Поиграем в ладушки?

Поиграем в ладушки?
Александр Александрович Ивченко

Где пролегает граница между сказкой и реальностью, верностью и предательством, детством и взрослой жизнью? Первокурснице Ладе пока сложно отличить детские фантазии от прозаичной реальности: ей нужно умыкнуть слона из королевских Слонюшен, отвоевать у демона Адрамеллеха молодильные бананы, но при этом не вылететь из Университета и попросту выжить в жестоком мегаполисе. Возможно, странные символы, намалеванные на ограде городского парка – это не хулиганское граффити, а ключ к разгадке всех тайн. Если хочешь проверить – поиграем в ладушки? Дизайн обложки А. Столяров, фото из архива А. Ивченко.

Александр Ивченко

Поиграем в ладушки?

Глава 1

Утро

Снежинка по имени Ладушка

Умыкнуть слона из Королевских слонюшен очень непросто. Особенно, если слон с характером, и характер этот – сложный.

Арчибальд, королевский слон, подарок дружественного африканского монарха, в глубине души был жизнерадостным, чуть застенчивым и любил играть в прятки. Но поиграть во владеньях короля Артура Федоровича ему было негде и не с кем. Ведь Почти Волшебное Королевство – это далеко не Африка. И в том смысле, что до Африки оттуда очень далеко, и в том, что лето здесь короткое и не жаркое, а зима – снежная.

Начиная с сентября, вместо того, чтобы вышагивать церемониальным притопом на королевских парадах и торжественно позвякивать бубенцами в ушах, Арчибальд прятался в слонюшне. Заботливый королевский слонюх укутывал его в шестнадцать одеял-дюрханов, сшитых из козьих шкур. Но, даже несмотря на такую заботу, периодически слон подхватывал насморк (что, между прочим, для обладателя хобота – настоящая трагедия). Со временем у Арчибальда развилась скверная привычка по любому поводу падать на спину, дрыгать ногами и капризно трубить.

Король Артур Федорович был, в сущности, очень хороший король. Быть может, он не ходил в дальние походы и не открывал новых земель, но зато он много гулял пешком и отлично открывал банки с консервированными абрикосами. Он не сердился на своего слона. Наоборот – особым указом, скрепленным Большой печатью, Артур Федорович повелел высадить в королевском саду аллею помидорлоковых деревьев (помидорлоки – гибрид помидоров и яблок – любимое лакомство королевских слонов, как известно). Арчибальд ел помидорлоки с аппетитом, но исправляться не спешил.

Арчибальд скучал и тосковал. Ему не нравилось быть Королевским слоном в Почти Волшебном Королевстве. Даже несмотря на торжественные марши и парадные бубенцы. Он с легкостью променял бы все почести, которые причитались ему по регламенту, на возможность порезвиться в саванне и хотя бы раз спрятаться за ствол баобаба. Если уж быть откровенным до конца, Арчибальд мечтал научиться кувыркаться через голову. Но в Почти Волшебном Королевстве об этом и речи быть не могло. Даже если не думать о возможных разрушениях – кувыркнуться на глазах у королевских слонюхов? Нет, нет и еще раз нет!

Но кто в состоянии разглядеть, что творится под толстой слоновьей шкурой? Обыватель замечает в слоне в первую очередь чрезвычайный рост, а также не менее чрезвычайные уши и чрезвычайный нос. Замечать у слонов глаза как-то не принято. Классики мировой литературы не называют взгляд слона ни красноречивым, ни выразительным, ни загадочным. И современные литераторы не называют.

А вот Ночной Шутник понял слоновью душу до тонкостей. Летом – во время королевского парада. Он заглянул Арчибальду в глаза и прочел нерассказанную повесть о горячей саванне, необъятных баобабах и надоевшем насморке. Ночной Шутник понял – Арчибальду нужно бежать. Осталось лишь дождаться подходящего случая. Но случай все никак не подходил…

***

Наступил сентябрь. Осень подкрадывалась к Королевству на мягких кошачьих лапах. Она пряталась в кронах деревьев и выглядывала из зелени листвы желтыми глазами. В королевских садах до отказа налились соком алые помидорлоки.

