Прошлое гражданского брака

Прошлое гражданского брака
Александр Валентинович Амфитеатров

Женское нестроение #13
«Въ настоящее время довольно много шума въ печати д?лаетъ письмо г-жи Несторъ и г. Огузъ, торжественно огласившихъ черезъ газеты свой гражданскiй бракъ, за невозможностью или за нежеланiемъ вступить въ бракъ церковный. Поступокъ г-жи Несторъ и г. Огузъ вызвалъ ц?лый рядъ интервью съ писателями, изъ которыхъ самыя умныя и д?льныя мн?нiя высказали Леонидъ Андреевъ и г. Розановъ. Первый – объ идейной сторон? публикацiи: что не стоило такъ много шума д?лать, чтобы похвалиться практическимъ прим?ненiемъ института, который въ русской интеллигентной сред? давнымъ давно уже упрочился и процв?таетъ, при безмолвномъ признанiи его фактической необходимости со стороны общества, формально скованнаго запретными традицiями церкви. Второй – о христiанскомъ оправданiи брака простымъ согласiемъ двухъ сторонъ, даже и съ церковой точки зр?нiя…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Александр Валентинович Амфитеатров

Прошлое гражданскаго брака

Въ настоящее время довольно много шума въ печати д?лаетъ письмо г-жи Несторъ и г. Огузъ, торжественно огласившихъ черезъ газеты свой гражданскiй бракъ, за невозможностью или за нежеланiемъ вступить въ бракъ церковный. Поступокъ г-жи Несторъ и г. Огузъ вызвалъ ц?лый рядъ интервью съ писателями, изъ которыхъ самыя умныя и д?льныя мн?нiя высказали Леонидъ Андреевъ и г. Розановъ. Первый – объ идейной сторон? публикацiи: что не стоило такъ много шума д?лать, чтобы похвалиться практическимъ прим?ненiемъ института, который въ русской интеллигентной сред? давнымъ давно уже упрочился и процв?таетъ, при безмолвномъ признанiи его фактической необходимости со стороны общества, формально скованнаго запретными традицiями церкви. Второй – о христiанскомъ оправданiи брака простымъ согласiемъ двухъ сторонъ, даже и съ церковой точки зр?нiя. По компетентному мн?нiю такого знатока церковныхъ вопросовъ, какъ В. В. Розановъ, таинство брака осуществляется именно общественнымъ оглашенiемъ желанiя сторонъ быть мужемъ и женою. Самый же обрядъ в?нчанiя религiозно не обязателенъ, такъ какъ онъ лишь результатъ и форма государственнаго захвата брачныхъ отношенiй подъ свой контроль. Эру захвата этого В. В. Розановъ относитъ къ Х-му в?ку, то есть къ проникновенiю въ Россiю христiанства въ византiйскихъ его формахъ.

Эра, конечно, правильная. Но она слишкомъ р?шительна, такъ какъ можетъ опред?лять собою лишь начало претензiй церкви, внесшей въ уд?льно-в?чевую Русь в?янiя византiйской государственности и ея властное каноническое право, подчинить себ? институтъ свободнаго брака, столь характерный для зари вс?хъ славянскихъ народовъ. Но было бы ошибкою думать, чтобы институтъ этотъ сдался византiйскому новшеству безъ борьбы. И борьба была не только упорная, но и долгая. Въ каждой новообращенной славянской стран? христiанство начинало свое влiянiе епископскими судами, въ компетенцiю которыхъ, въ первую очередь, входили д?ла о неправильныхъ (съ церковной точки зр?нiя) бракахъ. Задачею судовъ этихъ было лишить гражданскихъ правъ браки, которые возникали, существовали и прекращались, такъ сказать, въ явочномъ порядк?, обходя пришлый епископскiй авторитетъ.

