Мои времена года

Где народ жил верою в победу

Кумачовых праздничных знамен.

Молодость моя шагала в ногу, вместе:

Общий дом и общий идеал.

Да, я был «изюмкой» в общем тесте,

Только грязи я тогда не знал.

Воля Вышняя? – что все переменилось.

Обомшилось прошлое корьем.

Но с тех пор Судьба моя слепилась

Общим комом: доброе со злом.

Жизнь моя – занятная картина,

Где стоит недОпитый стакан:

То ль кефиром пуст наполовину,

То ли спиртом полон на сто грамм.

Жизнь моя – анкета «До» и «После».

Две графы в короткий интервал:

Юридически, я в паспорте – московский,

А фактически, в деревне свойским стал.

И душа моя по жизненному полю

Черно-белой клеткой: взад – вперед.

То в ней ангелы поют мне: «Аллилуйя»,

То вдруг бесы тянут в хоровод.

Жизни перестук катит по новым рельсам.

Где-то впереди наш новый идеал.

Сам себя теперь я называю: «селфи»,

То есть: «инди», и быть может, в чем то «видуал».

Впрочем, грех язвить: судьба меня не била

Толстым дрыном с маху по хребту.

Мне за веру прошлую обидно,

Что на ярмарке купилась поутру.

Подытожу:

Жизнь моя – природа аномалий:

Штиль безоблачный преследуют шторма.

Я, как белый парус ненормальный,

Все ищу безгрешного добра.

Из биографии

Не офицер я, не асессор

Я по кресту не дворянин,

Не академик, не профессор,

Я просто русский мещанин*.

А. С. Пушкин

Я от прадедов – Акимов, и Георгия я сын.
По крещенью – Александр, по сословью – мещанин*.
Появился я на – Силу, то есть в Силуяна день. (12.08)
Народившись, извинился, что ору я, как тюлень.

Все случилось: чин по чину – шел головкой наперед.
Правда, чуть не уронили! Общий вес был пять семьсот.
Что не сделаешь для рифмы (тут штаны свои продам).
Муза смотрит очень строго – позвольте сбросить килограмм.

Помню: было это летом, пятьдесят четвертый год.
Ну, а дальше закрутился жизни мой круговорот.
Школа, армия, женитьба – окрутили молодца.
Лучше б на чужой мне свадьбе выпить «горького» винца,
Да на игрищах веселых тискать девок без конца…

Делу – ЧАС, потехе – ВРЕМЯ. Вот бы славно жил народ!