В этом году урожай был так хорош, что Артур Федорович охотно делился им с друзьями и соседями. В королевском порту каравелла «Колибри» приняла в свои необъятные трюмы четыре с половиной тонны помидорлоков. Груз предназначался дружественному африканскому монарху. Отход судна был назначен на утро. О большей удаче сложно было и помыслить. Оставалось лишь незаметно протащить слона в трюм.

И все-таки слон – не самое незаметное животное. Особенно капризный слон. Ночной Шутник знал это, и потому продумал свой план до мелочей. Первый делом нужно было пробраться в Королевский сад и запастись помидорлоками. Дело в том, что еще в пятницу слон затосковал. Он вспомнил о том, что на его родине наступил месяц кокосень – пора сбора кокосов – закапризничал и вот уже четвертый день не выходил из слонюшни. Если чем и можно было выманить Арчибальда во двор, так это помидорлоками.

Особых трудностей на первом этапе не предвиделось. Королевские сады охранял сторож Амелька – невысокий, очень смуглый, будто бы высушенный солнцем, старичок. Одевался он в выцветший восточный халат и тюбетейку. Днем Амелька любил сидеть на крыльце своей маленькой сторожки, подставляя солнцу коричневые ладони. Он курил трубку, набитую каким-то заморским ароматным табаком, и рассказывал любому гостю о том, как он когда-то был ассирийским царем. Амельку слушали редко, а если слушали, то не верили. Но старик не обижался и в отсутствие слушателей рассказывал знакомую историю сам себе. Как только солнце закатывалось за деревья, Амелькино благодушие как по волшебству сменялось непонятной тревогой. Он суетливо рассовывал по карманам трубку, кисет с ароматным табаком, и с наступлением темноты прятался в сторожку до рассвета.

Ночной Шутник ловко перепрыгнул ограду королевского сада и прислушался. Ничего… Теплый ветерок шевелил листья, но где-то у корней деревьев уже притаилась сентябрьская прохлада. Вор протянул руку и начал быстро обрывать спелые помидорлоки. Когда рюкзак был почти полон, Ночной Шутник вдруг присел и затаился. Нет, вокруг все было по-прежнему спокойно, но чутье опытного сорвиголовы не могло подвести. Именно оно позволяло Ночному Шутнику ловко вытворять свои проделки, не попадаясь никому на глаза, и уходить безнаказанным.

Черное небо подмигивало звездами. Сад дышал темнотой и спокойствием. Тем не менее, Ночной Шутник готов был поклясться, что за ним кто-то наблюдает. Не Амелька и не желтоглазые совы, которые любили гнездиться в дуплах старых королевских дубов. Взгляд словно шел отовсюду, и одновременно – вор был уверен – на него не смотрел никто. Ночной Шутник зябко поежился, стряхивая наваждение. Нужно было спешить – для того, чтобы слон оказался на «Колибри», предстояло еще немало потрудиться.

Ворота в город были небрежно прикрыты – одна створка чуть покачивалась от ветра и тонко поскрипывала петлей. Сразу же за воротами во дворе, лениво развалившись на кованой скамейке, курила папиросу плечистая привратница Гуля. Ее широкое лицо имело слегка фиолетовый оттенок. Оно не было злым. Но и добрым – не было. На голове Гули красовался берет-мурзилка. На другом краю скамейки примостилась привратница Фая. Сопя от натуги, она пыталась вытянуть пробку из бутылки, оплетенной лозой. Бутылку при этом Фая старалась спрятать в складках плаща, высунув на свет лишь горлышко. Фаино лицо скрывал цветастый платок. Наружу торчал лишь острый крючковатый нос малинового оттенка. Неподалеку тускло поблескивали под светом звезд остро отточенные алебарды, которые привратницы прислонили к стене.

