По вашим стопам, Великие

– Да брось, – блеснул улыбкой Амадей. – Прозвучало почти как комплимент! Что меня больше интересует, с чего нами аж при дворе заинтересовались? Ну нашли мы геройский артефакт – большое ли дело?

– Хуже то, что чинуш обмолвился о праве земли. Нас вызывают как лиц, не рожденных в Княжестве, а лишь пребывающих на его землях.

– Тоже приметил, да? Право земли используют для привлечения к ответственности иностранцев, совершивших преступления на землях князя.

– И героев, – нахмурился Рэй, припоминая события в Бересте.

– Правда, преступникам карету обычно не подают, – беззаботно пожал плечами Амадей. – Потому единственным разумным вариантом остается то, что совет при князе заинтересован в услугах героев нового поколения.

– Знать бы, что от нас потребовалось. А что, если эти вестники уже где-то проснулись?

– Вполне возможно. Как там было в дневнике Елены? Создания неодолимой силы, почти неуязвимые к обычному оружию и обладающие уникальными талантами. Знакомо, да? – улыбнулся он, оправляя окклюдер.

– До боли. Предположение о родстве героев и вестников не раз высказывается в найденных нами дневниках. До чего паршивое совпадение, однако.

Сегодняшней ночью привала не случилось.

По словам княжеского поверенного, вопрос, по которому вызваны герои, носит настолько неотложный характер, что ночлегов на пять сотен верст не будет вовсе, только короткие привалы на ямских постах.

Так на остановке в селе Медовый Зарод и каретных, и скаковых лошадей сменили в очередной раз.

Вельможа и сопровождающие ушли в трактир поспать. Всем три часа на отдых.

«Интересно, конь, которого Яга навеливает, в принципе устает?» – подумалось Рэю, который глядел, как конюхи наспех запрягают в повозку свежих чалых лошадок.

– Рэй, живой? – спросил Амадей, подавая кружку кваса. – Ты уже не бледный, а зеленый. Сколько ты не спал?

– Сколько? Не знаю. Два дня?

– Два дня это мы едем! А в Белом Корне ты еще две ночи почти не смыкал глаз. Сядешь в карету? Там есть вторая лавка напротив Насти. Трясет будь здоров, но хоть чуть-чуть подремлешь.

– Нет нужды. Поеду верхом на казенной – не так будет клонить в сон.

Амадей глянул с укоризной:

– Ты не хочешь ехать в карете, потому что не хочешь засыпать. А не хочешь засыпать потому, что так и не решил, что будешь делать, когда Яга явится за платой.

– Не решил, – сухо ответил он, опустошив стакан, и направился к подготовленным лошадям.

– Ты, похоже, всё еще веришь в Сольвейг, – произнес в спину Амадей. – Знаешь, я, пожалуй, тоже.

***

Долог выдался путь в столицу края, а без сна казалось и того дольше.

Следующим серебристым утром стрелок сидел в седле уже будто и не живой. Заваливался то в одну сторону, то в другую, одергиваясь в последний момент. Бил себя по щекам, до крови кусал язык, задерживал дыхание, но стоило на секунду задуматься, как голова, точно камнем подвязанная, валилась на сторону.

Копыта цокали беспорядочно, левое колесо кареты мерно поскрипывало по каждом обороте, а тонкий монистовый звон скачущего впереди вельможи прибаукивал. Рэй перебирал в руках поводья, пытаясь хоть чем-то простимулировать мозг.

Отчего бы не поспать? Ведь всё решено. Выдача Сольвейг решит две проблемы разом: закроет договор ведьмой и устранит угрозу, которую таит эта рыжая северная лиса. «Но отчего же эта вековая тоска в ее глазах? Сольвейг… ты ведь не могла этого совершить?»

На миг только отвлекся на кузнечиков, стрекочущих в траве у дороги, как земля под копытами сама собой подскочила! Треснула в лоб во всю силу!

Стало темно. И даже хорошо.

Сквозь дурман он услышал свое имя; побежал Амадей.

– Черт бы тебя, сказал же, поспи хоть часок! – раздраженно бросил тот, прижимая платком расшибленный лоб стрелка. Он окликнул сопровождающих, приказав обождать.

– Что?.. Произошло?

– Да ты с лошади свалился, идиот! Вот так ты решил закончить историю новых героев?! Хорошо еще стремена не зацепились и лошадь не понесла. Быстро в карету! Настя тоже уснула. Я возьму покамест твоего коня.

Стрелок невнятно пробурчал, однако друг оказался непреклонен и силой затолкал в колымагу. Лошади припустили, и группа быстро вернула скорость.

Рэй сидел на лавке с грубой обивкой. Оглядел Настю, что лежала на противоположной стороне, укрытая палантином, – на лбу ее бусинками поблескивал пот – затем потер свинцовые веки, которые попросту отказывались оставаться поднятыми, обругал себя за бестолковость.

Не прошло и минуты, как веки смежились – героя тут же унесло в небытие, и даже подскакивающие на каждой кочке колеса не могли тому помешать. И чем дальше катила повозка, тем глубже и покойнее был сон. Не было кошмарных лесов, болот, закопанных в землю гробов. И вся нечисть мира будто бы тоже спала в эти зачарованные минуты, часы.

Дрема выдалась такой крепкой, что не привиделось герою ни одного сна.

Он проспал аж до вечера, когда колесо, перевалившись через дубовый корень, прыгнуло, бойко встряхнув повозку.

Теплая дрема струилась по телу, кто-то укрыл его одеялом, нежно касался волос. Ах, как это было приятно и покойно. И оказалось, что сам он всё это время спит на чьих-то коленях. Вот только на чьих же? Что-то не так. Рэй невероятным напряжением воли прогнал сон. Резко поднялся. От удивления нервно зашарил по груди, но стеклянного амулета не было. Знакомые рыжие волосы и внимательные, ярко-карие глаза оказались напротив.

– Сольвейг… – руки невольно потянулись к поясу, но и оружия при нём не оказалось.

Она смерила его напряженным взглядом.

– Пояс с мечом у тебя под лавкой, ежели ты его ищешь. Я сняла, чтобы не мешал тебе.

Стрелок склонился, подхватив ножны, однако лезвие не обнажил. Невыносимо было видеть ее! Смятение чувств, лишало трезвых суждений.

– Зачем ты явилась? Нам не о чём разговаривать.

Она отвернулась к окошку, в котором блистал тёмно-рыжий закат.

– Затем, что мы неразделимы, Рэй. Нравится тебе это или нет.

– Ненадолго. Я отдам тебя ведьме при первой же встрече. Разве ты не этого добивалась?

Сольвейг улыбнулась уголками губ и сказала:

– Ты должен понять. Горевать – пустое. Настоящая Мелисса умерла давным-давно, ты ее вовсе не знал. И даже девушка, что путешествовала с тобой под ее именем, должна была завершить свой жизненный путь много раньше, да не один раз. Лишь благодаря Мертвой Воде, украденному у Яги предмету, который Великие Герои беззастенчиво нарекли своим, она столько раз обманула смерть, прожив непринадлежащие ей жизни.

– Да мне плевать, кем она была и что сотворила, как ты не понимаешь? Мне она стала другом! Какое право ты имела решать чужую судьбу?

– Просто мне стало ясно, что это единственное решение.