Девушка лучшего друга

Не отвеченные сообщения подкидывают пищу проснувшейся совести, и я с силой тру виски, а потом отбиваю максимально вежливый ответ, не решаясь поведать Шилову истинные причины моего молчания и неявки.

«Кир, прости, пожалуйста, я задержалась в универе, перемерзла и отрубилась. Только что проснулась. Еще раз тысяча извинений».

Всегда понимающий мою нагло пользующуюся этим персону друг отзывается мгновенно, предлагая любую помощь от теплого пледа до канистры с горячим чаем. Но я торопливо отказываюсь, то и дело мыслями возвращаясь к другому мужчине, который не дает о себе забыть.

«Спокойной ночи, принцесса. Спи сладко».

С замирающим сердцем я открываю сообщение, полученное с неизвестного номера, и блаженно жмурюсь от тихого торжества, прокатывающегося по венам и сосредоточивающегося на кончиках пальцев. Никто не будет писать девушке, которая тебя не заинтересовала, верно?

«И тебе спокойной ночи, Тимур».

Глава 4

Слава

А следующее утро, по традиции начинается не с кофе, а с громких криков «проспала» и забега по полутемным комнатам моей квартиры в поисках конспектов, подходящего наряда и помады, которая будет гармонировать с выбранным платьем темно-вишневого цвета.

Так что я успеваю познать всю тщетность бытия и вообразить себя новобранцем в армии прежде, чем выскочить из подъезда полностью собранной и вполне гармонично накрашенной. По крайней мере, аккуратные стрелки одинаковой длины и неброские светло-бежевые тени на веках свидетельствуют о том, что курсы визажа явно пошли мне на пользу.

– Займи мне место на галерке! – я отрывисто диктую голосовое Летовой, вливаясь в семафорящий поток медленно катящихся по дороге автомобилей. И невольно возвращаюсь мыслями к вчерашнему знакомому, отчего мечтательная улыбка растягивает мои губы.

Тимур выгодно выделяется на фоне большинства моих приятелей и однокурсников. Он, кажется, взрослее, серьезнее и, вместе с тем, безбашеннее, что ли. Хоть и скрывает это за маской сдержанности. Я почему-то уверена, что внутри у него живут те еще демоны и бушуют дикие ураганы. И я совершенно точно соглашусь на свидание, если он меня пригласит.

– Куда прешь, Аверина?!

Мои неторопливые рассуждения прерывает граничащий с ультразвуком крик Абашина, и я с удивлением понимаю, что чуть не проехалась по его модным темно-коричневым ботинкам. И я совру, если скажу, что испытываю хоть какие-то угрызения совести по этому поводу.

Я быстро паркую Пежо на единственное свободное место и, схватив сумку с торчащими наружу тетрадками, вываливаюсь, скользя удобными сапожками по раскатанному льду. Переругиваюсь с сопящим, как стадо недовольных ежиков, Ефимом, и бегу по заснеженному двору, чтобы успеть на лекцию строгой Игнатьевой. У которой есть десять кошек, а еще стойкая неприязнь к опаздывающим на ее пары студентам.

– Успела!

С довольным кличем я падаю на лавочку рядом с подругой и перевожу сбитое дыхание, не замечая косящегося в мою сторону Шилова. Мечтательно вывожу сердечки на полях блокнота, забываю отметить отсутствующих в журнале и успешно пропускаю мимо ушей все, что рассказывает нам Ольга Аркадьевна. Потому что залипаю на подмигивающем мне с экрана телефона Тимуре и откровенно завидую стаканчику орехового капучино в его руке.

– Ну, что, поехали? – пытается ухватить меня за локоть Кирилл, но я ловко отстраняюсь под предлогом того, что мне срочно нужно проверить молнию на сапогах.

Я не успеваю заметить, как проносится день и остаются позади целых четыре пары. Ухмыляюсь, не рискуя проверить, что поназаписывала вместо материала, озвученного преподавателем. И, скрепя сердце, прощаюсь с Лидой, хоть и предпочла бы сейчас направляться куда угодно, только не в ресторан на другом конце города. Но кто меня спрашивает, тем более что я нагло проигнорировала дружеские обязанности вчера?

Выбранное товарищем заведение пользуется популярностью у молодежи, иначе все столики не были бы заняты. У входа нас встречает улыбчивая хостес и, пожелав приятного вечера, провожает к плетеным подвесным креслам. И я не знаю, удобно ли в них есть, но качаться, подогнув ноги, здорово.

– Стакан воды, пожалуйста, – я диктую свой небольшой заказ обслуживающему нас официанту в серо-стальной рубашке с бордовой бабочкой на тонкой шее и изо всех сил подгоняю время, мечтая поскорее познакомиться с другом Кирилла, покончить с официозом и свалить под каким-нибудь благовидным предлогом.

Я упорно отказываюсь от филе сибаса, устриц в соусе бешамель и мысленно надеваю Шилову на голову мидии в сливочно-чесночном соусе. Потому что не люблю, когда меня не слышат хотя бы со второго раза. Бросаю на парня предупредительный грозный взгляд исподлобья, но он как будто ничего не видит.

