Бесконечный Лес

Бесконечный Лес
Александр Амзирес

О путешествии двух "диких котов", Зука и Анимы, сквозь странный и сюрреалистичный мир, где острова расколотого мира дрейфуют в абсолютной пустоте.

Александр Амзирес

Бесконечный Лес

I

Притаившись в густой траве, Зук изредка поглядывал на стаи птиц, кружащих высоко в небе. Всецело отдавшись потоку воздуха, они шумно перекрикивались между собой о чём-то своём. Однако основное его внимание было сосредоточенно на небольшой поляне, едва освещённой утренними лучами солнца.

«Интересно, о чём они кричат друг другу?», – думал он. – «Или быть может эти примитивные организмы бездумно исторгают из себя звуки, руководствуясь лишь базовыми инстинктами?».

Как и любой другой дикий кот, Зук всегда находился в потоке собственных мыслей. Где бы он не находился, чем бы не был занят, он всегда находил время поразмышлять о.. всяком. Даже сейчас, охотясь, его сознание было разделено на две части. В то время как одна часть внимательно следила за окружающей обстановкой, другая была поглощена размышлениями.

«Базовые инстинкты. Звучит как что-то – начальное. Хм.. Если эти инстинкты начальные, значит они неизбежно должны развиться во что-то более сложное. И если мои собственные инстинкты далеко опережают птичьи, значит-ли это, что я всего лишь более развитая версия птицы, а не отдельный вид? Хотя, если принять во внимание тот факт, что СОБЕРИСЬ!», – часть сознания, отвечающая в данный момент за охоту, бешено размахивала своими воображаемыми лапками перед философствующей частью, в отчаянной попытке привлечь наконец внимание к себе.

Молниеносно собравшись в единое целое, Зук устремил свой взгляд на едва различимые пятна на краю поляны. Всё его тело стало пружиной, в любой момент готовой разжаться в стремительном броске. В такие моменты, когда его сознание замолкало, он чувствовал необыкновенное спокойствие. Не оставалось никаких страхов, никаких сомнений, ничего лишнего. Лишь чистое, незамутнённое сознанием, действие.

Вот он замечает едва уловимое движение серого пятна.

Выбор траектории.

Вот его тело прижимается к земле ещё сильнее, чтобы в то же мгновение оторваться от неё в направлении добычи.

Полёт.

Вот его цепкие лапы сжимают тёплую плоть.

Запах адреналина, запах страха. Последние секунды жертвы наполнены ужасом, поэтому его клыки милосердно сжимаются на её шее. Хруст костей, вкус крови.

Вот и всё. Ещё одна жизнь продлена за счёт другой. Обычное начало дня в бесконечном лесу.

II

– Эй, Зук, как успехи? Нашёл уже свой туманный остров? – ехидно смеясь поприветствовал его Фрэско на входе в селение.

Зук молча прошёл мимо, лишь мельком взглянув на него. Он всё ещё винил Зука за тот случай. За то нелепое стечение обстоятельств, благодаря которому он лишился хвоста и задней лапы, и теперь вынужден был довольствоваться лишь дежурством на входе в селение. Никакой больше охоты, никакого больше, незамутнённого сознанием, действия. Только лишь бесконечный поток мыслей на своём бесконечном посту. Хотя в глубине души Зук подозревал, что такое положение вещей на самом деле вполне устраивает Фрэско. Ему больше не нужно было переживать насчёт еды, насчёт ночлега. Дежурство у входа давало свои привилегии. Да, он злился на Зука, но это была уже скорее привычка, чем настоящая обида. Фрэско всегда был приспособленцем, – «Лучше брюхо в тепле, чем мечты вдалеке», – частенько любил повторять он.

«Не такое уж и стечение обстоятельств, правда? Или ты решил обмануть сам себя? О чём ты вообще думал, рассказывая ему о своём сне тогда?», – Зук отогнал от себя нахлынувшие мысли и направился вглубь селения.

Оно представляло из себя большую поляну у подножья скалы, которая была усыпана пещерами, очень удобными для ночлега и отдыха в жаркие дни. Доступ на этот островок спокойствия был лишь в одном месте, охранявшимся сменными дозорными. С одной стороны поляну омывала река, уходящая в водопад, с другой, эта же поляна уходила в крутой обрыв. Со стороны обрыва вид был потрясающий, перед глазами открывалась величественная панорама бесконечного леса. Справа, до самого горизонта, простирался непроглядный лес. Некоторые деревья были настолько огромны, что выделялись из общей массы и казалось, даже касались облаков. Слева были пустоши, окружённые скалами и озёрами. Посередине всё это было разделено рекой, уходящей за горизонт. За горизонт, где начинались Призрачные Земли. Неизведанные, туманные, манящие.

Уходить за границы Внутренних Земель было строжайшим табу: «Ибо участь безумца, осквернившего Внутренние Земли нечистым, поистине незавидна. И даже в смерти не найдёт он утешения, и навеки проклят будет скитаться молчаливой тенью», – как говорили колдуны. И если с самого детства тебе что-то заливают в уши, то как устоять перед этим? Как сохранить свободное и гибкое сознание? Ни у кого и в мыслях не было нарушить запрет. Даже у детёнышей, этих мягких комков любопытства и азарта, не возникало особых разговоров на эту тему.

