Пока не пройдёт дождь

Сумеречное Дао. Психоделический триллер
Алекс Ведов

Эта книга – новые ответы на старые как мир и главные вопросы. Кто ты? Куда и зачем идёшь? В чём твоё предназначение? Что есть реальность? В поисках ответов герои книги предлагают читателю встречу с неизведанным. Увлекательное, но трудное и опасное путешествие в глубины собственного «Я». Рассказанную историю можно назвать многослойным психоделическим триллером. Здесь и напряжённый сюжет с разгадкой тайны, и философия с элементами мистики, и даже игра в шахматы. Вы готовы к погружению в себя?

Сумеречное Дао

Психоделический триллер

Алекс Ведов

© Алекс Ведов, 2018

ISBN 978-5-4490-9849-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало осени в этих краях очарует любого. Е.Г. был, как всегда, прав, когда говорил, что мне непременно надо побывать здесь в сентябре. Уже на следующий месяц сюда приходят холода, и довольно резко. Но главное, здешняя природа, впечатляющая в любое время года, именно в сентябрьские дни становится просто сказочной. В чём я и убедился, проделав достаточно длинный путь.

Северные предгорья алтайского хребта Иолго – место малолюдное. По крайней мере, оно не до такой степени оккупировано бесчисленными турбазами, как окрестности любого другого населённого пункта на Алтае. Наверное, Е.Г. руководствовался прежде всего этим обстоятельством, когда выбирал, где построить свой реабилитационный центр. Надо сказать, место он нашёл очень удачное. До ближайшего посёлка – сто семьдесят километров, так что вокруг почти никто не нарушает первозданные тишину и спокойствие. Изредка забредают сюда отдельные искатели приключений, но те сами бегут от городского шума и суеты.

«Центр физиологической и психологической реабилитации» – так, кажется, именуется официально это заведение в реестрах Минздрава. А его название – «В сердце мира», такое сказочно-поэтичное, – придумал мой давний друг доктор Е.Г., его основатель и нынешний директор. Ну, оно и понятно, сам Алтай называют «сердцем мира» – и не без оснований: если это географический центр не всего мира, то уж Евразии точно.

Я приехал сюда отчасти по приглашению Е.Г. (приглашение перманентное – мол, когда сможешь и захочешь, всегда рад), а частью и по собственной инициативе. Приехал уже в третий раз; до того однажды гостил летом, а последний раз, года три назад – зимой. Но тогда бывал просто так, отдохнуть. А сейчас мне предстояло совместить приятное с нужным, и нужное здесь было, пожалуй, на первом месте. Собственно, этот визит можно было бы назвать служебной командировкой, если бы я предпринял его по рабочей надобности. Однако я находился в отпуске. Тем не менее, моей целью было не только встретиться со старинным товарищем и насладиться красотами местной природы. Я намеревался сделать то, что давно уже задумал: составить репортаж о новом направлении в деятельности центра.

Надо сказать пару слов о самом заведении. «В сердце мира» совмещает черты государственного и частного учреждения. В основном находится на финансировании из федерального бюджета, но зарабатывает и самостоятельно, существуя на равных в статусе частной клиники. Здесь поправляют здоровье бывшие военные и МЧС-ники, приходят в себя космонавты после полётов и подводники после долгих походов. Собственно, и люди совсем не героических профессий могут здесь пройти курс всестороннего обследования и, если надо, медицинской помощи. Но удовольствие отдохнуть здесь под присмотром врачей – не из дешёвых, а потому доступно лишь людям состоятельным. Есть средства – плати, подписывай договор и приезжай, места почти всегда есть. Многие так и делают, предпочитая «В сердце мира» любым другим домам отдыха и пансионатам. Доводилось мне здесь встречать спортсменов, бизнесменов, высокопоставленных чиновников и даже известных деятелей киношной и музыкальной среды (уж не буду называть).