Впрочем, алебарды Гуле и Фае пригождались разве что в дни королевских смотров. Гораздо чаще они пользовались метлами. На стражу привратницы заступали поздним вечером, когда жители королевства переставали сновать по булыжной мостовой перед городскими воротами. В этот час Гуля и Фая брали в руки метлы и ловкими круговыми движениями подметали дворцовую площадь. Но не чистота их заботила – на самом деле привратницы наводили на площади колдовские круги. Стоило горожанину, поселянину, гостю или завоевателю ступить в круг, петля затягивалась – с этой секунды пойманный уже не мог выбраться самостоятельно. Свободу несчастный мог обрести лишь с дозволения привратниц, но для этого иногда приходилось всерьез попотеть: рассказывать скучающим стражницам занимательные истории и анекдоты, плясать краковяк и всячески потешать, пока они не расхохочутся. Или же откупаться. Не деньгами, конечно, а магическим договором, по которому жертва обещала исполнить какую-нибудь прихоть Фаи и Гули. Лишь подкованные башмаки старика, отмеряющего время в Почти Волшебном Королевстве, могли беспрепятственно шагать по магическим кругам.

Рано утром перед началом рабочего дня стражницы снова подметали площадь – на этот раз, снимая колдовские круги. Вообще такой способ ночной охраны был государственной тайной. Именно поэтому о нем знали все жители королевства и все его постоянные гости. Как следствие, работы по ночам у Гули и Фаи было немного. А если какой-нибудь забывчивый шалопай и попадался в магический круг, прихоти стражниц не отличались разнообразием. То заставят играть всю ночь в подкидного дурака краплеными картами, то отправят в ночную харчевню за вином и папиросами.

Естественно, Ночной Шутник, как и любой житель Почти Волшебного королевства, знал государственную тайну, и через ворота идти не собирался. Тем более, что у него были дела на городской стене. Ловко цепляясь за камни кладки, он добрался до бойниц и осторожно взглянул налево – вдоль гребня стены. То, что он увидел, заставило его самодовольно улыбнуться. Все шло по намеченному плану: Корогуша поймалась в ловушку.

Корогушей звали черную кошку, которая жила у привратниц. В отличие от своих хозяек, Корогуша была мудра и изобретательна. В нужный миг она умела появляться, словно из ниоткуда, и точно знала момент, когда нужно исчезнуть. Изловить такую хитрюгу традиционными способами было, пожалуй, невозможно. А потому Ночному Шутнику пришлось использовать Универсальную Кошеловку.

Кошки любят много чего. Ловить мышей, есть рыбу, гулять по заборам. Еще они любят спать или точить когти о диван. Но все это не так важно, потому что больше всего на свете кошкам нравятся они сами. На этом принципе и работает Универсальная Кошеловка. Для ее изготовления необходимо взять забор (ну, или городскую стену), два зеркальца и рыбу. Забор нужно оставить там, где он стоит. Уносить его с привычного для кошки места не рекомендуется – это тяжело и бессмысленно. Зеркала требуется установить на заборе – друг напротив друга на небольшом удалении. Между ними в качестве приманки следует положить рыбу. Конечно, вместо рыбы можно использовать мышь. Но это нежелательно, потому что мышь, скорее всего, убежит, не дождавшись кошку.

Дальше все просто. Кошка подходит к забору с целью прогуляться, и видит рыбу. Она приятно удивлена и, конечно, прыгает наверх. С этого момента кошку можно считать почти что пойманной. Ведь, очутившись на заборе, она обнаруживает зеркало. Закусывая рыбкой, кошка бросает на себя то восхищенные, то высокомерные взоры. Потом она тщательно вылизывает лапки и шерстку, безразлично покачивая кончиком хвоста. Кажется, ничто на свете, кроме этого занятия, ее больше не интересует. Но на самом деле кошка краем глаза следит за своим отражением в зеркале и с королевским величием принимает те комплименты, которые сама же себе расточает. Если же вдруг случится так, что кошка себе надоест (такое тоже бывает, хоть и крайне редко), она разворачивается, чтобы уйти. Но тут западня захлопывается – ведь кошка оказывается перед вторым зеркалом! Удержаться от соблазна разглядеть себя с этой стороны она, поверьте, не сможет, и все начнется сызнова. Горе, если вовремя не забрать пойманную кошку из Универсальной кошеловки! Закружившись между зеркалами, она может заработать нешуточную мигрень!

