Паровозы судьбы

– Её зовут, «не твоё дело»! – не выдержал Алексей.

Спрашивающий явно не ждал такой жёсткой реакции и резко сбавил тон.

– Эй, слюшай, пачиму такой злой? Жена-красавица, сам попал в хорошую страну. Не злись, а?

Наташа дёрнула Алексея за руку и они, ускорив шаг, оставили скамейку с любопытными парнями позади. Но подойдя к следующему бараку наткнулись на другую компанию молодых людей кавказского вида.

– Откуда их столько? – раздражённо шептала Наташа. – Такое впечатление, что половина Кавказа сюда переселилась.

Устав от окриков и взглядов семья свернула на тропинку, ведущую в лес. В лесу было тихо, пахло травой и цветами, белки скакали по деревьям, неподалёку постукивал дятел, на полянках было полно земляники, а вокруг цветущих кустов жужжали насекомые. Лес был дремучим и волшебным, как и полагается скандинавскому лесу. Невозможно было поверить, что рядом, в каких-то ста метрах начинаются кварталы мегаполиса. Несколько портили волшебное впечатление лишь фонари и телефоны-автоматы, расставленные вдоль дорожки.

Пройдя около километра Алексей и Наташа догадались, что это не лес, а просто городской парк. И действительно, вскоре сквозь деревья опять проглянули городские многоэтажки. Пришлось возвращаться назад в лагерь.

– Excuse me where is the refugee camp?

На тропинку вышли трое, мужчина около тридцати, женщина тех же лет и девочка, судя по всему – ровесница Илюшки.

На мужчине был надет дорогой серый костюм, женщина тоже выглядела как модель, только что сошедшая со страниц журнала. Алексей с Наташей чуть не расхохотались, увидев отражения самих себя на лесной тропинке под Стокгольмом. Заметив их улыбки, мужчина принялся разглядывать свои брюки, видимо он решил, что случился какой-то казус с молнией.

– Заблудились? – спросил Алексей по-русски. – Пойдёмте с нами, мы тоже туда идём.

– Простите, – нерешительно начала женщина, – а как вы догадались что мы русские?

– Знаете, есть в нас, русских, что-то такое неуловимое, только увидишь, моментально чувствуешь, это свои, – решил не смущать новых знакомых своими догадками Алексей.

– Акцент, – поспешила к нему на помощь Наташа, – русский акцент, его сразу слышно.

Пока дошли до лагеря разговорились. Мужчину звали Василием, его жену – Татьяной, а дочку – Дашей.

– Мы из Чечни, – объяснил Василий, – дом разбомбили, родственников богатых нет, пришлось зимовать в лагере для беженцев в Ингушетии. Жили в палатке, в результате Даша заболела, сначала воспаление лёгких, потом бронхит. Врачи сказали – ещё одну зимовку в палатке она не выдержит. А где жить? Хорошо нашёлся старый друг, дал нам денег и рассказал, как добраться до Швеции. Купили круиз по Балтике и приплыли сюда.

Василий будничным тоном рассказывал о таких страшных вещах, что Алексей с Наташей почувствовали некоторую неловкость. Собственная история показалась им надуманной и легковесной. Но когда они рассказали её новым знакомым, те восприняли страдания русскоязычных жителей Латвии с неожиданным сочувствием.

– Вот проклятые фашисты! – возмутился Василий. – Не зря у них столько народу к Гитлеру во время войны в услужение пошло.

– Вася, нельзя так обо всей нации, – мягко укорила его жена, – негодяи всегда на виду, но хороших людей всё равно больше.

Василий махнул рукой, показывая, что не согласен с женой, но спорить с ней не хочет.

– Мы сегодня вечером собираемся у одного друга, он – негр, – уточнил Алексей для предупреждения непонимания, – может, и вы придёте?

– А о чём будет разговор?

– О нас, о том, как удержаться в Швеции, чтобы не выслали обратно.

– Думаю, нас-то они не вышлют, – убеждённо заявил Василий. – Происходящее на Кавказе весь мир знает. Вряд ли у них хватит совести выслать людей, сбежавших из-под падающих бомб. Но мы конечно придём, все равно делать нечего, а пообщаться было бы полезно.

Глава шестая

Вечером после ужина Алексей с Наташей оставили Илью перечитывать перед сном «Малыша и Карлсона», рассудив, что ребёнку пора привыкать к шведским реалиям, а сами пошли к Батунде.

Возле входа в пятый барак их ожидал Василий, он сообщил, что у Татьяны разболелась голова и она не придёт.

