Книга четвертая. Исключительность

Книга четвертая. Исключительность
Александр Алексеевич Ананьев

Четвертый том концепта "ананьевизма" в том же специфическом жанре автобиографического научно-философского очерка прикладного характера. Проповедую то, что проживаю сам, и ряд других странных людей. На этот раз охвачен период с сентября 2019го по май 2020 года. Затрону вопросы построения секты, нового опыта сексуальности, переезда в Москву щедро приправлю блюдо соусами орущих эмоций и лиричных мотивов грусти. Содержит нецензурную брань.

Предисловие

Исключительность – довольно вызывающее слово, выражающее феномен человека. Имеющихся в обиходе толкований и определений вполне достаточно, чтобы освежить собственное понимание.

1.Особенность, своеобразие, присущие только данному лицу, предмету или явлению.

Уже довольно долго пожив в остроге, осмыслил я вполне всю исключительность, всю неожиданность такого существования. (Достоевский, Записки из мертвого дома.)

2.Обособленность, замкнутость, основанная на идее чьей-л. особенности или превосходства.

Всякая буржуазия хочет в национальном деле либо привилегий для своей нации, либо исключительных выгод для нее –. Пролетариат против всяких привилегий, против всякой исключительности. (Ленин, О праве наций на самоопределение.)

Всякая проповедь расовой или национальной исключительности, вражды или пренебрежения – наказываются по закону. (Конституция СССР)

«Мне не нравится в славянофильстве учение о национальной исключительности, – заметил Привалов. – Русский человек, как мне кажется, по своей славянской природе, чужд такого духа, а наоборот, он всегда страдал излишней наклонностью к сближению с другими народами и к слепому подражанию чужим обычаям… Да это и понятно, если взять нашу историю, которая есть длинный путь ассимиляции десятков других народностей. Навязывать народу то, чего у него нет, – и бесцельно и несправедливо» (Мамин-Сибиряк Д.Н. «Приваловские миллионы», 1883 г.)

Само слово я не так часто использовал в своем обиходе, имел к нему предубеждения глубинных свойств, похоже, уходящих в дебри моей Гордыни, где сама исключительность суть синоним. Распадаясь на объективную и субъективную, она становится двумя крайностями Гордыни, двумя точками – для тех, кто читал прежние книги. Всю жизнь мы идем под давлением этого слова, где с одной стороны не можем найти твердости увидеть и уверовать в самодостаточность, а с другой – стремимся заместить истинное усердие и прилежание в самоидентификации суррогатом высокомерных чванливых заявлений. «Деньги» как наш инструмент так же способны усилить избранное движение человека, став либо ресурсом просвещения, либо камнем на шее.

В один из дней марта 2020 года на утро после посещения свинг-клуба я ехал в Барвиху для теста модельного ряда автомобилей Bentley. В очередной раз в переписке обсуждал с Проводником гордыню, точнее сказать, определенное недовольство своей текущей малозначительность. Впервые в жизни, мне захотелось употребить это почти запретное слово «исключительность» по отношению к себе. Он ответил, что исключительность со мной неотъемлема, только ее предстоит еще познать. Пришлось зависнуть в измышлениях… Он частенько так со мной поступает.

Фонетически мне больше нравится слово «исключительность», чем синонимичная «индивидуальность», оно выглядит более емким, равно как сочетание «исключительный Путь». Жаль, что я поздно к этому дошел, а менять слова по всей книге уже лень.

Вводная

Эта Книга будет другой, началом центрирования в ином качестве собственного прочтения. Я всё отчетливее начинаю видеть свою направленность и своего читателя. Весь мир – слишком мало, а «всё» – мне недостаточно. Нужны те, кем вам пришлось стать, добравшись сюда, и те, кем вы начнете быть после. Мои книги не дадутся в руки многим, но наши ряды станут шириться. Не стану говорить, что есть какие-то «такие» и «не такие», есть лишь те, кому уже пора и остальные. Невероятно тяжело, скорее вовсе невозможно принять откровение и вызов нового времени в середине апреля 2020 года – оставить попытки зафиксировать свои позиции в мире и хеджировать риски, будь то профессия, семья, половая неприкосновенность, равно как и в любая иная сфера. Здесь мы идем своим Путем. Каждый из нас. Каждый идет им один, но мы вместе. Мы едины.

