Учебник самопознания

Познание же себя иногда посещало думающих людей как тяжелые признания: вот я какой в действительности! Но никогда не превращалось в некую науку, которой можно научиться. И уж тем более никогда не звучало, что познание себя на деле может быть и самосовершенствованием, возвращающим способности и возможности, и просто улучшающим нашу жизнь.

На этом я и завершу свой “исторических очерк” самопознания, желающих же почитать о том, как это было в действительности, отсылаю к “Введению в самопознание”1, и другим моим книгам из Библиотеки самопознания, которые все посвящены именно созданию картины того, что действительно жило на Земле под именем Самопознание.

Глава 2. Предмет, язык, метод

Наукоучение требует обязательно определить три упомянутые в названии главы понятия, если заявленная наука хочет быть полноценной.

Я много писал обо всех этих понятиях, поэтому сейчас буду краток и всего лишь постараюсь внести ясность.

А ясность тут не будет лишней, потому что путаница может возникнуть прямо сходу. Вот, к примеру, о чем пойдет речь, если я буду говорить в “Учебнике самопознания” о предмете?

Предмет. Как кажется, о предмете самопознания, то есть о моем я, обо мне. Но это верно только для самопознания, а вот для учебника самопознания предметом является совсем другое – а именно: то, о чем должно быть рассказано в таком учебнике – о том, как познавать себя. То есть собственно о науке или искусстве самопознания. Именно она-то и является предметом этой книги.

Однако, рассказывать о том, как надо познавать себя, имеет смысл только тем, кто избрал этим заняться. А значит, тем, кто сквозь рассказ о приемах самопознания видит себя, потому что прикладывает все прочитанное к себе.

Собственно говоря, это и есть единственный смысл моего учебника.

Следовательно, у него оказывается двойной предмет: наука самопознания и я сам. И если я буду писать этот учебник отстраненно, не показывая прямо на себе, как идет это познание, это не будет настоящий учебник, а родится ещё одна наукообразная ложь…

Поэтому примите изначально: я пишу эту книгу как дневник самопознания, как историю моего собственного поиска, описание действительно пройденного мною пути. Хотя внешне это и не будет похоже на обычные дневники – не будет чисел и последовательных отчетов о моем движении к себе. Порой книга, может быть, даже покажется вам академичной. Но любая строчка, написанная мною, обращена в меня, и, выписывая её, я созерцал однажды то, что пытался познать как себя… Или созерцаю прямо сейчас.

Язык. Язык науки часто сложен и запутан. Это выдает цели, ради которых он создавался. Прикрываясь требованием объективности, ученые прячут себя за иностранными словами, чтобы никто не разглядел их слабостей. Наука – это сообщество, которое занято обретением силы и войной за лучшее место в мире. Поэтому она не может себе позволить выказывать слабости. Потому и научный язык – это завеса и мишура, призванные отводить глаза.

Но это потому, что научные работы пишутся для других, что, кстати, и позволяет отводить чужие глаза от себя.

А самопознание – это то, что ты должен делать сам и для себя. Тут отводить глаза некому, если, конечно, ты не настолько извращен, чтобы отводить их самому себе.

Следовательно, язык самопознания должен быть таким, чтобы тебе было понятно все, что ты говоришь о себе. Попросту говоря, это должен быть простой русский язык, которым ты говоришь тогда, когда хочешь, чтобы тебя понимали.

Метод. Греческое слово методос означает не какую-то мистическую научную тайну, которая нужна, чтобы ворочать мирами, а всего лишь путь и способ. Путь к чему-то и способ достижения или обретения чего-то. Иначе говоря, метод определяется целью, которую ты решил достигать.

Если цель наша – познать себя, то из неё и родятся все шаги, которые надо проделать, чтобы достичь этой цели.

Шагов этих много, и именно им и будет посвящена вся остальная книга. Сами по себе они просты и понятны в силу своей очевидности. Без очевидности ни один прием самопознания не имеет смысла, потому что конечной задачей является рассмотрение себя. Следовательно, если прием не очевиден, он неверен.

