Танго смерти – 2. В Буэнос-Айресе

– Не хочу… чтобы этой… с…е … не хочу…

– Замолчи.

– Мама… мама…

Я попытался его поднять, чтобы перенести в джип… но понял, что прокурор – умер.

Умер.

Я его убил. Он – пытался убить меня. Но я – его убил.

Я начал читать молитву. Единственную, которую знал, единственную, которой меня научила бабушка – она читала еще как в деревнях

Отче наш, Иже еси? на небеси!

Да святи?тся имя Твое?,

да прии?дет Ца?рствие Твое,

да будет воля Твоя,

я?ко на небеси? и на земли?.

Хлеб наш насу?щный дашь нам днесь;

и прости нам до?лги наши,

как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи? нас во искушение,

но изба?ви нас от лука?ваго

Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй…

Прочитав молитву, я поднял тело бывшего прокурора и понес к машине…

* * *

Бабы – уже отвыли и теперь просто ревели.

Александр умер сразу, Лева – мучался еще полчаса. Та дрянь, что открыла огонь из автомата – была мертва, потому что я ее застрелил. Похоже, что и мать ее – тоже убил я: прокурор, уходя, выпихнул ее на ходу из ЛандКруизера, а я, в темноте, не видя ничего, переехал ее.

Пять трупов.

Жена Левы была ранена, но ранена легко. Перевязали. Могилы я закончил копать, когда уже рассвело – в одну могилу положили мужиков, всех троих, в другую – ту бабу и ее мать. Видимо, ту самую, что углем из АТО торговала.

Когда хоронили – неприятный инцидент произошел – жена Саши бросилась на мертвую любовницу Сергея и начала топтать и пинать тело, крича что-то по-украински. С трудом удалось оттащить. Тела я закопал, жена Саши – плюнула несколько раз на могилу, где лежала убийца ее мужа с матерью. Этому я препятствовать не мог, да и смысл…

Каким-то чудом – удалось привести баб в чувство. У Левы был сын, у Александра – сын и дочь. Осиротевшие дети – как могли, помогали матерям…

В багажнике ЛандКруизера Сергея – был еще один автомат, целая сумка с магазинами, гранатами и двумя пистолетами и три огромные сумки. Открыв первую – я уже знал, что там найду. Деньги. Доллары и евро.

Судя по виду – пять – семь миллионов, не меньше. Хорошая заначка.

– Значит, так… – сказал я, когда удалось привести баб в чувство – сейчас идем к границе, вместе ее переходим – и разбегаемся. Денег возьмете столько, сколько сможете нести. За остальным вернетесь, как сможете. Машину мы в лесу спрячем.

Жена Александра, Ирина – тупо посмотрела на меня, потом замотала головой.

– Нет…

– Что – нет?

– Не возьму, нет…

– Почему?

– Не возьму!

Я размахнулся – и со всей силы влепил ей пощечину. Жена Левы, Маша – отшатнулась, пацан Александра бросился защищать мать – но я дал плесня и ему, отправил к матери.

– Слушайте сюда, если еще не дошло. Сейчас, б… не время из себя целок строить, понятно? Понятно я спрашиваю?! Ваши мужики, б…, если кто еще не понял – просрали страну. Все трое – просрали, и все трое – в этом виноваты. И вы – виноваты, но меньше, потому что бабы. Из-за ваших мужиков прип…деканных, которые даже тут разборку догадались устроить – нет у вас больше ни дома своего, ни земли, ни Родины. Ничего больше нет. Кроме детей. Которых вы обязаны поставить на ноги, слышите, коровы тупые! Может, хоть они поумнее своих отцов будут!

…

– И потому вы, б… конченые, засунете свои понты в одно место, и возьмете деньги, сколько унести сможете. И перейдете границу вместе со мной. А потом – поселитесь там, где получится и используете эти деньги на то, чтобы поднять детей. Вот что вы сделаете. А сейчас, б… сопли подобрали и готовиться к выезду. Вот, машина, посмотрите в своих что вам надо ценного – но не больше сумки на рыло. И садитесь в эту машину! Второй раз – повторять не буду! Все, пошли! Что стоим?!

Минск, Беларусь. 28 февраля 2018 года

Конечно… было большой глупостью думать, что мы перейдем белорусскую границу и не попадемся. Один я, может, и смог бы, но с двумя бабами и детьми… Это же не «страна 404», это Беларусь. Это – работающее государство, это один из европейских лидеров по производству малых беспилотников, которые, понятное дело, всегда контролируют границы этой страны. Скорее всего, с беспилотника нас и засекли, и уже на белорусской территории – нас повязала спецгруппа погранвойск. «Алмаз», кажется.

С пограничной заставы меня отправили в следственный изолятор КГБ в Минск. Знают ли они, кто я, или не знают – Бог весть. По крайней мере, тут меня накормили, врач осмотрел, и постель какая-никакая есть.

Жить можно.

Если так подумать, переход границы – преступление не слишком серьезное. Оружия при нас не было. Правда, денег очень много. Но разве это преступление?

Лязг засова.

– На выход, без вещей.

Или расстреливать повели, или выдавать России. Вещей у меня тут и в самом деле – немного. Только сумка с деньгами…

– Стоять… проходим.

Идем по коридору. Могут ли пристрелить? Могут – с такими-то деньгами. Я – никто, документов нет. Закопать в лесу – никто не хватится.

– Стоять.