Снова это началось внезапно, и довольно скоро после завершения «ПД» (похоже, я буду использовать такое сокращение для третьей книги «Понимания Делания»). Днем завершения будем считать 28 августа, когда я сообщил Проводнику об этом и прислал первый электронный экземпляр. Кстати, примерно в это же время мне довелось запихнуть «Мой Путь» в открытый доступ в интернет, так что Дракон все сильнее распространяет присутствие по миру, и уже объял ряд стран.

Текущее время какое-то переходное, подготовительное перед чем-то большим, пусть тогда в сентябре 2019 года мы еще не могли понимать его с такой ясностью. Я прохожу погружение в совершенно новый опыт раскрытия на своем Пути – Пути Проводника, ну или как ранее называл – Заступника Свет Несущего. И то, и другое звучит довольно пафосно, так оно и задумывалось вместе с названием книги. Да, здесь снова будет место оккультной дьявольщине и сарказму чертог. Путь оно навивает запашок чего-то потустороннего, ведь люди так любят этот бред. Я тоже люблю, и не решаюсь лишать себя веселья учинить новую вакханалию с вашим умом. У нас свои счеты, но я веду в счете, а вас уже не счесть и мой счет всё круглее.

Вновь рассуждая на тему, а нужны ли эти строки еще кому-то, мне решительно приходит в голову вполне однозначный ответ. Как бы мне не хотелось иметь для себя письменный источник чего-то созвучного, но на текущий момент такой альтернативы нет, хотя последователей у моего Проводника достаточно. Не так все это просто, писательского, либо ораторского навыка будет недостаточно. Важнейшим аспектом является сущностная наполненность, которая так просто не дается на раз-два. Здесь и кроется вся штуковина, которой мы теперь обучаем Идущих.

Посыл кроется внутри, причем не так уж глубоко, он хорошо виден даже при минимальной осознанности условно первой ступени. Речь идет не про манеру изложения и учет маркетологических аспектов распространения будущих результатов труда, но именно про слабоуловимую нить внутренних состояний, из которых творится мое нечто. Похоже, что туманность повествования меня все еще держит, пусть остается. Мне и самому иногда приходится гадать, что я имел в виду. Каждый сумеет понять что-то свое, либо проскочит дальше. Еще лучше, если плюнет и уйдет своей дорогой.

Вероятно, суть такой ситуации упирается в существенные различия меня с другими людьми, и всему виной чудовищное стечение факторов, сложившихся в моей персоне.

Да, понимаю я, понимаю, что подобные измышления вряд ли станут утопать от ажиотажа, а хотелось бы. Скажи я, что нет во мне таких стремлений, вновь соврал бы. Сюда непременно следует употребить цитату очередного «спутника» в написании данной книги Карла фон Клаузевица. Точнейшие наблюдения от привел в своем военно-политическом трактате «О войне»:

«Чем меньше та жертва, которую мы требуем от нашего противника, тем вероятно меньше будет его сопротивление. Но чем ничтожнее наши требования, тем слабее будет наша подготовка. Далее, чем незначительнее наша политическая цель, тем меньшую цену она имеет для нас и тем легче будет отказаться от ее достижения, а потому и наши усилия будут менее значительны»

Это совершенно без разницы, что писалось о войне, ведь она повсюду, и в первую очередь внутри каждого. Фон Клаузевиц был философом, военным стратегом радикальной откровенности, безудержным агностиком морали первой половины 19 века. Вряд ли кто-то сумеет однозначно вычленить, кем он был еще, равно как именно на том поприще человек сталкивается с максимальным обнажением истинности. В войне есть красота первозданности, и именно она так наглядно, так громогласно знаменует данность природы человека. Никогда ранее до встречи с его посланием, я не рассматривал войну настолько всеобъемлюще, а ведь его трактат есть величайшая метафоричность для потомков. Разумеется, значение имеет наполнение строк, что создается изнутри читателя, изнутри его персонального туннеля реальности, который неотъемлемо связан с текущим социально-политическим туннелем современности.