Но вот связь между приемами может и не сразу стать понятной. Поэтому объясню: все приемы увязаны между собой как шаги одного пути, то есть как ступени лестницы – чтобы добраться до последней, надо встать на предпоследнюю, чтобы встать на предпоследнюю, надо встать на третью сверху… и так далее. До самого первого шага на самую дальнюю от цели ступеньку.

Поэтому все самопознание полезно начать с создания Лествицы познания себя, в которой будет описана очевидная последовательность шагов. Насколько наши сегодняшние мозги позволяют нам видеть действительное положение вещей, конечно.

Глава 3. Лествица самопознания

Последним шагом самопознания мы, если верить имени нашей науки, должны обрести знание себя. Как определить, что это такое? Как вообще понять это и как передать даже те крохи понимания, которые обретаешь после долгих усилий?!..

Что значит, познать себя?! Что такое познание? Что такое себя? Вопросы эти явно имеют ответ, даже хуже, этот ответ уже есть у меня, потому что есть я, и я себя знаю… но знаю я себя не сегодня, а когда-то в будущем, будто оно тоже уже есть…

Вот почему в самопознании нельзя исходить из обычных требований наукоучения: расписать язык, предмет и метод, каким будешь достигать истины, а потом ими и достигать. Декарт покорил умы европейских мыслителей именно тем, что придумал метод, который, якобы, позволял постигать истину, а в сущности, вселял уверенность, что истину можно сделать ручной или карманной…

В итоге четыреста лет Европа плутала в потёмках наукотворчества, так и не уйдя с того гиблого места, где заблудилась. Всё картезианство и вырастающие из него метафизика, естественная наука и разнообразнейшие логистики были лишь блужданиями ума, совершившего изначальную ошибку в рассуждении. Ошибка же эта заключалась в простом отказе от широты видения, в допущении, что в мире всё меняется, всё течет, кроме придуманных учеными методов, и в детской уверенности, что именно ты и есть вершина развития природы, её венец, царь и бог, поскольку можешь творить методы, философии, науки…

Остановись мгновенье, ты прекрасно! И вот мгновенье тянется четыре столетия, будто весь западный мир усыпила могущественная богиня…

Научная революция строилась на изначальном предположении, что можно создать метод, который приведет тебя к познанию истины, почему этот метод надо хранить в чистоте и почитать как святыню. Предположение это рождалось в умах людей, воевавших с религией в рамках религии, а потому ещё не имевших других способов говорить о мире, кроме религиозных. И потому невольно исходивших из допущения, что если сделать из метода разновидность религии, то эта основа будет неизменной, и даст всем приверженцам новой веры покой и надежду, что мир теперь управляем, и его можно менять не по законам природы, а по прихоти моего ученого ума…

А истина, похоже, была в том, что методы – это конфетные обертки, которые надо вышвыривать каждый раз, как они стали тебе тесны. Иными словами, истина в допущении, что начав движение, ты меняешься, и меняешься настолько, что старый метод, приведший тебя к этому, как к некой истине твоего бытия, становится ложным, и поэтому должен быть отброшен. Вот такой парадокс: метод, приведший к истине, всегда ложь, просто потому, что он истинен лишь до того места, где ты осознал его ложность…

И я несколько раз болезненно ощущал себя лжеучителем, когда понимал, что мои способы познания исчерпали себя, и дальше надо идти иначе… если я не хочу упокоиться, конечно…

Вот такова антилогичность действительного познания: ложь и истина едины, и только ты в состоянии определить, что есть истинный метод. В самом методе, как и во всей объективности нет не только истины, нет вообще ничего. Они пусты без тебя, их просто нет совсем… истина лишь в тебе, поскольку ты ее носитель.

И при этом ты сплошная ложь.

Лишь неукротимая вера в себя, в свою истинность истинна…

Я знаю, что однажды я познаю себя. И это истина.