Ночной Шутник подоспел вовремя. Корогуша настолько разомлела в приятном обществе себя самой, что даже не мяукнула, оказавшись за пазухой хитроумного охотника.

Балансируя, как циркач на проволоке, Ночной Шутник черной тенью проскользил по городской стене до окна башни, забранного тяжелой решеткой. Ухватившись за прутья, он подтянулся и заглянул внутрь. За окном была обычная научно-колдовская лаборатория – с колбами, ретортами, чугунным котлом, перегонным кубом, микроскопом и связками сушеных мышей, прикрепленных под потолком за хвостики. Посредине комнаты, подвешенный в воздухе, мерцал голубым светом магический хрустальный шар – Зеркало Королевства. Перед ним на вязаном коврике лежали две кудлатые круглобокие собачонки – Рома и Римма. Их хозяйка, Софья Антоновна, заслуженная колдунья на пенсии, в соседней спальне досматривала шестой сон и готовилась увидеть седьмой. Рома и Римма тем временем без особого интереса рассматривали то, что показывал им шар – виды спящего королевства, и тихонько переругивались.

Вообще Софья Антоновна не была хозяйкой собак в полном смысле этого слова. Как, впрочем, Рома и Римма были не совсем собаками. Когда-то пару веков назад, когда сказочности на свете было много больше, а колдунья Софья Антоновна была малость моложе, принц одной далекой державы по имени Рома объявил о помолвке со знатной девицей Риммой. На торжество прибыли гости. Почти Волшебное Королевство представляла Софья Антоновна. Но вручить королевские дары она так и не смогла: как только колдунья вошла в тронный зал, толстушка Римма залилась безудержным хохотом. Ведь руки колдуньи были в разноцветных пятнах от ядовитых реактивов, полы ее белого халата были исписаны химическими формулами и алхимическими заклятиями, в седых растрепанных волосах ее застряла паутина, а на бородавчатом крючковатом носу сидела чернильная клякса. Когда Римма начала икать от смеха, Рома посуровел и грозно пролаял приказ – выкинуть старуху вон и поколотить палками. Конечно, до палок дело не дошло. Но и хорошим не кончилось. Софья Антоновна страшно рассердилась, несколько раз для острастки сверкнула ручными электрическими молниями и превратила Рому и Римму в злобных собачонок на сто лет. А в качестве свадебного «подарка» она сцепила их ошейники одним общим поводком, снять или разорвать который без помощи колдовства было нельзя.

Конечно, потом ее мучила совесть. Но заклятие было таким крепким, что отменить его не могла даже сама колдунья. От переживаний Софья Антоновна даже стала чуть-чуть рассеянной. Например, однажды она наколдовала себе вместо горсти золотых пятаков целое стадо хрюкающих поросят с розовыми сопливыми пятаками. И только по прошествии сотни лет, когда срок заклятья истек, она с облегчением вздохнула.

Представьте же удивление Софьи Антоновны когда к ней заявились принц Рома и девица Римма с просьбой превратить их обратно в собак! Оказывается, за сто лет Римма больше всего на свете полюбила заливисто лаять на всех и каждого, а Рома нашел свое призвание в том, чтобы хватать прохожих за пятки. Так же Римма требовала вернуть поводок – так, по ее словам, ей было гораздо удобнее приглядывать за Ромой, чтобы он вдруг не позволил себе чего лишнего.

Колдунья долго отговаривала их, но парочка не отставала. Наконец, волшебница сдалась. С тех пор Рома и Римма, связанные одним поводком, стали жить у Софьи Антоновны. Сначала она выводила их на прогулку, а по прошествии лет, когда колдунья заметно одряхлела, уже собаки выводили ее погулять. По ночам Рома и Римма добровольно дежурили у хрустального шара. Они не без апломба заявляли, что берегут покой королевства. На самом деле, их прельщала возможность тихонько лаяться друг с другом без лишних помех и без спросу подгладывать в разные потайные уголки королевства при помощи хрустального шара.

