Пока не пройдёт дождь

Хотя главную задачу на ближайшее время я видел не в том. Главной задачей было понять, что случилось с моим другом, и как я могу ему помочь.

При всём том, в его заметках появилось нечто такое, что уже никак не согласовывалось с моим устоявшимся мировоззрением. Это вызывало во мне смутную тревогу.

Но пока мне не оставалось ничего лучше, как следовать за откровениями Е.Г.

Во время погружений сознание работает неким особенным образом. Восприятие реальности, в которой я оказываюсь погружённым, более всего похоже на зрение, но им не является. Я «вижу» там примерно в том же смысле, в котором мы «видим» сны. Но всё гораздо ярче и как бы плотнее, существеннее, что ли. Можно сказать, что задействованы и другие чувства, но опять-таки, там они работают по-другому. Как именно, выразить затрудняюсь. Во всяком случае, «эффект присутствия» потрясающе убедителен. Нет сомнений, что это переживания в иной действительности.

Тут возникают вопросы: в какого рода реальность внутри себя я оказываюсь погружён, и кто этот «Я», который оказывается погружённым? Кем является тот наблюдатель, который по-прежнему ощущает себя отдельной воспринимающей единицей? Повторю: природа внутренней реальности в языке не имеет словесного эквивалента. Невозможно всё происходящее выразить в привычных категориях, и приходится прибегать к сравнениям и аналогиям. Я бы сказал, что когда проникаешь туда, то первое впечатление, что так называемое внешнее и так называемое внутреннее меняются местами.

Если быть последовательным, можно ведь задаться и таким вопросом: а какого рода «обычная», т.е. внешняя действительность? Докапываясь до оснований, мы в конце концов и здесь упираемся в одну большую Тайну. И кто окончательно установил, какая из реальностей более «истинная» или фундаментальная? Ведь эта философская проблема и все споры вокруг неё стары как само человечество. Когда-то я был убеждённым материалистом и не сомневался насчёт того, что объективная действительность вокруг нас подлинная, настоящая и единственная, а внутренняя – ну, это как бы что-то эфемерное, производное. Однако с возрастом и накоплением опыта (прежде всего профессионального) я стал думать, что не всё так просто и однозначно. А погружения дали мне такой опыт, что теперь с уверенностью могу сказать только одно – не знаю. Да, мне не стыдно признаться: я в настоящий момент не знаю, что есть реальность подлинная, а что мнимая, и где критерии различия. И даже не уверен, имеют ли смысл эти вопросы.

У дзэн-буддистов, йогов и других исследователей «внутренних пространств» я встречал удачное описание выхода в эти пространства. При углублении в себя всякий ищущий, если он достаточно настойчив, однажды открывает, что там, внутри, его «Я» внезапно расширяется и становится таким же необъятным, как всё мироздание. Пожалуй, удачнее не выразить. Это напоминает мне представления современной космологии о том, что сингулярность «чёрных дыр» может быть входом в «кротовые норы», ведущие в иные Вселенные, или, может быть, в некую объемлющую их Метавселенную.

Мне кажется, что «переходная частота» – это некий универсальный код доступа, который открывает проход во «внутреннюю Вселенную». Да, есть и другие способы проникнуть за стену, отделяющую «Я» в обычном состоянии от «психического пространства-времени». Но методика, которую применяю я, кажется наиболее эффективной. Она не требует долгой практики, изнурительных тренировок, выдающихся способностей, радикальных средств. Она проста, органична, доступна практически каждому. И, главное, безопасна. Во всяком случае, пока я не обнаружил какого-либо отрицательного влияния – ни на себя, ни на других испытуемых.

Я бы даже сказал, что погружения оказывают благоприятный, оздоровительный эффект на нервную систему и организм в целом. Это как с обливанием ледяной водой: поначалу процедура кажется экстремальной, но если подходить методически правильно, то организм понемногу привыкает и закаляется. Уже в ходе первых пяти-шести погружений двое из моих пациентов избавились от своих специфических застарелых неврозов. Остальные отмечали у себя прилив сил, улучшение настроения и общего самочувствия. То же самое могу сказать и о себе.

Но я решил не ограничиваться психотерапевтическим применением метода. Мне хотелось идти в своём исследовательском стремлении дальше – настолько, насколько возможно. Разумеется, я не имел права подвергать риску других людей, поэтому погружения с увеличенным временем проводил самостоятельно – конечно, под наблюдением. И вот тогда-то началось самое интересное. За пределами личного бессознательного меня ждало нечто такое, по сравнению с чем всякие там лечебные методики показались мне пустяками, чем-то мелким и несерьёзным.

