Завтра

– Ты видел, что происходит там? Это же какой-то ужас, и самое вопиющее здесь отсутствие внимания со стороны всех больших средств массовой информации, а также всех официальных государственных каналов. Они пытаются умолчать об этом! Люди против постройки мусорного завода у себя в городе, они выходят на митинги, бастуют, а вокруг тишина. Кроме того, это их естественное право на чистый воздух у себя на родине, никто не может ограничить их в этом.

– Откуда же ты узнала об этом?

– Я слежу за материалами, которые публикует N., он в который раз обращает внимание общественности на важные проблемы, на произвол, который творят наши власти. У него довольно много журналистских расследований по поводу коррупционных проявлений в нашей стране, например, о скрытом имуществе Младшего Брата.

– Да, ситуация и впрямь не из приятных. Но я ничего не могу прокомментировать по этому поводу, так как не особо доверяю подобным субъектам, очень уж много «желтизны» в их расследованиях зачастую. Однако же, представляется вполне логичным отсутствие внимания со стороны «окологосударственных» СМИ, ведь это невыгодно для репутации существующей власти. Я бы посоветовал тебе оставить в стороне идеальные представления о работе СМИ, о том, что они якобы несут свет знания людям и стремятся открыть какую-то правду, это так называемая четвертая ветвь власти уже давно куплена с потрохами. Во-первых, их интересует кричащий заголовок, им нужен только инфоповод, чтобы раздуть из этого бурные обсуждения, это их хлеб, а во-вторых, у этих СМИ есть владелец, под которого стелиться вся политика данной конторы. Вместе с тем, фигура N. кажется мне особенно мутной, он постоянно критикует и всячески настроен на деструкцию. Вот что же он может предложить людям?

– Как же, его расследования имеют большое практическое значение, благодаря нему широкий пласт людей узнал о коррупции в высших эшелонах власти. Он предлагает знание! Ну, из предложений также можно отметить его стремление к сменяемости власти, чтобы Большой Брат, наконец, ушел, чтобы чиновники перестали воровать.

– Все это общие лозунги, что конкретно надо делать, какие его конкретные предложение для улучшения ситуации в стране?

– Я этого не знаю наверняка, но мне кажется, у него есть идеи. Согласись, так больше продолжаться не может, нужно рассказать, проинформировать как можно большое количество людей о проблемах в нашем обществе, участвовать в митингах и пикетированиях. Большой Брат со своей компанией уже в конец обнаглели! Сколько можно воровать, мы из-за него скатываемся в средние века!

– Ты думаешь, толпа людей на улице, выкрикивающая лозунги о свободе и демократии, может повлиять на это? По-моему все эти выходки только дают повод для того чтобы закрутить гайки.

– Власть не сможет игнорировать общественное мнение.

– Хм, я уверен в обратном. А если все-таки верхушка власти уйдет со своих постов, сменятся лица в нашей политической элите, ты станешь жить лучше? Что-нибудь изменится?

– Ну, хуже точно не будет.

Из этого диалога можно увидеть такую интересную черту людей с клеймом Обломова, а именно странную любовь к обсуждению коррупционных проявлений. Я не первый, кто обратил внимание на этот аспект нашего человека, в частности, Добролюбов Н.А. в своей статье, посвященной исследованию «обломовщины» отмечал следующее: «Когда я нахожусь в кружке образованных людей, горячо сочувствующих нуждам человечества и в течении многих лет с неуменьшающимся жаром рассказывающих все те же самые (а иногда и новые) анекдоты о взяточниках, о притеснениях, о беззакониях всякого рода, – я невольно чувствую, что я перенесен в старую Обломовку…». Как же они любят негодовать по поводу всей несправедливости вокруг, прямо таки упиваются этим чувством, оно распирает их изнутри и заставляет поверить в то, что они знаменосцы свободы. Тут даже не любовь к коррупции, нет, не она… тут любовь ко всяким фактикам, всяким нарушениям естественного хода вещей, всякому проявлению плохого в нашей действительности. Они постоянно о них говорят, могут мусолить их часами и находить в этом свое странное удовлетворение. Взять хотя бы одного моего знакомого, он пишет мне постоянно по этому поводу, причем постоянно приводит какой-то несчастный фактик о вопиющем беззаконии.