Впрочем, большинство вполне устраивала размеренная жизнь в селении, поэтому особого интереса Призрачные Земли не вызывали. Какой смысл было покидать обжитое место? Ради чего?

Из потока мыслей его выхватила каменная статуя, больно пнув его по лбу своей каменной лапой. Он настолько задумался, что не заметил, как с разгону налетел на неё. Дикий Охотник – статуя кота, сидящего в позе лотоса и задумчиво устремившего свой взор вдаль. Подобные статуи были разбросаны по всей территории Внутренних Земель. Никто толком не знал откуда они появились и кто их создал. «Уж точно не дикие коты», – думал Зук, разглядывая однажды свою лапу, израненную после столкновения с лисой.

Досадно поморщившись, Зук чертыхнулся и побрёл к свободной пещере. Проведя весь день в лесу, наслаждаясь одиночеством и охотой, теперь он хотел лишь забыться в сладком сне.

– Зук! Эй, Зук! – окликнул его знакомый голос одного из диких котов. – Зайди к Старейшему, он хочет поговорить с тобой.

– О чём? – нехотя ответил он.

– Ну вот сам у него и спросишь. Мне-то откуда знать? – ответил тот, пробегая мимо.

Зук уже догадывался о чём пойдёт речь, планы о сладком сне можно было перечеркнуть.

* * *

Пещера Старейшего находилась в центре подножья скалы. Под определённым углом зрения казалось, будто вход в пещеру расположен на голове Дикого Охотника. Когда Старейший разминал лапы возле входа, возникало ощущение, что маленький кот разминает голову статуе.

– Приветствую тебя, Старейший, – промолвил Зук, войдя в вечернюю прохладу пещеры. – Пусть Охотник благоволит тебе в этот вечер.

– Здравствуй, Зук. Пусть ветер несётся в твою сторону, – тихо ответил Старейший. – Присядь, нам нужно говорить о многом.

Старейший выглядел как.. старейший. Его худощавое тело было испещрено шрамами и морщинами. Короткая, светлая шерсть давно уже не лоснилась и напоминала ежовые иглы, однако единственный правый глаз всё ещё светил ярким огнём. Этот пылающий взгляд создавал какой-то невероятный контраст на фоне тихого голоса.

– Ты пропадаешь в лесах целыми днями, Зук. Отстранился от жизни стаи. Ты ведь не заглядываешься в сторону Призрачных Земель? – Старейший пронизывал взглядом Зука, однако тот хранил молчание.

– Ты ведь знаешь, что там только погибель. Там нет того, чего ты ищешь. Там нет твоих снов, Зук.

– Со своими снами я разберусь сам, Старейший, – угрюмо ответил Зук.

Старейший вздохнул и продолжил, задумчиво глядя на играющих на поляне детёнышей:

– Уже второй цикл, как ты стал взрослым, однако всё ещё не участвовал в ритуале. Нам нужны здоровые потомки, нужно размножение. Весьма эгоистично с твоей стороны, не отдавать своё семя, не участвовать в зарождении новой жизни в стае. Сегодня ночью ты будешь на поляне. Близкая Луна будет освещать сегодня наши земли.

– Звучит так, как будто моего согласия не требуется, – нахмурился Зук.

– Так и есть, мой мальчик. Так и есть, – не моргнув глазом ответил Старейший.

Зук вспылил:

– Я приношу добычу в селение, даже больше, чем нужно. Стою в дозоре, исполняю другие обязанности. Никому не мешаю. Всё, что прошу взамен, чтоб меня оставили наконец в покое. Разве это так трудно?! Разве изменится что-то, если один единственный дикий кот будет предоставлен сам себе?

Глаз Старейшего полыхнул и прищурился, однако голос был тих и спокоен:

– Мы живём в стае, Зук, не забывай. Что случится со всеми нами, если каждый вдруг вздумает быть сам по себе? Ты живёшь в стае и должен участвовать в жизни стаи. Иначе стая превратится в сборище самодовольных гордецов, тянущих добычу в свою сторону. Здесь, во Внутренних Землях, только вместе мы можем выжить в эти суровые дни. Чтобы выжить, каждый должен вносить свой вклад.

– Оставь этот пафос, Старейший, нас никто не слышит, – с болью в голосе ответил Зук. – Единственное, что тебя волнует – это сохранить свою власть. Сохранить возможность управлять кем-нибудь! И ради удовлетворения твоих желаний мы должны плодиться как грибы после дождя! Должны исполнять нелепые ритуалы, выдуманные неизвестно кем, неизвестно когда. Как насчёт самок? Неужели ты и правда думаешь, что абсолютно все из них так самоотверженно готовы каждый раз участвовать в твоём.. «ритуале», превратившись в свиноматок? Тебе нужно просто тупое, легко управляемое стадо, а не стая, вот и всё!

– Закрой. Свою. Пасть, детёныш, – всё ещё тихо, но с жутким холодом в голосе произнёс Старейший. – Я вижу ты не в себе сегодня, мы продолжим наш разговор завтра, вместе с колдунами. А сегодня ты будешь на лунной поляне. Это моё слово. Теперь ступай.

Они стояли в тишине несколько мгновений, и смотрели друг на друга, пока вокруг не начал щёлкать наэлектризованный воздух. Нахмурив брови, Зук молча вышел из пещеры.

III