У центра – двенадцать лет успешной деятельности с момента основания в 2005 году. В том прежде всего заслуга Е.Г., который за это время проявил себя как толковый администратор и хозяйственник. Есть, разумеется, и помощники; есть команда увлечённых и знающих своё дело людей, но повторюсь: без его управленческих способностей «В сердце мира» был бы в лучшем случае заурядным санаторием. Оборудовано здесь всё по последнему слову. Например, есть даже установка для МРТ, чем похвастает не всякая хорошая клиника. Персонал тоже квалифицированный и тщательно отбирается, абы кто на работу сюда не попадёт. Бытовые условия тоже на приличном уровне. Долго расписывать не буду, а вернусь к цели своего визита.

На сей раз я ехал главным образом затем, чтобы разузнать о новых научно-исследовательских разработках, которые с недавних пор начали проводиться здесь под руководством Е.Г.

Надо сказать, мы знакомы на протяжении тридцати с лишним лет, и никогда не теряли связи. Поступили в своё время на один курс медицинского университета, и, обнаружив общие интересы, довольно быстро подружились. Однако у меня врачебная карьера закончилась, не начавшись: три года отучился, но потом понял, что это не моё, и ушёл. Поступил в другой вуз, стал учиться на журналиста. Не хочется хвастаться, но, пожалуй, могу сказать, что я более-менее себя реализовал на этой стезе.

Что касается Е.Г. – вот уж кому действительно есть чем гордиться. Он окончил медицинский с красным дипломом (специальность – психотерапия), работал в разных клиниках. Потом закончил ординатуру, защитил кандидатскую и стал заниматься наукой, совмещая её с частной практикой и предпринимательством. Е.Г. всегда был способным парнем, причём разносторонне, и при этом очень целеустремлённым – редкое сочетание качеств, которое почти с гарантией приводит их обладателя к успеху.

Хотя наши дороги в жизни в плане занятий сильно разошлись, дружба осталась. Периодически перезваниваемся, обмениваемся сообщениями, а иногда и встречаемся. С годами всё реже – как ни печально, это жизнь, у каждого она своя со своими заботами, которые затягивают всё больше.

Так вот, года этак полтора назад он сообщил мне в письме, опуская подробности, что начал заниматься чем-то радикально новым в области практической психотерапии. По его мнению, это вообще как метод, как подход – относительно новое слово в науках, чей предмет есть внутренний мир человека. Направление мало исследованное (по крайней мере, в отечественной медицине), но очень перспективное, и скорее всего, за ним будущее. Меня это сильно заинтересовало, и я начал было расспрашивать, что да как. Но Е. Г. ясно дал понять, что эта тема не для переписки, а мне лучше приехать самому и познакомиться с материалом, что называется, вживую. «Может, это будет главный репортаж твоей жизни» – полушутя добавил он, но я понимал, что по пустякам он бы не стал меня беспокоить – не такой это был человек. То, что он предлагал, наверняка было что-то стоящее. Ну и плюс ко всему это отличный повод снова увидеться.

Я был всецело за, но сразу тогда приехать не мог – мешали всякие текущие дела и заботы; мы договорились, что я приеду при первой возможности. Но визит пришлось отложить в долгий ящик. Всё было как-то не до того, – то одно, то другое… Прошло больше года, прежде чем я в конце концов собрался. Но всё же это произошло. Может, оно и к лучшему, что представилась возможность посетить «В сердце мира» в такое время.

*

Пятичасовая поездка на джипе от Бийска (едва ли не половина которой составила тряска по бездорожью) изрядно меня утомила. Недавние дожди размыли грунтовку, поэтому добираться до пункта назначения оказалось дольше и труднее, чем я предполагал. Радости моей не было предела, когда я наконец разглядел издалека знакомое трёхэтажное строение. Оно располагалось на вершине одного из пологих, но довольно высоких холмов, в окружении лиственниц – пока зелёных, но начинающих понемногу желтеть. Собственно, это главный, административный корпус, а вообще «В сердце мира» – это комплекс из нескольких зданий разного назначения.

Последние километры дорога плавно, но неуклонно ползла вверх. Насколько я помню, центр находится на высоте примерно четыреста метров над уровнем моря. Место выбрано так, чтобы было достаточно высоко, но не слишком. Пока джип неторопливо поднимался по склону, преодолевая последние метры долгого маршрута, я в который раз думал, какой всё же молодчина Е.Г., и как здорово, что судьба послала мне в друзья такую созидательную личность. И как замечательно снова встретиться, как в старые добрые времена, погостить в этом замечательном месте, а заодно расширить свой кругозор.