– Смотри, на церемонии вручения музыкальной премии в прямом эфире государственного канала из песни известной рок-группы вырезали слово «протесты». Ну, если так с холодной головой вспоминать, помозговать, то такой цензуры, как сейчас, не было уже давно, уже совсем скатились…

– Думать тут можно только так, как разрешено. Смотри, провинция превратится в гигантскую свалку. 58 миллионов тонн столичного мусора планируют переместить в ближайшие области.

Чрезвычайно утомленный от его демагогий на тему – как плохо жить в нашей стране, я спросил его, чего же он собственно не занимается продвижением идей свободы и справедливости в жизнь? На что получил следующие ответы.

– Я собираюсь свалить отсюда, после того как закончу обучения. Кроме того, я уже прохожу курсы по иностранному языку, надо бежать, эта страна потеряна. Семью тут, конечно, заводить не буду ни в коем случае. Это да. Ребенку тут слишком некомфортно и опасно.

После упрека с моей стороны в инфантильности, он несколько подкорректировал свою позицию.

– Люди, которым везут мусор урановый, которые дышат ужасным воздухом, чьи дети не могут расти в нормальных условиях, простите, и они скажут, что их всё устраивает. Вы и есть инфантильные. Каждый из вас. А я не инфантильный, потому что что-то делаю, получаю образование, пока что только пытаюсь, но всё же развиваю то, чем потом хочу заниматься.

– Что ты делаешь? Ноешь постоянно? Собираешься свалить? Полстраны образование получает и что с того?

– Ну, я же хотел идти на государственную службу. В пору студенчества прошел конкурс на стажировку в наш законодательный орган. Но потом увидел, что это такое. Вот и всё. И зачем мне это надо? Я собираюсь честно работать и помогать людям в своей сфере. Это уже немало.

Вот и весь запал этих обломовцев. И смешно, и грустно…

Исходя из вышеприведенных диалогов, можно составить некоторый тип, современного человека из Обломовки. Дабы не прибегать к злоупотреблению этим именем, ставшим нарицательным, и не допустить превратного толкования, я использую для обозначения такой категории людей понятие – русский либерал. Кроме того, это понятие является все же более близким, чем переезженная Добролюбовым Н.А. «обломовщина», оно запало мне в душу при прочтении «Идиота» Достоевского Ф.М., а конкретно следующего отрывка, в котором Евгений Павлович прибегает к ироническим рассуждениям в светском обществе, он говорит: «Русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм». Эта черточка, обостренное внимание исследуемого мной типа к каждому несчастному и неудачному русскому факту, и перевозбуждение от его созерцания, положила начало формированию в моем представлении указанного типа. Именно поэтому мне хотелось бы использовать именно это сочетание.

Следующей характерной чертой этого типа является отсутствие деятельного желания. Говоря словами Добролюбова Н.А. эти люди не могут определить, что они могут сделать, а что нет, их желания являются только в форме: «а хорошо бы, если бы вот это сделалось»; но как это сделаться может, они не знают. Они любят поразглагольствовать о том, о сем, «надо победить коррупцию», «обеспечить сменяемость власти», «ликвидировать бедность в стране» и т.д. Как только эти отвлеченные мечтания соприкасаются с реальностью, с потребностью в практическом осуществлении, они отдают воплощение мечты на откуп другим, на авось. «И зачем мне это надо?». Я лучше побуду в своем тихом спокойном мирке, закончу учебу, буду зашибать копеечку, попробую уехать за границу, буду честным и услужливым. А чего вы хотели? Этого и так многовато!

Они не имеют никакого представления о том, как осуществить эти «кричащие» лозунги в жизнь. Вопрос: что делать? Стройность их рассуждений сразу же рассыпается как карточный домик, это мы увидели в приведенных мною диалогах. В очередной раз хочу процитировать Добролюбова Н.А., он также заметил в нашем человеке свойство подобного типа: «Остановите этих людей в их шумном разглагольствовании и скажите: «Вы говорите, что нехорошо то и то; что же нужно делать?» Они не знают… предложите им самое простое средство, – они скажут: «Да как же это так вдруг?» Непременно скажут, потому что Обломовы иначе отвечать не могут».