И в этот миг я буду просто знать, потому что стану собой. И знание станет бытием, оно станет самим моим существованием и поэтому отменится и исчезнет. Что это значит? Это значит, что во мне не останется ничего, кроме меня самого, и даже знание о себе будет уже не мной, а значит, лишним и ложью, почему и от него придется избавиться. Итог познания – полное уничтожение знания… Это ересь по отношению к науке, смысл существования которой – обретение и накопление знаний. В силу чего она истинна и одновременно – лжеучение. Такие странности ждут нас на этом пути.

А первая из них – я не знаю себя не потому что не знаю, а потому что я не есть я. То, что я знаю как себя, есть чужое во мне или поверх меня. В силу этого я есть ложь, как ложью является и всё имеющееся у меня знание себя.

И единственный действительный метод познания себя – это очищение от того, что не есть я. Вот и весь путь, способ и метод. Чтобы познать себя, достаточно убрать из себя всё, что не есть я.

А что не есть я, если всё это во мне? Ведь убирать-то надо из себя?

То, что ты сам можешь осознать как инородное. Но это пока не так важно, как то, что мы явно обнаружили двойственность того, что называем собой.

Убрать из себя всё, что не есть я, предполагает изначальное двойное знание себя: и того, что есть я, и того, что называешь собой. Ведь ты же знаешь, из чего убирать себя. И ты знаешь, что не есть я, раз вообще в состоянии задаваться таким вопросом. Как-то знаешь…

И получается, что я есть двойственность от Себя до Я. И в силу этого я есть путь и пространство, заполненное какими-то содержаниями. Итогом этого пути, похоже, станет то, что я стану равен Я. Но я вначале равен Себе. И это Себе, из которого надо убирать всё, что не есть Я, как кажется, гораздо больше, чем Я. Ведь оно заполнено тем, что лежит поверх Я, и не позволяет его видеть, не позволяет ему проявляться как таковому.

Но вот чудо: по мере того, как мы убираем это чужое, наше Я становится все больше, и однажды заполняет всё наше бытие, всё то пространство, что сейчас ты ощущаешь собой. Иными словами, скрытое внутри тебя Я ничуть не меньше этого Себя, хотя при этом оно так мало, что вначале нам кажется, что его, быть может, и вообще нет…

Это очевидно, и это заставляет думать о себе как о некоем пространстве и как о площадке проявления, сцене, которая принадлежит мне, но может быть предоставлена и Я и чему угодно другому. Сначала кажется, что этой площадкой проявления является тело. Но и это не совсем верно, хотя с телом она связана. При внимательном наблюдении за собой понимаешь: тело лишь обозначает место проявления, но сама площадка существует и без него, она как зрачок глазного яблока, принадлежит чему-то гораздо большему, чему-то огромному и безмерно пространственному. А может быть, запростстранственному, лежащему за этим пространством, что ты осознаешь собою сейчас…

В любом случае, метод, которым ты избираешь двигаться к познанию этого, многократно устареет за время твоего движения, поскольку ты раз за разом будешь понимать себя иначе и иначе. И так, как и не снилось нашим мудрецам…

Но, тем не менее, мы вполне определенно можем сказать: в итоге самопознания придет не знание себя, а некое состояние. За знанием, придешь просто ты. И тогда надо просто жить. Даже не обязательно осознавать это и тем более ставить себе такую или иную задачу. Тогда и решишь, что и как делать.

Но предыдущей ступенью определенно является знание себя. Это “знание” придет с неизбежностью, как оно, в сущности, и существует уже сейчас. И это знание есть ложь, хотя ты стремишься к нему как к предельной истине…

И если не хочешь остаться в ловушке знания, и так никогда и не стать собой, надо суметь увидеть ложность этого состояния и осознать его. Вот предшествующая завершению самопознания ступень.

Следовательно, надо обладать видением и осознаванием.

Но что это такое?

Понять это и освоить – ещё одна ступенька к началу пути.

Могу сказать с определенностью, что видение и осознавание не самоценны, поскольку являются лишь знаками пути. Непонятно?