Всякий найдет в книге то, чего способен выискать, то, на что настроен, а остальное, как ни странно, достанется остальным. Стратегических аналитиков с полуправым умом вроде моего еще не так просто распробовать, их тексты шифрованы, пусть исполнены в доступном символизме, но там потаен глубинный код. Такие вещи не даются в руки легко, а ведь война и в правду никогда не начиналась и никогда не заканчивалась. Как точно, как злободневно выстрадано, и направлено мне к пониманию моим визави сквозь время и пространство ровно два века назад. Кстати, это довольно любопытно наблюдать за такой манерой исполнения своих посланий. В прежней третьей книге таким межвременным и внепространственным «спутниками» были Роберт А. Уилсон и Т. Лири, которые в ощутимой мере меня вдохновляли.

А ведь это еще не так просто. Мне доводится скакать по десяткам книг, руки сумбурным порядком перебирают источники пока однозначно не тормознутся спустя дни, недели или месяцы на ком-то знаковом. Тогда эвристическое ликование озарит мое внутреннее пространство молнией: «Вот оно!». Хотя следует признать, что это не дается и мне вот так сладенько. Всякий раз требуются усилия, чтобы вскрыть орех, занырнуть в его глуби. Оно ломает меня, а я его, и так мы сплавляемся прежде, чем начать обогащаться, но впредь я уже знаю, где искать вдохновения.

Только и тогда это не константа, а наш союз озаряется временным, мы встречаемся, чтобы расстаться, когда я перерастаю состояние встречи. Когда-то я был одним, и мы пересеклись в пространстве вариантов, затем сумели переплестись, проплыли вместе, потом я вырос, и пошел далее. Так сталось тогда, тому быть вновь. Бывает мы полагаем, что вокруг в мире людей полно, и их навалом, но не все они для нас, а мы для них. Нам не нужны многие, нам посильны единицы, но меж тем нет преград ни во временах, ни в странах, ни в пространствах. Порой я встречаю людей из прежних веков, а порой из соседнего района города, где пребывал в том моменте. Мы не становимся цельностью в годах, но обретаем иную связку, фрактальное единство Душ, что не могло бы не случиться, когда приходит время. А дальше каждый врозь, он продолжает плыть своей рекой.

Данная книга продолжит общий вырисовывающийся концепт моего творчества прежних книг, и вновь станет автобиографическим повествованием. Вновь стану делиться мыслями, эмоциями, слабостями и достижениями. Мне довольно нелегко сочетать линии своего рассказа, ведь с одной стороны я использую страницы для исповеди, а с другой понимаю модель позиционирования перед читателем. Где-то здесь я захочу упомянуть, что начинаю все лучше понимать, и даже видеть читателя. Стало быть, имеет смысл соответствовать шаблону восприятия в той или иной мере. Какая бы свобода пера мне ни принадлежала, приходится сочетать и улавливать в себе соответствующие образы. Впрочем, линия предельной открытости будет сохраняться, хоть и с долей ограничений. Пойдем дальше, увидим вместе.

Буду описывать жизненный период примерно за полгода с сентября 2019 по апрель 2020 года. Сейчас 24.02.2020 года, сегодня я возобновил работу над книгой после перерыва месяца в четыре точно. Кое-что было написано в сентябре 2019 года еще в Красноярске, но после переезда в Москву мои мысли стали отдаляться от писательства. Должен признаться, еще пару недель назад мне думалось, что писательское вдохновение полностью покинуло, тот этап промелькнул, сменившись другим. Начало казаться, что время написания прежних книг было нужно, чтобы разобраться с собой в моменте. Так оно и протекало, причем работало отменно. Многие аспекты жизни и сокровенные переживания яростно сопротивлялись перед проникновением на страницы. С мучениями и потом по всему телу я выжимал из себя абзацы один за другим, а потом это прошло.

Спустя месяц после окончания последних попыток писать, мне вполне полно стало ощущаться отсутствие потребности изливаться в тексте. Правда в том октябре мне было вовсе не до него, нужно было адаптироваться, закрепиться на новом месте. Выходит, отчасти перерыв был обоснован жизненными обстоятельствами, но поверх наслаивались внутренние состояния гордыни, где мне казалось, что уже исчерпан смысл текстовых повествований. Вроде как я подрос, больше нет потребности надевать эти штанишки, но как я заблуждался, и как сумел отдалиться от вожделенных созидательных будней счастливого удовлетворенного генератора.