Правда, размышления мои несколько смущало одно странное обстоятельство. Три дня назад мы с Е.Г. общались по телефону, обговаривали дату приезда и вопросы моего пребывания в центре. Вроде обо всём окончательно договорились, он заверил меня, что готов встретить меня как полагается. Вроде бы дальше не должно возникнуть каких-либо проблем.

Отправляясь из Бийска, я сделал контрольный звонок по сотовому, чтобы сообщить: вот, мол, выезжаю, скоро буду. Не дозвонился – Е.Г. не отвечал. Ну ладно, подумал я, мало ли чем человек может быть занят. Немного погодя повторил попытку, потом в дороге ещё несколько раз – безрезультатно. Зная обязательность Е.Г., я несколько обеспокоился. Он вообще-то сам бы мне перезвонил в любом случае. Но потом я подумал, что может, это связь здесь плохая, он, помнится, предупреждал… Действительно, как сейчас показывал мобильник, она была далека от наилучшей, – но всё же сохранялась на уровне «один столбик из пяти».

Автомобиль остановился около пропускного пункта. Территория комплекса огорожена, у въездных ворот и прохода для посетителей дежурит охрана. Всё, как и положено в серьёзных учреждениях. Я рассчитался с водителем, поблагодарил его за доставку и вылез. Забрав свой чемодан, я некоторое время смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Почему-то вдруг на секунду кольнуло тревожно-тоскливое чувство, будто меня здесь вообще оставили одного в целом мире. Но я тут же отогнал это умонастроение. Ведь я уже прибыл, и в какое замечательное место!

Да, вид отсюда отрывался потрясающий. Если смотреть на север – в направлении, откуда я приехал – на необозримом пространстве раскинулись великолепные альпийские луга. До самой линии, где небо смыкается с землёй, тянется сплошной, пока ещё пёстрый ковёр разнотравья. Только тёмная тоненькая ниточка грунтовой дороги прочерчивает его, постепенно теряясь из виду, да ещё кое-где встречаются россыпи валунов – предшественники начинающегося возвышения. Далеко внизу, где ещё плоскогорье не начинается, блестит на солнце водная гладь нескольких озёр. Их здесь великое множество – небольших углублений в земле, наполненных кристально чистой талой водой, сбегающей с горных ледников. Справа и слева зеленеют такие же холмы, склоны которых густо поросли карликовыми берёзами, можжевельником и разными хвойными деревьями, уже позолоченными первым дыханием осени. А если повернуться на юг – где-то далеко из-за горизонта вздымается горная гряда Иолго, устремляясь в небо величественными заснеженными вершинами, и среди них Альбаган, самая высокая точка хребта.

Какое-то время, забыв обо всём на свете, я глазел по сторонам и вдыхал полной грудью. Потом вынул сотовый, набрал номер Е.Г., и ждал, пока снова не высветилась удручающая надпись: «Абонент не отвечает». Хоть здесь и ловит еле-еле, ответить мне всё же можно было. Ну ладно, теперь не столь важно, коли уж приехал.

Я подошёл к воротам и позвонил. Представился подошедшему сотруднику охраны – рослому пожилому дядьке, показал документы. Тот хмуро посмотрел на меня, открывая дверь и пропуская внутрь.

– Да, предупредили, что место вам зарезервировано, – сообщил он мрачным тоном. – Но у нас тут, видите ли, случилось ЧП…

– Что такое? – оторопел я.

– Директор сейчас не может вас принять. Он, как бы вам сказать… не в состоянии.

Я ожидал чего угодно, только не такого поворота.

– То есть как «не в состоянии»? Я три дня назад с ним разговаривал, и всё у него было в порядке! Он заболел, что ли?

– Нет, хуже… – покачал головой охранник.

– Да что случилось? – воскликнул я, уже не на шутку встревожившись. – Он жив?

– Жив, но… – на суровом лице мужчины возникло нечто вроде замешательства, – я вам точно не могу сказать, что с ним. Наше дело маленькое – соблюдать пропускной режим. Вот, идите в третий корпус, – он указал рукой, – там вас встретит его заместительница по работе с клиентами, Тамара Сергеевна, она всё и объяснит. А вы уж сами решайте, оставаться вам у нас или нет.

