Инфернальная мистификация

– Имена она какие-нибудь называла? – осведомился я, отпивая из севрской чашки глоток горячего шоколада.

– Называла, – кивнула Анфиса. – Дайте-ка вспомнить, – девушка наморщила лобик. – Она все время Андрея звала, – при упоминании этого имени мы с японцем переглянулись, – и еще какого-то Алекса.

– Что еще за Алекс? – насторожился я.

– Вам, господам, виднее, – развела руками малахольная горничная.

– И скоро графиня в чувство пришла после печального инцидента? – в свою очередь полюбопытствовал мой ангел-хранитель.

– Спустя час, – проговорила Анфиса в ответ. – После этого мать с братом ее домой увезли. Но она была все еще в горячке, – оговорилась горничная. – Твердила, что душа ее проклята на вечные адские муки! Уж и не знаю, что за грех такой на графине, – пожала девушка хрупкими плечиками.

Я сполна расплатился с горничной, поблагодарив ее за ценную информацию.

– И что же такого важного она вам поведала, Яков Андреевич? – усмехнулся Кинрю, когда дверь за Анфисой закрылась. Знатные дамы в кофейне проводили ее удивленными взглядами.

– Еще не знаю, – отозвался я в том же тоне. – Пока ее слова только подтверждают то, что нами уже было услышано!

– И что же теперь вы собираетесь делать? – японец пытливо уставился на меня.

– Отправиться домой пообедать, – проговорил я в ответ.

* * *

Мира встретила нас на у входа в дом.

– Яков, тебя дожидается подпоручик Оленин, – встревоженно проговорила она. – Кажется, он хочет, чтобы ты срочно нанес визит его приболевшей сестрице. Он взволнован, как никогда! – Мира устремила на меня взгляд своих черных бархатных глаз, и я устыдился собственных воспоминаний о княгине Полянской.

Когда мы вошли в гостиную, я заметил, какой восхищенный взгляд бросил граф на мою индианку в темно-лиловом муаровом платье, которое заканчивалось внизу атласным бие. Ее волосы были сколоты черной бархатной токой со страусиными перьями. Мира сжала мою руку, и я почувствовал, что пальцы у нее ледяные.

Граф Владимир сидел в круглом кресле, обитом темно-зеленым штофом.

– Но где же вы пропадали, Яков Андреевич?! – воскликнул он. – Моя сестра, наконец, изъявила желание переговорить с вами, – проговорила Оленин взволнованно. – Я намекнул ей, что вы сведущи в некоторых… Как бы это сказать? В некоторых вопросах эзотерического знания, – наконец, выговорил подпоручик.

– Les affaires l'ont retunu – ответила индианка. – У него действительно было много дел, – добавила она.

– Как себя чувствует ваша сестра? – осведомился я.

– Ни жива, ни мертва! – в отчаянии махнул рукой Владимир Оленин. – Я всерьез обеспокоен состоянием ее психического здоровья, – тяжело вздохнул граф. – Мне бы не хотелось, чтобы это все закончилось умопомешательством. – Он обхватил свою голову руками, и из его груди вырвался стон.

– Не волнуйтесь, – попробовал я утешить его. – Я сделаю все, что только будет возможно!

– Если еще не поздно, – тихо отозвался Оленин.

– Кстати, – неожиданно вспомнил я, – вам о чем-нибудь говорит имя Алекс?

– Откуда!? Вы-то откуда узнали его?! – воскликнул Владимир. – И до вас уже слухи дошли?

– Какие слухи? – насторожился я.

– А разве я или матушка называли вам имя вампира, преследующего мою сестру в ее бредовых фантазиях? – отозвался Оленин.

– Нет, но… В общем, я навел кое-какие справки, – мне не хотелось рассказывать графу Оленину, что я мучил расспросами горничную из дома Вяземских.

– Ну, ну, – пробормотал граф, кусая губы. – Итак, вы едете?

– Да, разумеется, – согласился я и направился к выходу, чувствуя на себе обжигающий взгляд черных глаз индианки.

– Я прошу вас, – шепнула она на прощание, – ведите себя осторожнее!

Я с нежностью улыбнулся ей и вместе с японцем вышел из дома.

* * *

Карета остановилась у дома Олениных. Почти у самого входа я столкнулся с человеком, который прогуливался под окнами. Незнакомый мне господин и Оленин молча расскланялись, после чего незнакомец скрылся за оградой особняка.

– Кто это? – спросил я у графа, провожая человека настороженным взглядом.

– Господин Раневский вернулся, – сухо ответил он, наглухо застегивая воротник.

– Бывший жених Элен? – полюбопытствовал я.

– Мне бы не хотелось вдаваться в подробности, – поморщился граф. – Этот человек низко обошелся со всеми нами, – глухо добавил он и замолчал.

Я не стал настаивать на ответе, решив, что всему свое время, и обратился к Кинрю:

– Это его ты видел под окнами Вяземских, когда загорелась гардина?

– Нет, – покачал головой японец. – Я не уверен. Лицо того человека скрывал капюшон, но мне кажется, что он был гораздо выше.

– О чем это вы? – удивился Владимир.

– Кинрю видел под окнами бального зала какого-то незнакомца в бурнусе, – ответил я, – как раз в тот момент, когда Элен лишилась сознания. Мне показалось справедливым предположить, что именно появление этого незнакомца так ее напугало. Или… – я помолчал на пару секунд, – может быть, взволновало! Разве этим незнакомцем не мог быть ее жених? Она была влюблена в него?

– Кажется, да, – раздраженно ответил Оленин. – И если именно он маячил под окнами, то ему еще придется за это ответить! – угрожающе проговорил граф Владимир. – Он и так принес слишком много несчастий нашей семье! Но если это был не Раневский, то кто?

От этого вопроса у всех мороз пробежал по коже.

– Если Элен не сумасшедшая, – продолжил граф, – Следовательно…

– Следовательно, есть некто или нечто… – подхватил я взволнованно.

– Что сводит ее с ума, – закончил за меня подпоручик. – Намеренно или не намеренно! И нам предстоит выяснить имеет ли этот незнакомец какое-либо отношение к мистике или…

– Или легенда вашего рода – всего лишь обстоятельство, умело используемое для того, чтобы свести с ума бедную девушку, – резюмировал я.

– Или, по крайней мере, выдать ее за сумасшедшую, – вставил свое слово Кинрю.

– Но кому могло понадобиться делать такое? – ужаснулся Оленин.