посмотрел на Санька Пупок, – давайте «Бедовый».

– Какой на хрен Бедовый, давайте… Свирепый.

– Почему Свирепый… Давайте… Нелепый! – на фоне принимаемого пива, по комнате пополз смех, все откровенно прикалывались.

– Да какой Нелепый, давайте… Хмурый!

– А может Понурый?

– Как-как? Каурый?

– Не, Весёлый, точно говорю, Весёлый! – чем больше народ высасывал пива, тем веселее всем становилось.

– Так, всё, хорош! Поугарали и хватит, тут дело серьёзное, – остановил балаган Герцог, – ты, Санёк, скажи сам. Тебе что, например, нравится?

– Мне… – замялся Александр, – Ну… Музыка нравится… Французская. Да и что больно выдумывать, у меня же уже есть погоняло. «Месье» на районе кличут.

– Ну вот и всё, значит так и будешь – «Месье». Так и порешили. А то Хмурый-Понурый, ничего умнее придумать не могут, олухи. Ну что ж, пацаны, прошу любить и жаловать, Месье! Ну вот, парень, теперь ты наречён и с нами повязан, давай обсудим, что дальше делать будем, ты о кодексе пацана слышал?

– Нет…

– А кто ты по жизни? – спросил Герцог и все пристально посмотрели на Санька, тот замялся.

– Да даже не знаю… Человек…

– Запомни, ты – пацан. Всегда, когда тебя спрашивают кто ты по жизни, отвечать надо «пацан». Это и есть кодекс. Понял?

– Да понял, понял…

– Ладно, пацаны, поздно уже, да и пиво кончилось. Встречаемся завтра на кольце в Шушарах. Надо Северу сообщить, что работать начинаем, разрешение взять. Ты, Санёк, сможешь на машине приехать?

– Не, завтра точно нет. Дядька в деревню едет.

– Ну ладно, тогда сам приезжай.

На следующий день была суббота. Погода с утра не задалась, что, собственно, для Питера не удивительно. Было промозгло, грязно, моросил холодный дождь, на улицы города опустился туман. Выходить из тёплого дома, где пахло яичницей и варящимся мясом для супа абсолютно не хотелось, по ящику гоняли «Симпсонов», которые можно смотреть вечно. Но куда деваться, раз обещал… Сашка нехотя оделся и вышел из дома, закурив прямо в лифте. На выходе он спрятал в руке окурок, и, как назло, только двери открылись ему навстречу попалась противная соседка с восьмого, злая тощая мымра в больших очках, с которой у него были постоянные ругачки. То бычков ей на лестничную клетку набросали, то наплевали, то на барабанах как по мозгам прямо над ней стучат. Короче, всё ей не так, не угодишь, такая правильная.

– Ты что это, в лифте куришь? – ошарашено вскричала мымра с восьмого, когда вместе с выходившим из лифта Саньком на неё дыхнуло плотное облако сигаретного дыма от «Bonda», – Да как ты смеешь? Ты же нас травишь! Да я… В милицию сообщу!

– Да что Вы, как Вас там… Это не я, это до меня, я вообще бросил!

Дальнейшие споры и пререкания с очкастой ведьмой были бессмысленны. Санёк поспешил выскочить из подъезда, не обращая внимания на проклятия, несущиеся ему в спину, чтобы горячим бычком не обжечь руку. Только закрыв дверь, на улице он тут же сунул его обратно в рот, докурив по традиции сигарету до жжёного фильтра.

Месье ехал через весь город до нужной остановки на Промзоне как всегда без билетов.Ему было не привыкать скрываться от контролёров, переходя из трамвая в трамвай и бегая из вагона в вагон. Ориентировался Шурик в тех краях плохо, поэтому пришлось поспрашивать у прохожих, что это за Шушары и где у них «кольцо». В итоге он продрог, промочил ноги, проклял всё, но почти не опоздав был в условленном месте. Там его, прямо в середине оживлённого автодорожного кольца, уже поджидала троица, издали сильно напоминающая хрестоматийных Труса, Бывалого и Балбеса, из фильмов Гайдая. Рискуя быть сбитым мчащимися машинами, Санёк умудрился перебежать к ним, потом с ними обратно. Вокруг кольца с одной стороны расположился частный сектор, с другой – новостройки. В одном из частных домов, как оказалось, и обитал загадочный Север. Герцог нажал на кнопку звонка на деревянной двери ограды.

– Кто там? – раздался из-за забора низкий мужской голос.

– Север, да это я, Герцог!

– Герц, ты что ли? А ну заходи, ты один? О, тут с тобой целая делегация! Ладно, проходите вон… В сарай.

Дверь открылась. Перед пацанами показалась фигура высокого, крепкого, сурового, но симпатичного мужчины средних лет с короткой стрижкой и пробивающейся сединой. Хозяин избы был в семейных трусах, кожанке на голое тело и с обрезом наперевес. Парни, опешив, застыли в замешательстве.