Между тем, это взваливание бремени деятельности на кого-то другого, является едва ли не определяющим аспектом этого качества. При чем, касаясь общественно-политической стороны жизни, это подчеркивается наиболее явно, мы не просто взваливаем весь груз ответственности на других, нам подавай сильную личность, которая решит все проблемы за нас. Наш народ как никто другой жаждет прихода некоего мессии, или Моисея, который вызволит его из рабства, порвет цепи и восстановит мир и справедливость на этой земле. Меня впрочем, одолевают некоторые сомнения насчет этого свойства, быть может, он в целом относится к психологии масс? Но как мне кажется, наиболее ярко проявляется он именно у нас.

Интересно в этой связи следующее высказывание из «Мертвых душ» Гоголя Н.В., избранное в качестве предисловия к статье Добролюбова Н.А., – «Где же тот, кто бы на родном языке русской души умел бы сказать нам это всемогущее слово «вперед»? Веки проходят за веками, полмильона сидней, увальней и болванов дремлет непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произнести его, это всемогущее слово…». Удивительно, что Добролюбов Н.А. не заметил и в этом ожидании «героя», голос которого заставляет двигаться облака и сотрясает небесные своды, определенного оттенка человека из Обломовки. Наши обломовцы проводят годы, десятилетия, века в ожидании своего вождя, который направит их, укажет, что надо делать, вселит в душу народа деятельное желание, а между тем никто из этих ожидающих и пальцем не пошевельнет для того, чтобы приблизить это пришествие. Все они любят воображать себя в этой роли, мечтают повести за собой людей, но дальше их дивана эти мысли не уходят. Здесь к слову мое сказание о калечных Наполеонах.

С другой стороны, все это объяснимо, если учитывать историческую подоплеку: у нас постоянно был пастырь, наше «красно солнышко», ради которого не страшно и жизнь отдать, весь груз ответственности за судьбы народа мы взваливали на него, да и наши вожди, что уж тут греха таить, были далеко не против такой роли. Жизнь русского человека это и впрямь «тараканьи бега», проводя жизнь в беготне от тапка, мы с радостью возьмемся за борьбу с себе подобными, если нам вручают этот самый тапок. Кто-то любит поговорить о постоянном авторитаризме нашей власти, заикаются даже о тоталитарности, но позвольте, разве настолько сильна воля наших титанов, что она враз превращает их желания в жизнь? Разве не мы сами вручаем кнут нашим узурпаторам? Авторитарность власти у нас – это характеристика, которую не создает власть сама по себе, это следствие поведения всего общества, которое успокоившись после смены лиц «наверху», удаляется от политики и отдает на откуп новым лидерам все важнейшие вопросы общественной жизни, это качество которое произрастает снизу.

При этом помимо передачи вождям на откуп всей власти, взваливания на них решение всех своих проблем, мы склонны взваливать на одного человека и весь груз ответственности за происходящее зло в нашей стране. Очень часто слышу: «Большой Брат во всем виноват! Он и его шайка разворовали всю страну и загнали нас за черту бедности!». Это конечно больше похоже на лозунг и в принципе является общей фразой, но есть и умопомрачающая конкретика: «Большому Брату не понравился мой критический монолог о нем, он упрячет меня в тюрьму!»; «Из-за этого человека я не могу организовать свой концерт, его люди приходят к нашим организаторам и угрожают им! Где свобода слова!»; «Он распорядился дать денег известному исполнителю для своего возвеличивания!» и тому подобное. Мне чрезвычайно смешно от того, что широкая общественность склонна видеть в одном человеке глобальную проблему всего государства.

Даже взять пост, который он занимает, само его положение, так скажем высоту его трона, тут неважно кто будет сидеть плохой или хороший, произвол презюмируется. Тот огромный кнут, что вручают, при вступлении на такую должность не может не соблазнять, есть лишь два средства против этого – либо уничтожить кнут, либо дать кнут поменьше. Удивительно, но такая мысль тяжело входит в массы, хотя она чрезвычайно проста. Широкая публика продолжает стоять на своем и требует отдать кнут кому-то другому, ей приелись однотипные удары плетьми в течение двух десятилетий, нужно чтобы ее стеганули как-то по-новому! А как же? Если мы уничтожим кнут, кто будет говорить, куда идти нашему стаду? Даже если уменьшим, это значит, будет больше выбора, придется думать, побуждать себя к деятельности, а зачем нам это? Мы хотим спокойно укутаться в огромный халат и сидеть в оранжереях, а имением пусть занимается кто-то другой.