Многоженство – не коренной славянскiй институтъ, – наносный отъ тюркскихъ кочевниковъ, но христiанство застало славянъ въ многоженств?, не только укоренившемся, но и обычномъ, юридически признанномъ. Церковные суды объявили многоженству р?шительную борьбу. Однако, уничтожить гражданскую сторону полигамическаго брака христiанство не смогло даже на первыхъ порахъ своихъ, даже въ семь? такого благочестиваго челов?ка, какъ креститель Руси, Владимиръ Святой. Онъ разстался съ своимъ языческимъ гаремомъ, но его новый христiанскiй бракъ не погасилъ законности прежнихъ браковъ, и д?ти отъ Анны греческой не получили въ над?лахъ своихъ преимуществъ предъ д?тьми отъ Мальфриды, Рогн?ды, пл?нной инокини, вдовы Ярополка. Духъ рода еще торжествовалъ надъ силою церковнаго обряда, и актъ условленно-открытаго плотскаго сожительства и д?торожденiя былъ властн?е мистическихъ понятiй и словъ. Очень можетъ быть, что Борисъ и Гл?бъ погибли жертвами именно церковной попытки провести преимущество первородства въ христiанской семь? надъ родовымъ старшинствомъ въ свободномъ языческомъ брак?. Но и зат?мъ славянскiй обычай отстаивалъ свое право соединять христiанство съ полигамiей ц?лыми стол?тiями. Иногда же оно охватывало славянскiе края съ новою силою, какъ вспышка угасающаго пожара. Такъ было, наприм?ръ, въ Польш?, въ XVI-мъ стол?тiи. Учащенiе многоженства стало зам?тнымъ еще въ начал? в?ка, – въ конц? же его (1573) краковскiй епископъ Францискъ Красинскiй жалобно характеризуетъ полигамiю, какъ обычай всеобщiй. Тутъ надо очень помнить, что д?ло идетъ не о наложничеств?, но именно о законномъ брак?, получавшемъ юридическую силу черезъ обычай, помимо церкви, – «кром? сея в?ры нашея и греческое благов?рьство житiя», какъ типически жалуются на русскихъ многоженцевъ правила митрополита Іоанна. Такъ что одноженство, то есть лишенiе гражданскихъ правъ вс?хъ женщинъ, съ которыми живетъ мужчина, кром? одной, церковно обв?нчанной, признавалось на Руси чужимъ, греческимъ, духовнымъ вторженiемъ, подобно тому, какъ чехи почитали его насилiемъ н?мецкаго католическаго духовенства. Что касается наложничества, оно представляло собою институтъ особый, и еще Несторъ ум?лъ различать «водимыхъ женъ» отъ наложницъ. И эти посл?днiя также не были совершенно безправны предъ лицомъ церковнаго брака. Владимиръ Святой былъ «робичичъ» – сынъ наложницы, равно какъ и многiе князья и именитые люди уд?льно-в?чевого перiода. Московскiе в?ка сурово гнали конкубинатъ, но петровская реформа и екатерининъ в?къ умягчили нравы. XVIII стол?тiе – эпоха возникновенiя дворянскихъ фамилiй, возникшихъ изъ знатнаго конкубината: Репнины, Бецкiе, Бобринскiе, одна в?твь Татищевыхъ, Лицыны, Рапцовы и пр. Что въ сознанiи множества даже очень религiозныхъ людей обрядъ в?нчаиiя, и въ XVIII в?к?, оставался скор?е повинностью вн?шняго суев?рiя и приличiя, ч?мъ сознательною потребностью в?ры, свид?тельствуютъ до комизма легкомысленныя многоженства, которыми необычайно богата сказанная эпоха. Когда скончался одинъ изъ дядей знаменитаго Вигеля, къ испугавному племяннику явились просить помощи восемь овдов?вшихъ тетокъ, потому что «честность правилъ дяди была видна даже среди волненiй его страстей; слово «наложница» пугало его доброд?тель, и всякiй разъ онъ, влюбясь въ какую-нибудь простую д?вку, сп?шилъ соединиться съ нею законными узами».

Вторымъ д?ломъ, церковь наложила руки свои на свободу и порядокъ заключенiя брака по согласiю сторонъ. Вс?мъ изв?стна старинная языческая форма славянскаго брака черезъ «умыканiе», т. е. похищенiе нев?сты женихомъ по взаимному съ ней соглашенiю. Похищенiе безъ согласiя д?вицы даже въ самыхъ древнихъ славянскихъ памятникахъ разсматривается, какъ наглый разбой, влекущiй за собою жестокую родовую месть и смертную расправу. И, опять-таки, церковные суды на Руси оказались безсильны справиться съ такъ называемыми «уволочскими» д?лами («аще уволочеть кто д?вку») въ теченiе восъми в?ковъ: въ 1722 году Петръ Великiй передалъ эту компетенцiю св?тской власти. Въ Польш? разгаръ воскресшаго брака чрезъ умыканiе относится къ XVII в?ку. Въ сербскихъ земляхъ онъ держался до XIX в?ка, – быть можетъ, держится и сейчасъ. Вообще, въ конц? ковцовъ, «умыканiе», въ эволюцiонвыхъ своихъ метаморфозахъ, оказалось непоб?димымъ для церкви, и она должна была примириться съ нимъ въ ряд? компромнссовъ, вынужденныхъ необходимостью выбора, чему торжествовать – или кар? за брачное своеволiе, или принципу нерасторжимости брака, хотя бы заключеннаго черезъ своеволiе. Принципъ нерасторжимости былъ дороже для церкви. И, такимъ образомъ, вся исторiя умыканiя сводится къ скачк? съ препятствiями двухъ захватовъ, которые справедливо отм?тилъ г. Розановъ въ д?л? Несторъ и Огузъ: если брачущiеся опережали церковно-государственный захватъ ихъ брачнаго права своимъ захватомъ воли побрачиться, то церкви и государству не оставалось ничего иного, какъ признать бракъ, заключенный противъ ихъ воли.