В эту ночь Рома и Римма лениво переругивались в привычной манере. Они, все-таки, родились людьми и получили хорошее воспитание, а потому, несмотря на столетие, проведенное в собачьем облике, ругаться умели отлично.

– Опять уснул, блохастый! Живодер по тебе плачет! Ав!!

– Я глаз прищурил, чтоб лучше видно было! Отстань, пожирательница тухлых мослов! Укушу!

– Это я?! Я пожирательница? Р-р-р-р!

– Ох, замолкни! Тут воры по стене до нашего окна доберутся, а ты за своим тявканьем и не заметишь!

Шутник ухмыльнулся. Зеркало королевства – штука хорошая, если ты внимателен и ждешь незваных гостей. Оно покажет тебе любую часть королевства по желанию. Но если ты сторожишь государство, на которое вот уже триста шестнадцать лет никто не нападал, да, к тому же, ленив до крайности, разглядеть быструю тень в королевском саду или на дворцовой стене будет трудновато. А вот насчет слона нужно подстраховаться. Такую махину незаметно для Зеркала не протащишь. Обезопасить себя от всевидящего хрустального шара было третьей частью рискованного плана.

Ночной Шутник осторожно достал из-за пазухи Корогушу и ласково почесал ее за ухом.

– Будь умницей! – шепотом попросил он. Корогуша высокомерно посмотрела на него желтыми глазами.

– Не обижайся! – убедительно шепнул Шутник. – Хочешь, завтра я принесу тебе жареную курицу? Я оставлю ее у дворцовой стены. А сейчас давай спасать слона!

Корогуша шевельнула хвостом и, кажется, согласилась. Шутник приоткрыл решетку и поставил кошку на подоконник.

– Удачи! – ободряюще сказал он.

Корогуша лениво потянулась и мягко спрыгнула на замусоренный пол. Рома и Римма продолжали тихонько перелаиваться. Гостья не спеша подошла к самому коврику, на котором лежали собаки, помолчала немного и вдруг вызывающе протянула:

– Мя-а-а-ау…

Рома и Римма вскочили так стремительно, словно их подбросила за поводок невидимая рука. От возмущения Рома поначалу даже задохнулся, но Римма не растерялась и залилась звонким лаем. Корогуша в один прыжок оказалась у открытой двери. Здесь она обернулась и снова мяукнула – словно приглашая собак к погоне. По мнению Ромы и Риммы это было уже через край. Клацая зубами, они кинулись вслед за Корогушей, и исчезли за дверью.

– Молодец, Корогуша! – тихо воскликнул Ночной Шутник. Он распахнул решетку и вскочил в окно. Опустевшую комнату заливал голубоватым светом хрустальный шар. Кинув на него быстрый взгляд, незваный гость увидел черную точку и два белых пятна – Корогуша уводила собак в сторону Базарной улицы. Не теряя времени, он отработанным движением отстегнул клапаны боковых карманов на штанах и вынул баллончики с краской. Желтый аэрозоль в одной руке, черный – в другой. Раздалось негромкое шипение, и хрустальный шар начал покрываться краской. Несколько секунд, и посреди комнаты вместо Зеркала королевства висел огромный ярко-желтый смайлик. Никто (даже самая искусная колдунья) не смог бы увидеть на его поверхности ничего, кроме беззаботной улыбки. Отступив на шаг, Ночной Шутник одно мгновение любовался на свое творение, а в следующий миг уже исчез в окне.

Оказавшись на гребне стены, он замер и прислушался. Внизу, на Трактирной улице раздалось мерное цоканье – мимо башни колдуньи Софьи Антоновны шел Старик-часы. Его башмаки, подбитые подковками (на левом – подковка поменьше, на правом – побольше) мерно отбивали по булыжникам: тик-так, тик-так, тик-так. Ровно в полночь Старик-часы проходит мимо королевского дворца, пересекает дворцовую площадь и сворачивает на Трактирную улицу. Значит, сейчас начало первого. Нужно спешить.