Наше ожидание «мессии» сейчас отягощается еще тем, что мы живем в новейшем времени, в котором это громкое слово «человек» неизменно мельчает, почти не осталось сильных личностей в нашей стране, потенциально способных не то, что сказать это могучее «вперед», а хотя бы сказать что-то деятельное, побуждающее хоть к какому-то действию, быть может не разбудить, но пробиться в глубокий сон этих «увальней». Поэтому наше поколение может и не застать своего пастыря, бесцельно блуждая по просторам сиюминутных желаний, постоянно проваливаясь в ямы своих необоснованных ожиданий от возвеличивания мнимых героев. Признаться, я и не вижу никаких предпосылок к появлению «вождя», никакого знамения, хотя возможно я просто никудышный толкователь Апокалипсиса. Проблема измельчания человека уже стала достоянием большинства думающих философов последнего времени, так откуда же взяться этой сильной личности, если мы погрязли в раболепии?

Последние серьезные фигуры уже давно требуют замены, их действия стали излишне механичны, они отжили свое и замкнулись в череде бессмысленных повторений, однако ж, они не спешат уходить, они чувствуют потребность народа в сильных личностях, и видят, что на замену им никто не придет. Никто не в состоянии одолеть этих пусть дряхлых, но все же титанов, попытки человека последнего века пошатнуть точку опоры этих гигантов при схождении один на один, чрезвычайно смешны. Их давят как назойливых мушек. Поэтому эти титаны постоянно говорят себе: «Кто если не мы?», так говорит и полстраны поддерживающие их. Они прекрасно осознают, что если предоставить Обломовку самой себе, то сгинет она в пучине бессилия, сожрет сама себя. На данный момент, их стремление сохранить власть вполне оправдано, они убеждены в собственной правоте и воспринимают это как долг. Есть лишь один выход – доказать им, что это не так, что мы не погибнем без пастыря, а способны двигаться вперед. Когда мы осознаем это и деятельно захотим свободы, эти дряхлые титаны уже не смогут нам ничем помещать.

Но как же найти этот выход самому и указать на него другим? Как выбраться из этой ямы бессилия? Я тоже не хочу находиться под розгой этих выживших из ума стариков, которые заперлись от всего нового и твердят об особом пути, но в то же время не хочу обманывать себя тем, что если они уйдут, то сразу станет лучше. Прежде чем что-то разрушить, надо для себя решить, что ты хочешь воздвигнуть на этом месте, чтобы не остаться без крыши над головой. У нас есть старый обветшалый дом, который неизбежно должен быть снесен, но постепенно, точно также постепенно должны возводиться стены нового дома, в котором мы хотим жить. Залог успеха в этом деле – плавный переход. Мы не можем резко снести эту рухлядь, у нас нет другого дома, где мы могли бы переждать строительство нового жилища, если уж на то пошло у нас нет пока и проекта нового дома. Как же осуществить этот плавный переход? Подумаю об этом завтра.

30 сентября

Созидание. Одни утверждают о невозможности какой-либо созидательной деятельности в условиях нашего режима, будто бы всякое дело заведомо проигрышное, люди «сверху» сразу «прикроют эту лавочку», этим они с легкостью оправдываются перед собой за бездействие. Другие считают, что прежде чем что-то построить, нужно выкорчевать все старое под корень, этим прикрывается у них отсутствие каких-либо идей о новой постройке.

Внешне может показаться, что последние хотя бы деятельны, хотя бы что-то предпринимают, но и это тоже иллюзия, мишура, в которую они так любят закутываться. Вся их так называемая «деятельность» сводится к одной басне, эти Моськи только и лают на слона, вьются, бесятся, брызгают слюной, а слон как шел себе, так и идет. Вот и все их разрушение. Некоторые еще ведь позиционируют себя как «борцов с существующим строем», думаю, вышел бы хороший анекдот из этого для «Народной расправы». Я ни в коем случае не призываю этих людей к терроризму, но им есть чему поучиться у русских революционеров прошлых веков, если они действительно хотят что-то сделать, вот уж кто действительно знал толк в разрушении! Есть более хитрые из них, которые величаво именуют себя критиками. Вот это новости, с каких пор собачий лай стал критикой? Посудите сами, все эти «излияния души» сводятся к чистейшей демагогии: «Какие ужасные дороги! Вот неужели нельзя денег больше выделить?»; «Воры! Жулики! Почему мы простили долг другому государству, а гражданам кредиты простить не можем?»; «А вот за границей, пенсия выше, чем у нас, потому что наше государство на нас плюнуло!». Просто как бабки на базаре или необразованные мужланы, которые любят во время своих застолий затянуть разговор о политике. Им только дай повод поразглагольствовать, как плохо живется у нас, и как бы хорошо было, если б вот все это как-то уладилось. Светила этих критиков пошли несколько дальше разговоров, они теперь следят, кто, сколько в карман положил. Ай, негодяи! Вот о чем любит слушать наш народ, кто сколько наворовал. А как же, надо поругать таких мздоимцев, это наш гражданский долг!