В «глубоких» (как я их назвал) погружениях, достигающих слоёв коллективного бессознательного и ещё глубже – открываются огромные и удивительные перспективы. Там, в неизведанных просторах этих внутренних Вселенных, таится множество… Трудно это назвать – сил, активных начал или факторов. Они определяют, каковы мы, люди, есть как вид, и в каком направлении движется наше эволюционное развитие.

Пожалуй, самый главный опыт, который мне удалось вынести из этих погружений до настоящего момента – то, что упомянутыми силами можно отчасти управлять. Таким образом, у погружений может быть цель, гораздо более существенная, более масштабная, чем просто любопытство или оздоровление отдельных организмов. Можно в определённом смысле оздоровить человеческую природу в целом, а вместе с ней и жизнь на Земле.

Опять же, это дело будущего и многих. Одинокому энтузиасту такая задача не под силу. Если мне или кому-то ещё удастся основать данное направление деятельности (я бы назвал его «психонавтикой»), привлечь к нему широкое общественное внимание, то «психическое пространство-время» можно будет осваивать. Так же как мы понемногу осваиваем внешний космос, стоило бы начать завоевание космоса внутреннего. И трудно сказать, что для человечества важнее. Но я думаю, что на данной стадии развития цивилизации эпоха практической «психонавтики» наступает.

Вот это да, подумал я, положив тетрадь на стол. Вот так замахнулся! Управлять движущими силами эволюции… Теперь мне стало ясно, почему Е.Г. не торопился делиться такими выводами с коллегами. Да его просто сочли бы, мягко говоря, не совсем адекватным. А скорее всего, профнепригодным. Это примерно как если бы авторитетный физик заявил, что он создал-таки вечный двигатель.

Нет, я всегда знал Е.Г. как человека с нетривиальным мышлением, склонного к масштабным прожектам и оригинальным идеям. Но всё это даже для него было как-то уж чересчур.

«Было…» В который раз я одёрнул себя, отгоняя назойливую, болезненную мыслишку, что Е.Г. безвозвратно остался где-то в прошлом. Этот близкий мне человек, мой давний друг, на самом деле ЖИВ. Он дышит, сердце его бьётся. И я каким-то шестым или неизвестно ещё каким чувством я знаю, что там, где продолжает гореть искра его сознания, он не сдаётся. Он борется.

Борется за то, чтобы вернуться.

Я уже изрядно устал – не столько от количества прочитанного, сколько от попыток уместить всё это в голове. «Ещё немного, и хватит на сегодня», – сказал я себе и снова взял тетрадь.

Сфера личного бессознательного наполнена бессвязными отрывочными образами, странными хаотичными ассоциациями, эмоционально заряженными фрагментами воспоминаний и переживаний, которые формировались у нас на протяжении всей жизни. Когда проходишь сквозь эти слои, то какими-то остатками сознания с изумлением отмечаешь, сколько всего накопила твоя память с момента рождения. И даже раньше, в период внутриутробного развития. Большая часть этой грандиозной свалки (в чём-то даже помойки) представляет собой либо нейтральный бесполезный хлам, либо записи негативных переживаний. Здесь залежи всевозможных психических травм, основная часть которых получена в детстве и подростковом возрасте. Всё это с возрастом подавляется и оттесняется в глубину, но не стирается. Это то, что неосознанно деформирует нашу личность, является скрытой причиной комплексов, неврозов и прочей внутреннего балласта, отравляющего нам жизнь. Останавливаться на этом не буду, отмечу лишь, что размеры и состав этой свалки сугубо индивидуален. Этот опыт тоже весьма полезен, так как позволяет исследователю «увидеть» источник многих своих проблем. Если полностью осознать их в погружении, можно от большинства из них избавиться. Правда, не сразу и не от всех. Некоторые таковы, что корни их находятся ещё глубже, в родовом или даже видовом бессознательном.

Если нырнуть туда, то видно, насколько тесно они переплетаются или даже срастаются с корнями проблем более древних и общих. Эти общие проблемы, если их так можно назвать, связаны на самом глубинном уровне с самой Жизнью как единым явлением. Они как бы являются неотъемлемыми атрибутами всего живого на всём протяжении развития от простейших форм (первых одноклеточных микроорганизмов) до нашего вида.