Нечего излишне строго себя судить, даже если это бывает полезно, зато можно выдохнув повспоминать какие возможности и какой опыт был приобретен в то время. Жизнь развивается волнообразно, и мне хочется думать, что моя волнообразность имеет восходящий вектор. Собственно, оно так и складывается, ведь перемещение в Москву имеет невероятную череду предпосылок и таит в себе массу смыслов, многие из которых мне и теперь неочевидны. Естественно, ностальгические попытки возврата к письму возникали, но очень эпизодически и кратковременно. Стоит ли говорить, что для акт творческой магии требуется значительное количество энергии, и умиротворенные состояния. Вдохновение на разрухе не случается, оно отказывает в аудиенции злобным гномам, раздражительным и нарциссически ориентированным особам.

Мы различаем собственные проявления в разных сферах, но они продолжают сочетаться где-то глубоко внутри каждого, невольно и неосознанно образуют текущий вектор личностной направленности, ну или уровень текущего развития. Эта отметка определяет творческие способности и психоэмоциональный ресурс для их реализации. Проще говоря, когда человека рвет в разные стороны под действием сексуальных или материальных обусловленностей, ему вовсе нет дела до созидательного самосовершенствования. Не с проста ограничиваюсь этими двумя категориями, ведь если сузить до сухого остатка всю лирику басней Крылова, то в поле зрения останутся лишь секс и деньги. Наше разнузданное хотение всего сразу и побольше неизбежно ведет к маниакальному неврозу и постоянной гонке, но для творческой реализации важно уравновесить себя, найти твердость.

Пусть оно и звучит таким затейливым образом или может умозрительно, но именно тому посвящается моя линия, о том говорю я.

Глава 1. Обнаружение призвания Проводника и Секта. Суть текущего видения, немного методологии, но по большей части просто мысли.

В конце третьей книги я делал пометку, что был завершен некий долгий этап моего перерождения или как я это называю прижизненной реинкарнации. Около полутора лет я занимался собственной Очисткой под руководством моего Проводника, и вот в начале августа 2019 года началось нечто иное. Суть происходящего стала понятна в ходе очередного телефонного разговора, в котором он поделился озарением на счет того, почему меня никуда не удалось встроить. Опираясь на прежний опыт, он пояснил, что ранее Идущие в ходе взаимодействия перестраивали формат жизнедеятельности, а не вываливались из мира. В моем же случае приключилось именно так, более того, он отметил, есть еще несколько людей аналогичного течения. Формулировки были путанными, в конце концов, это моя задача интерпретировать, упорядочивать, делать поток более стройным.

Так вот, было сделано предположение, что мы все схожи, являемся элементами некой системы, которая до того была ему (моему Проводнику) неочевидна. Теперь в голове прояснилось, и стало ясно почему некоторые люди, в том числе я, никуда не отваливаются от него, но в тоже болтаются без пристанища, будучи извлеченными из прежней жизни. В некотором роде ситуацию можно описать, как прижизненное умирание, зависание в промежуточном пространстве до нового опять же прижизненного рождения. Вот тогда это рождение и начало складываться. Сознаю, что смысл моих слов выглядит как-то фэнтезийно, но так я и живу. Мы начали обсуждать, каким местом мы склеены, и как это распознать, а позже он эвристически воскликнул, что я тоже Проводник, подобно ему, только представляю собой как бы второй уровень, если обратиться к пирамидальной системе.

Внешне похоже на банальную сетевуху, к тому же сектантского покроя, где один коучит другого, тот следующего, и каждый отдает предыдущему 50% дохода. Неплохо, но не так все сладко, ведь мы здесь не продаем косметику, БАДы или бесценную крипту на этапе ICO. Здесь каждый пришедший по-своему псих, ведь сумел пробраться через полчища заграждений и фильтров. Такая сила воли, вера и бесстрашие вряд ли могут поддаваться описанию простыми буквами, и совершенно мало чего могут поведать о самом человеке. Куда проще принять, что это просто мистическая череда неизбежных встреч. Собственно, только такое обоснование сейчас имеется у меня, ведь как могло статься, что один за одним начали притягиваться странные люди, готовые не только принять мою гипотезу, но и деятельно вовлечься. Возможно, кому-то было туго читать первую книгу, где я завел разговор о связке «Проводник-Идущий». Вторая глава была посвящена описанию этого механизма, и я полкниги выдавал чистые откровения, что лезли из наружу.