У них еще хватает наглости называть себя оппозицией! Ха-ха! Ну вы и шутники, у нас нет оппозиции, пора бы уже опомниться от влажных мечтаний. Оппозиция – это, прежде всего альтернатива существующему строю, существующей политике лидирующей партии. Что вы предлагаете, абстрактные лозунги? Где конкретика, программа ваших действий, если хотите? Оппозиция – это рациональная критика властвующей партии, методов ее деятельности. Настоящая критика, слышите! Настоящий подробный разбор сильных и слабых мест концепции лидирующих политических структур, документально подтвержденные обстоятельства, на которые вы ссылаетесь, масштабные выводы по анализируемому материалу. Где все это? Не ваши истошные крики насчет коррупции и прочих неосмысленных фактиков, не притягивание за уши всяких неудач и бед, не искажение информации.

Неужели вы и вправду называете это протестом? На мой вкус, это бессмысленный лай, демагогия. Разве перестанут воровать после публичного осуждения? Да как же! От этого не прибавиться праведности у людей из «первого эшелона», даже меньше не станут воровать от этого или, только тише начнут это делать и больше сплотятся. Ведь эти «разоблачители» и «критики» серьезно считают, что делают благое дело, раскручивая по большей части слухи, чем реально подтвержденные факты. А между тем, следствием таких действий чаще выступают негативные изменения, в частности, у нас это «подкручивание гаек». Здесь следует привести слова Аристотеля об этих самых демагогах и последствиях их деятельности: «В демократиях перевороты чаще всего вызываются необузданностью демагогов, которые, с одной стороны, путем ложных доносов по частным делам на состоятельных людей заставляют этих последних сплотиться (ведь общий страх объединяет и злейших врагов), а с другой стороны, натравливают на них народную массу. То демагоги, желая подольститься к народу, начинают притеснять знатных и тем самым побуждают их восстать, либо требуя раздела их имущества, либо отдавая доходы их на государственные повинности; то они наводят на богатых изветы, чтобы получить возможность конфисковать их имущество». Тут по большей части идет речь о переворотах, в нашей ситуации о таком говорить рано, но можно извлечь некоторую суть: призыв к народу этих «критиков» хулить власть может привести только к ужесточению политики и сплочению верхушки власти. И это следствие вполне закономерно, мне представляется, что «наверху» рассуждают так: если собаку натравливают, то она может не только полаять, но и укусить. Другое дело, что наша собака – это Моська из Обломовки и не способна на это. Но ты попробуй, объясни все этим старичкам, «праведно» защищающим мирную жизнь народа от хаоса переворота, а заодно и свое имущество.

Есть и другая видимость деятельности, излюбленная русскими либералами – митинг. О да, это политическое средство стало весьма заезженным в последнее время, популярным, люди обманываются и ощущают силу коллективного, чувствуют сопричастность к чему-то большому, к так называемой борьбе за свободу. Но кто-нибудь из них задумывался, какой толк от того, что они вышли на улицу, постояли перед зданием того или иного органа власти? Их вопли были услышаны? «Мы хоть что-то делаем», да уж, много вы наделали, все та же мышиная возня и лай подзаборной шавки. Митинг – это уже отжившая форма выражения общественного мнения, когда-то она была необходима и даже эффективна, но сейчас… сложно говорить о каких-то последствиях этого столпотворения, оно скорее только наводит беспокойство в массах, а для того чтобы что-то создать, нужна холодная голова. Сейчас мы живем в достаточно вольготных условиях, в отличие от тех людей, в пору которых митинг был едва ли не единственным способом выражения мнения народа. Митинг если хотите, для меня такая массовая «челобитная». Нам больше не нужно просить о том, чтобы о нас подумали наши «господа» и облегчили нам жизнь, мы можем влиять на это сами. Митинг это демонстрация бессилия общества, пропитывающей его лени: «Нам плохо живется, господа свыше, сделайте так, чтобы жилось хорошо». Это политическое средство уместно, когда власть не подпитывается кадрами из народа, когда все дорожки во властные структуры закрыты для населения и доступны лишь избранным. А у нас разве такая ситуация? Разве у нас есть сословия или касты?

