Вода

–Не беспокойся я тебя вскоре согрею. Ты понимаешь, что я столько времени жаждал тебя, столько лет смотрел и следил за тобой. Ждал, когда ты станешь моей! И вот мечта сбылась! Всё было хорошо, ты рассталась со своим кретином и стала моей. И ты знаешь, я не намерен тебя отдавать или возвращать. Ты моя и только моя. Даже если эвакуации не будет, то я хочу и умереть рядом с тобой, – он оглянулся. – Моя заветная мечта! – произнёс он с улыбкой.

Аня почувствовала впервые, находясь с Сашей, что она не знает этого человека. Несмотря на их встречи и совместное времяпрепровождение, она просто-напросто забыла поинтересоваться, что он за человек.

– Саш, всё будет хорошо! Мы вместе справимся с этой ситуацией! Мы выживем! Развяжи меня, пожалуйста! Мы ведь вместе, и нас вот-вот спасут! Прошу тебя не сходи с ума!

– Зачем ты написала ему адрес? Ты думаешь, что я не в силах помочь нам? Не считаешь меня мужчиной может? А?

– Сашенька! Прошу тебя! У меня ведь дети!

– Я это знаю!– улыбнулся он. – Но мне хочется, что бы ты раздвинула ноги! А тебе хочется согреться! – он принялся расстёгивать молнию на своих штанах. – Ещё у меня большое желание, чтобы ты кричала! Теперь это можно! Нас всё равно никто не потревожит!

Он приблизился, и Анна увидела, как в его правой руке что-то сверкнуло, это был нож…

Никита начал дёргаться во сне, костёр почти потух, а он был погружен в сновидения. В эту ночь ему снился крик, детский крик, что заставил принять решение.

– Папа, что происходит? – спросил Артём, услышав информацию о том, что Петербург ушёл под воду. Никита и Семён резко оглянулись и выключили телевизор. Посмотрев на сына, он увидел в его глазах слёзы, нижняя губа затряслась.

– Что с мамой? – прохрипел он.

Никита молчал, впервые он растерялся и не знал, что ответить.

– Что с мамой? – вскрикнул Артём, и от этого крика появилась Настя. Она вышла с Мариной под руку.

– Артём, ты чего кричишь?

Артём обернулся к ней со слезами, льющимися по щекам.

– Петербург ушёл под воду, а там мама! – сказав это, он убежал в комнату. А Настя, маленькая девочка, что ещё так крепко связана с обоими родителями прочными невидимыми нитями, произнесла. -Папа, ты спасёшь маму? Именно после этих слов у Никиты начал разрабатываться план, в голову приходили различные мысли, и начинались они с того, что жителей таких городов должны эвакуировать в любом случае. А, может, уже и не было тех, кому было этим заниматься?!

Никита прошёл в комнату к сыну. Тот сидел на кровати, повернувшись к стене лицом. Артём шмыгал носом и похлюпывал. Никита присел рядом и положил руки на плечи сына.

– Я понимаю, что у тебя на душе. Потому что и у меня то же самое. Честно признаюсь, я в растерянности и до сих пор не могу поверить в то, что происходит.

– Я хочу к маме, – шмыгнул носом Артём.

– И я хочу, правда, больше всего на свете я хотел бы, чтобы она была сейчас здесь.

– Поехали за ней! Прямо сейчас, пап, поехали, – Артём обернулся и посмотрел отцу прямо в глаза.

– Артём, боюсь, что это невозможно. Выгляни в окно, пожалуйста.

Артём ещё более пристально взглянул в глаза отца и, медленно поднимаясь с кровати, приблизился к окну. Он замер перед открывшейся перед ним картинкой. Никита медленно подошёл следом, и, встав позади, положил руки на плечи сына.

– Уехать мы точно не сможем…

На принятие решения о том, что следует пуститься в путь, пришло спустя день. После того, как Никита обнаружил телефон, а в нём сообщение и множество пропущенных звонков, к нему пришла мысль о том, что Анна в отчаянии, поэтому и прислала адрес места нахождения. О том, что спасения ждать не придется, Никита верил, так как за день не пролетел ни один вертолёт, и не проплыл ни один катер. Вокруг образовалась абсолютная тишина, что очень сильно пугало.

– Ты точно решил сделать это?

Вечером после того, как Никита завёл генератор, Семён и он сидели на кухне. Марина находилась в комнате с детьми, что уже спали.

– Да, Семён. Я не хочу, чтобы дети потеряли мать.

– Так, может, она уже погибла, откуда тебе знать! Сообщение пришло часов десять назад. А что, если ее спасли уже и эвакуировали туда, где безопасно!