Все обособленные живые единицы мало того что смертны, но ещё и обречены находиться в непрерывной борьбе за выживание – и с окружающей средой, и между собой. Это состояние непрерывной борьбы за самосохранение и воспроизводство – иногда нападения, но в основном обороны – буквально въелось в генетическую память всех организмов. Въелось настолько, что стало её сутью, основным содержанием. Это не плохо и не хорошо, это биологический факт. У эволюции своя логика, и довольно жестокая. Для своего продолжения она постоянно требует мириады жертв, не разбирая – бактерия это или человек. Жизнь, развиваясь от простого к сложному, выражает себя в дискретных, отдельных формах, которым изначально отмеряет срок существования. Жизнь неотделима от смерти, последняя как бы встроена в структуру первой. По существу, смерть – это необходимая плата за развитие.

Конечно, я тут не делаю открытия, а так, по ходу излагаю давно известные мысли. Это лирическое отступление делаю, чтобы сказать другое.

Существует многовековой опыт человечества в исследовании тайн сознания. Это различные духовные, мистические традиции всех времён и народов. Также сюда внесли свой вклад отдельные исследователи внутреннего космоса, которые появлялись на протяжении всей истории. Это область знания, которая практически целиком находится вне науки, в виде этакого интеллектуального андеграунда. Однако именно там содержатся истины, значимость которых для людей трудно переоценить.

Мой опыт погружений, накопленный к настоящему моменту, подтверждает эти истины. Я сформулировал три, на мой взгляд, самые важные. Они в концентрированном виде передают смысл того, чем я занимаюсь. Сейчас я последовательно изложу их.

1. Человек – это первое в эволюции существо, осознавшее свою отдельность и научившееся преодолевать её.

2. Движущие силы эволюции работают за пределами биологических форм, ограниченных в пространстве и времени.

3. Человек, преодолевший свою отдельность, может сознательно сотрудничать с этими силами.

Остановится ли эволюция на виде Homo Sapiens или способна пойти дальше? Не знаю, но полагаю, что человек напрасно называет себя «венцом творения». Не только в аспекте развития всего живого на Земле, но и в том, что этот вид к настоящему моменту собой представляет и какое влияние оказывает на всю биосферу. Это отдельная, очень сложная и обширная тема. Не буду здесь её развивать, только думаю по этому поводу вот что. Если человека и сменит какая-то более совершенная форма жизни, то произойдёт это при сознательном участии самого человека. Путь к тому – овладение (вернее, управление) силами, о которых я упомянул чуть выше. Овладеть ими вряд ли можно: они слишком велики, чтобы быть подконтрольными отдельному сознанию. Но можно отчасти управлять – так же, как мы научились в ограниченных масштабах и себе на пользу управлять некоторыми силами природы.

Здесь уместно было бы обратиться к давнему вопросу о природе самосознания. Сразу признаю, что бесполезно пытаться определить или выразить, что это, через что-либо более фундаментальное (существует ли такое?) Но уверен в одном: в реальности, которую я исследую, оно играет главную роль. Я бы сказал, что самосознание – это фокус восприятия. Это точка (вернее, небольшая зона), в которой собираются воедино наши разрозненные переживания – и «здесь», и «там». Оно в любых условиях остаётся целостным и неизменным. Но самое важное – это то, что оно «там» действует. Оно является инструментом управления «тамошними» стихиями.

Как я уже отмечал, самое интересное начинается, когда переходишь за границы, отделяющие личное бессознательное от коллективного. Собственно, названия «личное» и «коллективное» я употребляю скорее для удобства. Я не могу точно определить ни их соотношения в «психическом пространстве-времени», ни вообще какое «место» они сами по себе там занимают. Могу только сказать, что граница между ними определённо существует. И момент её пересечения моё «Я» отмечает довольно-таки чётко.

Как это происходит? Больше всего похоже на огромную волну. Кто хоть раз купался в море во время шторма, тот примерно может представить. Она приходит как будто со всех сторон сразу, подхватывает тебя и несёт. Даже нельзя точно сказать – вверх или вниз, потому что там все ощущения «верха» и «низа» утрачиваются, как в открытом космосе. Это интенсивное движение продолжается несколько секунд (по субъективным ощущениям тамошнего времени) и сопровождается чем-то вроде низкого вибрирующего звука. Визуально же перед тобой возникают красочные неопределённые образы, с сумасшедшей скоростью сменяющие друг друга. Иногда это геометрические узоры, иногда просто переливающиеся фигуры, иногда что-то неописуемо сложное. Волна проносит тебя сквозь это пёстрое, сияющее и кипящее марево. И вдруг звук прекращается, видения исчезают, и ты оказываешься в местности, напоминающей какой-то виденный ранее пейзаж, или может быть, некую комбинацию элементов разных земных ландшафтов. В отдельные моменты путешествия по этим местам наступает очень интересное ощущение: одновременно ты видишь и всё вокруг, и себя же как тело со стороны. При этом нет шизофренической разделённости. Ты сам воспринимаешь это нормально, без эмоций, хотя поначалу было несколько непривычно.