*

Я эту даму помню ещё с прошлого посещения. Не уверен, помнит ли она меня. Клиентов тут до и после меня были сотни, разве всех упомнишь? Но неважно, сейчас главное узнать, что произошло. А сначала – унять мелкую гадкую дрожь во всём теле, которая враз накатила от такой ошеломляющей новости.

Третий корпус я нашёл быстро; разыскать кабинет Тамары Сергеевны тоже не составило труда. К счастью, она оказалась на месте. Женщина лет сорока пяти, стройная, ухоженная, одетая в деловой бежевый костюм. Она сидела за компьютером, что-то строчила на клавиатуре. Её серые глаза изучающе глянули через очки в модной оправе.

– А, так вы тот самый старый друг, о котором…

– Да-да, тот самый, – кивнул я. – Так что с Е.Г.?

– Вы понимаете… Он сейчас в коматозном состоянии. Знаете, что это такое?

– В коматозном… – механически повторил я, так как сознание отказывалось принимать услышанное. – Как же так? Ведь мы с ним ещё седьмого числа говорили…

– Всё и было нормально. А восьмого он провёл очередной свой эксперимент, только с увеличенным временем. Он же на себе всё испытывал. Не знаю, в курсе ли вы… Сенсорная депривация. И во время эксперимента впал в глубокую кому. Почему – не знаем.

– Вот чёрт… – я выдавил это, потому что ничего лучше в голову не пришло.

«Сенсорная депривация» – да, мне был знаком это термин. Е.Г. упоминал его несколько раз, когда речь заходила о том самом новом направлении его исследований. Однако в подробные пояснения он ни разу не вдавался, каждый раз закругляя разговор на эту тему в том духе, что мне нужно приехать и узнать всё на месте. Ну, вот я и приехал…

Конечно, я заранее предпринял некоторые усилия, чтобы узнать, что это за штука такая. В своём журналистском деле я всегда считал нужным хоть немного быть осведомлённым насчёт темы, в кою намерен влезть с профессиональным интересом. Поэтому кое-что прочитал. Не могу сказать, что изучил предмет углублённо, но некоторое общее представление о нём составил.

Насколько я понял, сенсорная депривация – это такой специфический метод воздействия на психику, или, как говорят специалисты, психоэмоциональной регуляции. Суть в том, что человека искусственно изолируют от всех внешних раздражителей. То есть он находится какое-то время в таких условиях, что к нему не поступает никаких сигналов извне. Якобы такое воздействие, а вернее, ограждение от всяких воздействий, очень интересно влияет на работу центральной нервной системы. В небольших дозах это благотворно сказывается на психике, успокаивает и расслабляет. Но если депривация длится долго, мозг изменяет свою работу, – и чем дольше, тем сильнее. Происходит следующее: мозг, поскольку его работа не прекращается, использует собственные резервы, и, образно говоря, заполняет образовавшуюся сознательную пустоту собственным содержанием. При этом сознание как бы перенаправляется внутрь и вытаскивает оттуда всякое такое, что в обычных условиях спрятано в глубинах нашего существа. Вот тогда и происходят самые интересные вещи. Человек получает совершенно необычные переживания, которые зависят от его индивидуальных качеств, от его личности. Возможны и побочные эффекты, и отрицательные последствия типа галлюцинаций, неврозов и прочих неконтролируемых состояний. Так что подвергать человека такому испытанию надо со всеми мерами предосторожности.

Ещё я запомнил, что такие опыты начали проводиться ещё в пятидесятых годах в США. Не сказать, чтобы во всём мире депривацию стали широко применять. Хотя оздоровительный эффект от неё считается доказанным: она помогает бороться со стрессами и комплексами, способствует обретению уверенности в себе и даже якобы стимулирует творческий потенциал личности. Опять-таки, если проводить её грамотно и осторожно. Но с официальной медицинской наукой этот метод как-то не очень стыкуется, – видимо, по причине того, что затрагивает области за её пределами. Вероятно, также из-за тех самых отрицательных последствий.