Чтобы вообще добраться до той книги, человеку уже придется быть сдвинутым, но, чтобы прочесть, проникнуться и самовольно захотеть вписаться нужно быть действительно конченым магом своей жизни. Такие встречи случайно не даются, а значит некоторым людям где-то прописано обрести друг друга, и следовать какую-то часть жизни сообща. В той же обойме озарений я обнаружил идею, что человеку не нужно много людей в жизни одномоментно. Подобные мысли не каждому по нраву, и на первом же бизнес-форуме будет объявлено, что следует насильно перезнакомиться со всем городом. Только нет противоречий, ведь я говорю о связях иного порядка. Такие люди возникают в точный момент, и по вполне заметным критериям. Это можно систематизировать до некоторой степени. Можно, хотя в любом случае многое останется за скобками доступного к пониманию. Даже если это будут лишь догадки и додумки, я все равно продолжу.

Другим откровением стало наблюдение, где люди притягиваются именно к конкретным людям, словно пазлы с тысячей хвостиков и впадин, которые нельзя насильно пропихнуть в неудобные отверстия. В случаях некорректного сложения пазла, часть хвостиков вставляется во впадины, но другая часть болтается и трется о такие же безучастные хвостики того же или другого пазлика. Сцепка вроде удерживается, но непременно создает напряжение внутри, которое множится, чем дальше, тем больше.

В этой пазло-человеческой метафоретике важно понимать, что «напряжение внутри» это не то, что человек явственно ощущает в моменте. Алкаш тащится от другого алкаша, но будучи соединенными по соответствующему критерию могут лишь разрушать друг друга. Плоть умеет быть очень убедительной, а мы начинаем ассоциироваться с ее болезненными позывами. В данном примере деструктивность взаимосвязи очевидна, но такой услужливости нельзя сыскать во прочих ситуациях. Сейчас мы говорим о связи чуть ли не всевышнего уровня, что обогащает участников вопреки стенаниям и воплям непониманий их ума.

Крайность на то и есть, что дает точку отсчета, но чем ближе мы подбираемся к середине, тем сложнее улавливать оттенки одной и отголоски второй. Соизмерять баланс внутренних состояний в чем-угодно становится сложнее, по мере отдаления от крайности. В случае с алкоголизмом было бы просто до сарказма указать текущую целевую задачу – снизить зависимость от этанола. Тут мозгов не нужно, всякий такое увидит, да заключит мудрую рекомендацию, хотя и превзойти зависимость от алкоголя дается далеко не всякому. Коучинг существенно затруднится, когда очевидные зазубрины на теле подопытного будут стесаны, теперь на вскидку поверхность как бы блестит. Нужен пытливый ум, зоркий глаз, твердый стержень и стоптанные ботинки, чтобы различить притворство в безупречности. Ложь и поверхностный взгляд всегда выдается заявленной скорой конечностью процесса.

Подобные умозаключения мне достаются очень дозировано, зато своевременно. Нельзя постигать жизнь слишком быстро, одни изменения зарождают последующие, готовя почву с нужными семенами. Мой Проводник тоже некоторое время недоумевал, зачем вокруг него собралось несколько людей, которым более нет места в прочем мире. По мере развития идеи он начал делиться со мной, в беседе стали зарождаться новые понимания. Распознание во мне призвания Проводника имело определенные зацепки, в числе которых было присутствие читателей, что выразили отношение уж слишком нарочито. К тому моменту я завершил две книги и заканчивал третью, но мои книги не публичные, их не быт на полках. Доступ был в основном у людей, вовлеченных в движение моего Проводника. Кто-то следили за его деятельностью со стороны, кто-то лично взаимодействовал.

Соответственно, за долгие годы они сумели адаптироваться к специфике нашего мировоззрения, а потому захотелось получить и прочесть это в тексте. Мой Проводник не пишет, а письменная речь существенно отличается от аудиовизуальной манеры. По большей части люди не оставляли обратную связь, некоторые отделывались суховатыми сентенциями, но ярко выделялись несколько человек, которые самоинициативно писали многостраничные опусы-рецензии проникновенного свойства. Проводник поставил задачу установить контакт с теми людьми, обсудить более обстоятельно их отношение к доктрине, ведь она имеет прикладной характер. Иными словами, если нравится читать и разделять идеи, отчего бы не перейти к практическому следованию. Так оно и вышло, я начал общение, в ходе которого несколько человек изъявили желание совершить страшную плату и стать Идущими.