Не менее любопытно и то, что реальность, в которой оказываешься, имеет относительно восприятия те же характеристики, что и «нормальная». Там есть и верх, и низ, и гравитация, и атмосфера, и в основном всё (или почти всё) то же, с чем мы привыкли иметь дело «в действительности». Иными словами, в погружении на достаточно большую глубину мы оказываемся в мирах, которые являются как бы объёмными проекциями того, что есть в обычном мире, на «психическое пространство-время».

Я думаю, что эти миры представляют собой результат коллективной визуализации всего человечества. Визуализации чего, можно спросить? Всего опыта, накопленного с момента появления существ, сознающих себя и мир. (Сразу замечу: термин «визуализация» здесь не совсем точен; вернее, он недостаточен. Я употребляю его лишь потому, что он ближе всего передаёт суть явления. Полностью адекватного ему понятия в языке не существует. Ибо суммарный опыт, о котором я пишу, включает весь спектр ощущений и эмоциональных реакций, доступных человеку). Но они, эти миры, никоим образом не иллюзорны, а представляет собой самостоятельную реальность – когда там находишься, в этом нет ни малейших сомнений.

Можнобесконечно долго рассказывать о том, что мне довелось увидеть и пережить там. Опыт многообразный и потрясающе сильный. Многое в нём носит индивидуальные характеристики. Возможно, когда-нибудь я подробно опишу всё то, что моя память вынесла из погружений. Но в этих записках хочу сделать акцент на, так сказать, главном сюжете моих путешествий в «психическом пространстве-времени».

Прежде чем рассказывать об этом, должен отметить, что я далеко не единственный и тем более не первый, кто побывал в этих мирах. Конечно, такие путешествия совершали шаманы во многих национальных культурах, йоги, представители разных оккультных и эзотерических учений, практикующие медитацию, особые дыхательные упражнения и т.н. «осознанные сновидения», и даже обычные люди, пережившие клиническую смерть. Также можно погрузиться в эти области под воздействием психотропных препаратов. Хотя в таких случаях мало кому удаётся нырнуть глубже индивидуального бессознательного. К тому же этот способ достижения сомнителен по причинам как медицинским, так и тем, что связаны с законом.

Всё это давно и хорошо известно и описано во множестве источников. Но хочу особо отметить, что эти грандиозные пространства практически «безлюдны», если можно так выразиться. Отдельные слои и области, через которые я прошёл в погружениях, в изобилии населены всевозможными существами (кое-где ими буквально кишит, как всевозможными формами жизни в тропических джунглях). По большей части они нейтральны, но встречаются среди них агрессивные, враждебно настроенные. А есть, похоже, и дружелюбные – всё как в дикой природе. Некоторые даже производили на меня впечатление вполне сообразительных и способных к контакту, на манер дельфинов или собак. Но мне очень редко (считанные разы, о чём ниже) встречался кто-то похожий на носитель человеческого сознания. Возможно, потому, что это чрезвычайно редкий гость в здешних краях. При том, что изучать открывшуюся мне реальность захватывающе интересно (кажется, это никогда не надоест), я на протяжении всех опытов испытывал чувство тотального, вселенского одиночества. Возможно, то же испытывают космонавты в открытом Космосе.

Мой главный опыт как раз относится к общению (лучше сказать, к взаимодействию) с существами, которые демонстрировали признаки разумности. Но мне кажется, ни одно из них не обладало индивидуализированным человеческим сознанием. Это были те самые обобщённые архетипические образы, каждый из которых олицетворял определённый аспект коллективной памяти всего человечества. Однако они вели себя как разумные существа – во всяком случае, с ними оказался возможен осмысленный диалог.

Первым из таких существ, которое встретилось мне на просторах внутренней вселенной, был Странник. Так он себя называл, и весь его облик и поведение говорили о том, что это олицетворение идеи вечного скитальца. И эта же встреча стала началом того главного сюжета, который придал направление, смысл и цель моим дальнейшим путешествиям. Начну по порядку. Да, ещё раз оговорюсь, чтобы более не возвращаться к этому. При описании опыта погружений я употребляю те привычные и понятные слова, которые, по-моему, наиболее близки, чтобы его передать.