В этом и заключается основное оправдание нашего современного русского либерала – он считает, что у него нет возможности влиять на свою жизнь. Он якобы раб этих людей первого сорта, они держат в своих руках все ниточки, утешая себя этим, он продолжает свой бессмысленный лай или плетется за стадом овец на очередной митинг. Но так ли это? Или это оправдание из Обломовки?

Однозначно последнее. Наши русские либералы обладают еще одним интересным качеством, так как они мечтатели, калечные Наполеоны, они представляют себя героями Оруэлла, Замятина, либо другой популярной антиутопии, в которой они противостоят тоталитарному государству. Это очень забавно, когда они нервно шепчут на просторах сети, что за ними пристально следит Большой Брат, никому нельзя доверять, нас окутывают своими невидимыми сетями агенты спецслужб. У меня к ним один вопрос: если все так плохо как вы говорите, если нас дергают за ниточки властные масоны, то почему мы все еще имеем удовольствие, наблюдать за вашей разоблачительной деятельностью? Почему вас еще не упрятали в какой-нибудь подвал столичного изолятора? Не смешите, государство у нас действительно не поборник демократии уровня развитых стран, но делать из него такое чудовище, это гиперболизировать действительность.

Не нужно строить из себя жертву тоталитаризма, надо жить здесь и сейчас, а не в отдаленных фантазиях. Да, у нас одна лидирующая партия, но разве создаются объективные противоправные препятствия для того, чтобы свергнуть эту монополию? Разве какой-то закон запрещает создавать партию или баллотироваться на высшие посты? Кто-то запрещает говорить об альтернативе современному строю?

Давайте подумаем сначала, почему сложилась такая ситуация, почему нам не из чего выбирать? Может быть не потому что кто-то сверху запретил нам этот выбор, а потому что никто больше и не предлагает ничего? Я не беру в расчет другие крупные партии, так как это не альтернатива, за ними нет никакой идеологии, только эфемерные концепции. У одних во главе сумасброд, актер слишком сильно вжившийся в роль, вторые это печальный отблеск прошлого, третьи ни рыба ни мясо. Как в такой ситуации не быть лидирующей партией? Отношение населения к этому проиллюстрирует следующий пример: когда-то в юношестве я ходил голосовать с отцом на выборы, когда я спросил, почему он ставит галочку напротив Большого Брата, он ответил, что раз тот уже столько у власти, то успел наворовать достаточно для себя и на новый срок будет делать что-то для других, а если проголосовать за кого-то другого, можно не ждать от них ничего хорошего, так как они будут набивать себе карманы на первых порах.

Говоря насчет безальтернативности фигуры Большего Брата, я думаю, мы вполне разобрались в этом вопросе, такой же крупной личности нет, и не будет. Его просто никто не сможет заменить на таком гигантском троне, а если кто-то и сядет, то берегись страна! Это может быть страшно, для неподготовленного человека, такой объем возможностей опасен, трон может свести его с ума, сделать из него тирана. Туда может сесть безболезненно для общества, разве что марионетка, либо народа, либо богов капитала, но пока последних устраивает и существующая фигура, с которой, судя по всему, у них есть какая-то договоренность, он будет неприкосновенен. Для ставленника от народа, его марионетки, необходимо чтобы база его поддержки сформировалась, а пока никаких подвижек в этом вопросе не ожидается. База формируется за счет партии, но наш гражданско-активный либерал видимо, не слишком заинтересован в такой практической деятельности.

Так есть ли у нас возможность создать партию, даже не партию, достаточно для первой поры и какого-либо организованного общественного движения? Предложить, таким образом, альтернативу, какую-то другую идеологию существующей? Есть ли у нас возможность зарегистрировать своего кандидата на высший пост? Конечно же, есть.