Существо задачи же не состоит в переустройстве какого-то мира, кто бы что под этим ни понимал. Тут даже не имеет значения, что именно Вы думаете о странном слове «мир», и про туннели реальности тоже говорить не стану. Вокруг есть люди, их масса, целые полчища моих любимых людей, но внутри прошивки всегда есть пространство для корректировки. Ни в коем разе не хочу расплодить вокруг толпы Проводников, их может быть ровно столько, сколько Идущих им по силам сопровождать в каждом конкретном моменте. Соотношение уравновешивается, есть незримый баланс. Проводник тоже человек, только несколько видоизмененный, какой-то другой тюнинговый вид.

Мы взращиваем других, но тем самым закручиваем спираль собственного развития, углубляем мутации. Это похоже на алхимический вечный двигатель, где уже никак нельзя остановиться ни в каком отношении. Так вот, Проводник может тянуть некоторое число Идущих, оно связано с текущим оснащением его самого знаниями, навыком, опытом, но кроме того текущим состоянием внутри. Каждому Проводнику «дается» фиксированная посильная нагрузка в моменте не больше, но и не меньше той, что он в состоянии утащить в вымеренном балансе со всей прочей обстановкой вокруг него.

Индивидуальный Путь меня как Проводника так же имеет совокупность факторов, событий, ситуаций, которые в своем синергетическом слиянии породили текущее состояния. Это нелокальный и нелинейный процесс, от того я и говорю про «синергию», ведь один плюс один никогда не даст два. Никогда. В реальности (при любой концепции этого циничного слова) нет таких одноликих во всех отношениях явлений, который можно было бы так самонадеянно тиражировать для постоянных сложений с постоянным результатом.

Из этого неоднозначного тезиса я исхожу, когда с позиции Проводника утверждаю, что по праву рождения именно мне вручена ноша судить, комментировать, критиковать, оценивать и давать указания по корректировки маршрута самой жизни человека. Даже не отдельно взятой особи, но всего вида. На своих плечах я несу эту линию фронта, из далекого авангарда командую поступательным продвижением добровольцев по минному полю. Похоже на самопровозглашенного Бога или блаженного под забором самопровозглашенной обители. Мне все равно. Проводник это никто и ничто, но лишь голос в вашей голове, который незримо вторит, направляя там, где ноги отказываются ступать.

Войти в минное поле тяжело, ведь его существо мы нарекаем своими руками, вешая табличку «Опасно! Минное поле. Убьёт!». Только ведь там просто поле, с виду ничего кровожадного, но прочитав табличку, всякий остережется, лишь единицы осмелятся задуматься кто, когда и зачем вывесил запрет. Аллегория с минным полем вполне закономерно пришлась к месту, ведь табличку вывесил кто-то. Но кто? Кто этот мастер, что сделал поле именно минным? И пусть эта дзеновская ироничная карикатурщина вас не смущает, ведь табличка висит.

Может там есть мины, может, – были раньше, может те мины, есть источник трансмутагенного триггера «страхоболь». А кто сказал, что каждому человеку непременно обязательно сохранить здоровье, включая целостность тела и всех органов именно в том виде, который придумал некто? Стал бы Стивен Хоккинг собой, сумел бы сотворить все чудеса научного творчества будь у него полноценное тело? Безудержное стремление к идеальному здоровью, внешнему виду, карьере, семье, волосам и запаху изо рта налагает непомерное количество условностей.

Находясь под гнетом «идеальщины» гомогенизированный человек вынужден барахтаться в болоте шаблонов и ограничений, стремясь достигнуть недостижимое. Черт, но как все это относится именно ко мне?! Непосильных усилий стоит всякий раз распознавать свою «принцессовщину», огребаться от Проводника наставлениями о праведном шествии, пережевывать сопротивления, обиды и раздражение, стискивать зубы, но продолжать слушать и слышать.

Порой приходится пропихивать в себе эти заслоны гордости чуть ли не физически руками в глотку, ведь зуд от уязвленной гордыни может толкнуть на любую агрессию. Впрочем, у меня имеется солидная антигордынская подготовка, доставшаяся в период начальной острой фазы моей процедуры Очистки 2018 года. Вот и сейчас, уже находясь в конце февраля мне приходится сталкиваться лицом к лицу с увеличенным лупой моего гормонального эксперимента чувством гордыни, свойственной принцессе.