После двадцать седьмого погружения (оно продолжалось два с половиной часа) я неожиданно оказался в местности, особенно похожей на обычный земной пейзаж. Сначала это выглядело так, как будто резонансной волной меня занесло в какой-то длинный и тёмный тоннель с ребристыми стенами. Впереди маячило круглое светящееся пятно. Я понял, что это выход, и пошёл в том направлении. Скоро я выбрался на обширную местность, освещённую солнцем. Это напоминало зелёную долину в широком ущелье между горами. Я сделал несколько шагов, обернулся, чтобы посмотреть, откуда я пришёл, но никакого отверстия позади не обнаружил. (По ходу отмечу характерную особенность внутренней реальности: обстановка там может внезапно и непредсказуемо меняться, как в сновидении). Вокруг меня до горизонта простиралась та же долина, покрытая лугом. Над головой синело высокое и безоблачное небо, в нём щедро сияло солнце. А там, куда я смотрел с самого начала, высились на отдалении два параллельных ряда тёмных скал, а зелёный ковёр под ногами врезался между ними исполинским языком. Почему-то я знал, что мне нужно идти туда, в это ущелье.

Идти мне пришлось довольно долго. Дорога затруднялась тем, что постепенно поднималась, к тому же было жарко. Да, в том мире существовал зной! Я реально чувствовал, как мне припекает голову. Даже такие физиологические эффекты, как усталость в ногах и одышка, здесь ощущались вполне отчётливо. По мере продвижения трава под ногами становилась всё реже, потом появилась коричневая сухая почва. Я выбирался на возвышение, похожее на террасу, зажатое с двух сторон скалистыми образованиями. Здесь ущелье заканчивалось, а мне по мере подъёма стал открываться вид на обширную территорию, похожую на каменистую пустыню. Это было бескрайнее пространство, неприветливое и однообразное. Куда бы я ни посмотрел, всюду была эта твёрдая серо-жёлтая земля, похожая на спёкшуюся хлебную корку. Кое-где выбивались из неё редкие чахлые кустики, да местами валялись разной величины бесформенные камни. В обычном мире я бы удивился такой резкой смене ландшафта, но только не там. Впрочем, куда более удивительные вещи ждали меня впереди.

Когда я взобрался на самый верх, то разглядел вдалеке – километрах в десяти по обычным меркам – нечто такое, что резко выделялось на этом удручающем фоне. Это было некое строение, более всего напоминающее коническую башню. Насколько я мог судить отсюда, оно было очень высоким. Трудно сказать, насколько, но, вне всякого сомнения, оно размерами намного превосходило любое из современных высотных зданий. При виде этого сооружения я испытал самый настоящий трепет.

Оно необъяснимым образом ужасало и одновременно притягивало к себе. Я подумал, что если в этом мире есть такое здание или что бы это ни было, то должны быть и те, кто его возвёл. Инстинкт исследователя толкал меня дальше, к этой загадочной башне. Но я уже изрядно устал. Пройдя ещё немного, я остановился и присел на камень, чтобы отдохнуть. И тут наконец увидел, что в этом мире не одинок.

Ко мне с той стороны, откуда я пришёл, приближалась человеческая фигура. Морщинистое лицо и длинная седая борода выдавали в нём старика. Он был одет во что-то похожее на длинный плащ. На голове была остроконечная и широкополая шляпа, за спиной болталась тощая котомка, а в руке незнакомец держал посох. Я с замешательством глядел на него, не понимая, откуда вдруг взялся этот причудливый персонаж. Ведь только что кругом не было ни души! Хотя к тому времени я уже начал привыкать к неожиданным фокусам, которые периодически выкидывает здешняя реальность, встреча эта произвела на меня сильное впечатление. Впервые за всё время погружений я встретил кого-то, похожего на человека!

Именно «похожего», потому что какая-то инстанция во мне знала: это всё же не человек. По крайней мере, не совсем человек, хоть и выглядел как мужчина весьма преклонных лет.

Старик подошёл, остановился в трёх шагах от меня. Его тёмные глаза под набрякшими веками смотрели внимательно и цепко. Мне стало не по себе от этого взгляда, который, кажется, пронизывал меня насквозь. Несколько секунд мы молча разглядывали друг друга, потом он произнёс скрипучим голосом:

– Добро пожаловать на территорию Соединения!

Каким-то образом он сразу распознал во мне пришлого чужака. А он сам – я был уверен в этом – был органической частью этой реальности. Но что он имел в виду, было непонятно.

– Кто вы, уважаемый? – спросил я. – Что это за территория?

– Я тот, кто не остаётся подолгу на одном месте, – степенно ответил незнакомец. – Я путешествую по просторам этого необъятного мира. Вот как ты сейчас, только я делаю это всё время. Зови меня Странник.

Я оторопел. Похоже, он знал обо мне гораздо больше, чем я мог предположить.