– Слава, мы долго ходили вокруг да около, – странно начинающееся предложение несколько меня настораживает, и я даже откладываю телефон, опуская его на стеклянный столик, экраном вниз. И сосредоточенно внимаю разгорячившемуся и активно жестикулирующему другу. – Будь моей девушкой!

– Кир, а ты не думаешь, что разговор надо было начать как-то… иначе? – пытаюсь намекнуть парню, что подобная перспектива меня не прельщает, и одновременно не задеть чужие чувства. И молюсь, чтобы кто-нибудь избавил меня от этой отдающей абсурдом за версту беседы.

– Точно! Ты ко мне переедешь?

Шилов лучится таким неубиваемым оптимизмом, что мне даже жаль его расстраивать. Однако и дальше тянуть этот нелепый фарс я не вижу никакого смысла, поэтому отставляю на край стола чудом не оказавшуюся у парня на лице воду и выдаю свое четкое и категоричное:

– Нет.

Оно падает между нами тяжелым грузом, несколько отрезвляя собеседника, успевшего выстроить альтернативную реальность, в которой я мчу к нему с чемоданами, обгоняя электричку.

– Но почему? – недоумевает Кирилл, отвлекшись от политых ароматным соусом мидий, и начинает увлеченно перечислять железобетонные, по его мнению, аргументы: – мы же идеально подходим друг другу. У наших семей общий интерес в бизнесе, я нравлюсь твоим родителям, а мои уже давно хотят внуков…

– Хватит!

Я резко вскидываю ладонь, морщась от такой незамутненной наивности, и собираюсь по полочкам разложить, что мне нужно от отношений и моего потенциального избранника. Но именно в этот момент вдоль позвоночника пробегает электрический разряд, во рту резко пересыхает, а кислород перестает в достаточных количествах поступать легкие. Оттого что рядом с нашим столиком материализуется Тимур, пожимающий Шилову руку и буравящий меня прожигающим до костей взглядом. И этот горящий в его льдистых глазах огонь не обещает ровным счетом ничего хорошего.

– Слав, это мой друг. Тимур Громов…

– Для своих – Гром.

Перебивает Кирилла мой знакомый незнакомец и представляется так, как будто впервые меня видит. Как будто это не он подвозил мою скромную персону домой вчера, нес сонную до дверей квартиры и на кухне запивал бутерброды несладким кофе, рассказывая, что его родители разводятся.

И целовал меня до подгибающихся коленей тоже не он.

– Аверина…Станислава.

От всей этой ситуации и предупредительного кивка становится неуютно, слова прилипают к небу и вылетают хриплыми обрывками, как будто мне в рот насыпали песка и он теперь скрипит между зубами.

Громов неопределенно хмыкает и опускается рядом, вроде бы невзначай накрывая мою ладонь своей. Несильно сжимает мои дрожащие пальцы, отчего тело снова прошибает током, и переключается на лежащее перед его носом меню. Пока я гадаю, чего ждать от шторма, затаившегося в глубине холодных голубых глаз.

– Тебя ведь к нам в группу зачислили? – Кирилл в упор не замечает возникшей между нами с Тимуром неловкости, болтает за троих, окуная приятеля в мир слухов и сплетен, и с аппетитом набрасывается на сочную пиццу с ананасами и курицей. Я же маленькими глотками пью воду, справедливо решив, что еда в такой компании точно встанет поперек горла.

– К вам.

Односложно отвечает Громов, наверное, растерявший красноречие по дороге сюда. А я залипаю на том, как он прикладывается к только что принесенному официанткой американо, двигая сильным кадыком. Перевожу рассеянный взгляд на его смуглые руки с выпирающими венами и оказываюсь абсолютно не готовой к бойкому:

– А Слава у нас староста!

Глава 5

Тимур

Староста, значит.

Я медленно закрываю меню, проводя пальцем по выпуклой эмблеме ресторана, выбитой на обложке, и так ничего и не выбираю, кроме второй чашки крепкого чуть жженного кофе. Не соблазняюсь ни на фирменный стейк, ни на трехъярусный бургер, который так расхваливает Кирилл. И неторопливо цежу черную жижу, потому что аппетит испарился так же стремительно, как и эйфория от первого знакомства со Станиславой.

Я исподтишка изучаю ее точеный профиль, веду взглядом по аккуратным пухлым губам, тронутым насыщенной темной помадой, и не могу назвать девушку порочной. Уверенной – да. С твердым внутренним стержнем – определенно. А еще очень красивой.

От ее спокойной красоты внутри становится тепло, и кровь сама стремительнее бежит по кровеносным сосудам и неумолимо разгоняет пульс. Надо же было так попасть, а?

– Я помогу тебе освоиться, Тимур, – нерешительно выталкивает непослушным языком Слава, а я упираюсь взглядом в бьющуюся жилку на тонкой шее и больше не могу оторваться от этой завораживающей картины.

Играет она так со мной, что ли?