Корни

– Правду говорят о русском образовании …

– Захочешь – всего достигнешь. Но надо захотеть. Очень захотеть.

О себе Владислав рассказал немного и не очень охотно. Большей частью как поступал в университет и как оказалось интересно учиться в самом главном ВУЗе Польши.

Поступал, кстати, сам. На отлично сдал все экзамены и прошел все тесты. Почему именно на исторический факультет, для меня осталось загадкой. Ответ "так получилось" означать может все, что угодно – от провала при поступлении на другой факультет до желания откосить от армии.

Тайной оказалось и место жительства родителей Владислава. Окраинами Варшавы являются и поселки вокруг нее, в том числе дачные. Свой дом может быть и прогнившей насквозь развалюхой, и кирпичным дворцом в два этажа.

– Какая тебе разница?

– Просто странно, Агнешка. Что плохого в том, что родители твоего парня живут в маленьком домике на одну зарплату?

Частота вдохов – выдохов Владислава еще немного увеличилась. Щеки порозовели намного больше. Я угадал?

– Ну и что? Я люблю его!

– И скрываешь от папы с мамой …

– Мама знает …

– А ничего, что она до сих пор медсестра?

– При чем здесь это?!

– При том, что папа тоже не стал бы смотреть, есть ли капитал у твоего любимого или он живет на одну стипендию. Главное, чтобы ты была счастлива.

Владислав призадумался.

– Мои родители зарабатывают неплохо. Хватает и чтобы девушку в ресторан сводить раз в неделю … Просто я хочу кое-чего добиться в жизни сам.

– Только кое-чего?

– Школу я уже закончил …

– Почему на исторический пошел?

Он покраснел.

– Люблю читать … на филологический не прошел по первичному тестированию …

София буркнула :

– Разберемся.

– Поздно уже кулаками махать. Вариант – заочно на филфак пойти. Одно другому не помешает.

Агнесса взяла Владислава за руки.

– Летом поступай!

Я произнес :

– Лучше через одно – два. Чтобы не сильно наложилось на диплом …

Ничего не изменилось. Те же самые изгороди из невысоких, но густых кустов. Разве что без листьев и припорошены снегом. За ними – одноэтажные домики с высокими крышами, будто сошедшие с картинок. Даже разметка на асфальте та же самая – промежуток между белыми "черточками" аккурат напротив калитки во двор пана Войцеха! Другой точно на границе между изгородью пана Тадеуша и низеньким забором пана Анджея. И нигде ни соринки! Не говоря уже о коровьей лепешке или грязной луже от помоев.

Мы выехали из поселка и почувствовали : асфальт закончился. Автомобиль закачался из стороны в сторону – грунтовая дорога была основательно разбита телегами и грузовыми мотороллерами. Вдалеке за деревьями показалась небольшая гора, по самую вершину заваленная снегом. На развилке мы свернули на не такую разбитую грунтовку. Вскоре увидели : низ "горы" строго вертикальный и с окнами. Белый верх же имеет возвышающийся центр и длинные "крылья".

Последние метров двести мы проехали словно по автобану. И не по лесу, а по аллее из невысоких елок. Миновав ее, пан Вольдемар лихо развернулся и затормозил перед крыльцом. В дверях показалась полная женщина в поеденной временем и молью не то шубе без рукавов, не то меховом жилете по колено, и потертых сапогах один немного выше второго. Увидела нас и всплеснула руками.

– Панове Дерковичи! Вы приехали! Так неожиданно! Болек! Болек!!! Где же ты?!

Я вылез из машины и в сторонке, за елочками, увидел мотороллер пана Болеслава Старского. Пани Барбара только что не скатилась с крыльца и не бухнулась нам в ноги.

– Если бы я знала! Если бы я только знала!

София воскликнула :

– Да что Вы! Что Вы! Мы давно уже не … сами со всем справляемся!

– Я так рада! Так рада, что вы приехали! Болек! Да где же ты?!

Из чердачного окна над нами высунулась мужская голова и плечи в полосатом свитере.

– Здесь я …

Мои сестры помахали ему.

– День добрый, пан Болек!

Помахали совершенно одинаково и поздоровались в один голос. Пан Болеслав потер глаза и посмотрел на пана Вольдемара.

– День добрый.

– Добрый, пан Болек …

Большой снаружи, дом производил впечатление и внутри. Прежде всего – обилием комнат. Одних гостиных было три : большая слева от центрального холла, светлая за ним и маленькая справа. А еще столовая человек на пятнадцать – двадцать, пара кабинетов и самый настоящий лабиринт из спален, кладовок, гардеробных и туалетных комнат. Это только на первом этаже.

– Красная спальня наша!

София потянула за ручку. Массивная дверь поддалась не сразу. Петли тихонько заскрипели. Мои сестры друг за другом нырнули в щель. Я раскрыл дверь еще шире и вошел в средних размеров комнату. Большая кровать стояла напротив двери головой к стене. Слева ютился маленький низенький шкафчик, за ним – диван. Его обивка, пуфик перед столиком, покрывало и шторы были скорее бордовые, чем ярко-красные.

Пан Вольдемар остановился у главной спальни – родителей. Дверь открыл не сразу. Вошел. Постоял, наверно, огляделся. Прошагал через всю комнату, к окну. Анджей заглянул в шкаф – петли заскрипели так, что наверняка их услышали на улице.

Я оставил сестер обживаться и отправился в оставшуюся свободной спальню. Открыл дверь и очутился в царстве пастельных тонов с небольшой долей коричневого, главным образом по краям и на окантовках. Кровать была без ножек и имела большой подголовник. Вместо дивана – пара кресел. Столик стоял у стены напротив кровати.

Разбирать сумку я не стал. Повесил только рубашки, чтобы отвиселись. Вышел из гардеробной и прислушался. За стенкой поскрипывали слегка поржавевшие петли. В коридоре цокали каблучки, скорее всего, Дарьи.