В комнате Батунды они обнаружили самого хозяина наигрывавшего какую-то мелодию на портативном синтезаторе. Но он был не один, на табуретке возле окна сидела слушательница, хрупкая юная девушка, судя по лицу – азиатка. Алексея с первого взгляда поразила её необычная экзотическая красота. Если бы ему предложили описать личный идеал красавицы, он наверняка выбрал бы что-то подобное: тонкие азиатские черты и одновременно большие европейские глаза.

– Это Лю, китаянка, она говорит по-английски и по-русски, – представил девушку Батунда. – Лю сегодня приехала, мы только что познакомились.

Лю встала и слегка поклонилась пришедшим, что необычайно смутило Василия. Он неловко попытался поцеловать ей руку, но она рассмеялась и спрятала ладонь за спину. При этом Алексей успел уловить её быстрый взгляд. Ему показалось, что взгляд направлен именно на него, но он списал его на обычное девичье любопытство.

Гости расселись на двух кроватях. Батунда спрятал синтезатор в чемодан и поставил на столик тарелку с виноградом и яблоками.

– Ну, с кого начнём? – он смотрел почему-то на Алексея и Наташу.

– С тебя, – решительно заявила Наташа.

Батунда слегка замялся, затем махнул рукой и засмеявшись согласился:

– О’кей, раз уж я все это затеял… может, вам потом будет легче. Я родом из Нигерии, закончил музыкальное училище по курсу клавишных, играл в джаз-бэнде. Как-то приезжал к нам в Лагос Эрик Мартин со своим оркестром. Кто-нибудь знает Эрика Мартина?

– Я слышал о нем, – откликнулся Алексей.

Батунда посмотрел на него с удивлением.

– Надо будет пообщаться с тобой поближе. Играешь джаз на каком-нибудь инструменте?

– Играю на гитаре немного. Я даже с собой её прихватил.

– Правда? Отлично! Давай, завтра приноси гитару, поиграем джаз, а?

– Мальчики, не отвлекайтесь, потом о музыке поговорите! – прервала их Наташа.

– Да, действительно, – согласился Батунда. – Только я все равно буду о музыке говорить, потому что тогда после концерта Эрик Мартин ужинал в нашем клубе. Мы конечно старались как могли. И не зря. После ужина он подошёл ко мне и сказал, что ему понравилось, как я играю. Я чуть со стула не упал, честное слово! А ещё говорит, на твоём месте я бы поехал в Америку или Европу, талант губишь сидя в Лагосе. Ему легко говорить, он известный музыкант, а я нищий африканец. Но я сказал себе – Батунда, ты будешь играть в Европе! Накопил немного денег, и – вперёд, на завоевание Европы. Легенду себе придумал, что я из Заира, мол, родственников всех убили, сам возвращаться боюсь, тоже убьют. Даже название деревни подобрал по карте. Первый раз поехал в Данию, говорят, там самые мягкие законы. Может быть, они и мягкие, но меня вычислили за неделю. Как? До сих пор не пойму. Посадили в самолёт и отправили в Лагос. Но только не на того они напали! Я через месяц купил другой паспорт – и в Стокгольм. Если отсюда вышлют, снова буду пытаться, всё лучше, чем гнить в Африке. Правда где деньги возьму – ещё не знаю, но останавливаться всё равно не буду.

Батунда замолчал, выжидающе глядя на остальных. Паузу нарушил Василий, он извинился за плохое знание английского и в нескольких словах рассказал свою историю.

Всё это время Алексей раздумывал, стоит ли говорить в этой компании о том, что они обманывают службу миграции. После Василия эстафету перехватила Лю.

– Я родилась в Шанхае, моя мама работала преподавателем китайского языка в школе для работников русского консульства, – она говорила практически без акцента, голос у неё оказался мелодичным, будто звон серебряного колокольчика и эта деталь окончательно покорила Алексея.

– Мама была очень красивая в юности, и в неё влюбился один из учеников.

«Не мудрено», подумал Алексей, «если твоя мама похожа на тебя, кто бы не влюбился?» Как раз в этот момент Лю опять взглянула на него. Это был всё тот же короткий взгляд, но случайным его уже никак нельзя было назвать, в нём читался явный интерес. Алексей смутился и отвёл глаза, он давно забыл, как вести себя в подобных случаях. Девушка тем временем продолжила свой рассказ:

– Позже выяснилось, что он был женат и когда начальство узнало об этой связи, его отправили обратно в Россию. Мама о нём никогда больше не слышала. От этой любви родилась я.

«Так вот почему у неё такое необычное лицо», догадался Алексей, «полукровки часто берут лучшие черты от обоих родителей».

Лю переводила всё сказанное ею на английский для Батунды и снова как бы невзначай, поглядела на Алексея. А тот внезапно поймал себя на том, что совершенно не слушает о чём она говорит. Он размышлял об особенностях анатомии китаянок.