Я уже не раз слышал типичный аргумент против этой точки зрения, все мои оппоненты под копирку говорили о примере господина N. Прошу прощения, но это крайне неудачный случай, его «критикующая» позиция, вопли о коррупции и ворах в высших кругах, все это демагогия и больше похоже на дестабилизацию, подрыв доверия власти перед населением, стравливание классов. Неудивителен здесь ответ на подобное поведение, сама возможность участия этого господина и его компании в выборах какого бы то не было уровня, вызывает у наших дряхлых титанов нешуточное беспокойство. Так пугать бедных стариков! Ха-ха! Чего же ты ожидал? По головке за такое не гладят. Нужно быть аккуратнее с власть имущими, ты можешь предлагать что-то новое, но грозить им тюрьмой и конфискацией это чрезвычайно глупо. Политическую конкуренцию никто не отменял, эти акулы сожрут при малейшей угрозе своим капиталам, нужно быть аккуратнее в таком деле, более деликатным. Прояви уважение к старожилам! Ха-ха! Ты не так страшен, как кажется этим бедолагам, поэтому потеря твоей кандидатуры на выборах, не Бог весть какая трагедия, ты все равно не нес в себе никакой альтернативы, только пустые популистские лозунги.

Но за этим аргументом русского либерала стоит следующий: «Даже если у нас получится баллотироваться куда-нибудь, если нас зарегистрируют, это все бесполезно, все выборы куплены, понятно и без проведения голосования кто победит». Так вот вопрос, кто это проверял? Была ли у нас за последние годы такая ситуация, что в общественном мнении, в массах сходная поддержка определенной политической организации или личности по сравнению с нашим Большим Братом и его компанией? Были какие-то просветы, совсем мизерные, но разве у вас когда-либо складывалось ощущение, что у определенного кандидата или политической партии в объективной действительности больше сторонников, чем у тех, кто выигрывал выборы? Безусловно, нет. Я не исключаю махинации с голосами избирателей, этим грешит множество демократий, но чтобы они были такими масштабными и затмили «глас народа», это навряд ли. Такое могло происходить в отдельных регионах, муниципалитетах, но в масштабах страны никогда. Так почему бы не попробовать собраться с силами, объединиться, встать единым фронтом и предложить собственный путь – альтернативу?

Что мешает сделать тебе это, мой русский либерал? Только твоя внутренняя Обломовка. Пусть ты, возможно, проиграешь, пусть гарантии на успех у тебя нет, но ты будешь знать, что попробовал, что действительно попытался изменить в своей стране что-то к лучшему, вручить народу удила власти, а не беспочвенно сетовал на несправедливости, лежа на диване и мечтая о большом халате и оранжереях. А когда уже станет действительно ясно, нацепила на тебя государственная власть ошейник или нет, когда разрозненные элементы нашего народа объединяться в одно целое, и станет понятно, что ему не дают власти над своей судьбой, тебе уже не надо будет сетовать на несправедливость, ты будешь единым целым – силой, возьмешь топор в свои руки и самостоятельно прорубишь путь к своему законному праву. Да мой русский либерал, ты должен сначала попробовать сделать это безболезненно, попробовать законным путем взять в руки бразды правления над общественной жизнью, и лишь когда ты действительно поймешь, что тебя держат в рабстве, твой гнев разрушит любые оковы, как он уже делал до этого. Без этого полного осознания своих цепей, если они существуют конечно – ты всего лишь Моська, что лает на Слона, в тебе не созреет та неистовая ярость, которая могла бы порвать их.

Но для того, чтобы достигнуть этого, нужно объединится, найти точку соприкосновения, в конце концов, сформулировать эту альтернативу существующему строю. Как это сделать? Вопрос на который я до сих пор не нашел ответа. Но быть может завтра… да, я попробую найти ответ, попробую найти… завтра.

1 октября

Ну, вот еще один день в бездействии, и так неделя за неделей тянется мое бессилие. Мечу молнии на наших обломовцев, преисполняюсь праведным гневом, а сам прозябаю в том же грехе… что ты пытаешься сделать жалкий человече? Я по-прежнему топчусь на месте, точно также развожу эти бесплодные разговоры, у меня тоже есть оправдания для самого себя. Мне кажется, я очень слаб, что мой ничтожный умишко тоже не способен мыслить выше лозунгов, разве что прохожу чуть дальше, подвергая сомнению общепризнанную модель поведения русского либерала. Но что у меня за душой? Разве подобные рассуждения не посещали каждого? Могу ли я сказать что-то новое? Нужна ли эта констатация бессилия?