– Я уже всё решил. Вы позаботитесь о детях? Есть вероятность того, что вас спасут, а я постараюсь добраться до Питера. Здесь безопасно и тепло, еды хватит месяца на три-четыре.

– Никита, я всё же думаю, что это самоубийство! Одумайся, ведь детям нужен хотя бы один из родителей!

– Всё будет хорошо…

Рано утром начался дождь, с рассветом Никита достал байдарку, всё необходимое, продукты, вода, палатка и спальник были собраны. Уходить лучше было пораньше, пока дети спали, иначе план мог рухнуть. В душе творилось нечто необъяснимое, чувство предательства разрывало сердце.

– Ты уверен? – спросил Семён, что так и не смог сомкнуть глаз, прощаясь с Никитой.

– Нет, Сём! Совершенно не уверен! Я не понимаю, что происходит? Может, это и вовсе конец света! Или что-то подобное. Мы в неведении! Ни радиосвязи, ни телевидения! Прошу, позаботьтесь о детях. Они – это всё, что есть у меня и у Ани! Прошу тебя, Семён.

Семён проглотил ком, а глаза воспалились, слёз благодаря дождю видно не было, но, скорее всего, они были. – Хорошо, Никита.

Они пожали друг другу руки и отправились каждый в свой путь. Дождь усиливался, на душе творилось нечто ужасное, нечто необъяснимое, и следовало не поддаваться этим желаниям, а двигаться лишь вперёд, но в то же самое время он молился о том, чтобы что-то произошло, что-нибудь, что изменило бы ход событий, и его молитвы были услышаны…

– Пааппаа! – раздался звонкий девчачий крик из-за спины. Никита резко обернулся и, упав на колени, принял в объятия дочку, что, приблизившись, прошептала на ухо, – мы идём с тобой за мамой!

8

Она очнулась от сильного грохота. Спустя две недели после того, как её руки были освобождены, перед тем соитием, что оказалось грубым и жестоким, Саша достал нож и перерезал ткань, что крепко связывала руки. Сопротивляться она не стала ни тогда, после освобождения, ни в последующие дни. Она подпускала Сашу к себе, понимая, что иначе от него можно ожидать всего, что угодно.

– Мне нужен только ты и больше никто. Поэтому я у тебя и осталась! – прошептала она ему в тот день. Он улыбнулся, правда, взгляд его изменился совершенно, стал неадекватным. По крайней мере, она надеялась на то, что до этого он был другим, или всё это была просто игра с его стороны? Теперь над этим было поздно размышлять. Она попалась в капкан совершенно самостоятельно, и винить было некого.

Аня тихонько поднялась с постели, так, чтобы не разбудить храпящего Сашу. Промежность болела, да так, что первые шаги дались с трудом. Она подошла к стулу, мурашки бежали по всему телу от сырости и холода, а, может, в большей степени от всего происходящего. Накинув халат и надев тапки, она прошла к окну. На небе светила луна и множество звёзд, в остальном в привычном когда-то для нее городе была непривычная темнота. Никаких автомобилей, никаких трамваев или автобусов, только лишь звёздное небо, что отражалось словно в зеркале внизу. Вода поднималась, особенно после того, как на протяжении всех двух недель шёл проливной дождь.

Она шмыгнула носом, после чего почувствовала, как слезы покатилась по её щекам.

Где же ее детки? Смог ли Никита позаботиться о них и спасти от гибели? А, может, они все уже мертвы, и голодные чайки и рыбы делят их тела, отбирая друг от друга, так же, как и здесь, в этом городе с миллионами трупов, плавающих среди улиц.

"А, может, стать одной из них. Спрыгнуть во мглу, сделав последний глоток воздуха, и воссоединиться со своими близкими? Всего один шаг, и всем мучениям придёт конец! – подумала она и, повернувшись спиной к окну, проскользнула вниз сев на пол. – Ведь рано или поздно мы сдохнем, как крысы, попавшие в ловушку, после того как еда закончится, и иссякнут запасы воды, у нас лишь один выход из этой нелепой ситуации – это смерть!"

Саша всхрапнул и повернулся на другой бок, положив руку на то место, где только что лежала Аня. Его голова резко поднялась, и он вскочил.

– Сбежала, сука! – произнёс он, вскочив и вытащив нож из под подушки…

– Папа! Вставай, пап!

Кто-то из детей начал расталкивать Никиту. Он так крепко уснул, по-видимому, усталость накопилась, а во время дождей полноценно поспать не удавалось. Никита прищурился, солнце ярко и непривычно светило, не давая разглядеть всё вокруг.

– Да, да! Встаю!

Никита присел и огляделся. Настя сидела напротив его и улыбалась.