– Нет, – сказала она улыбнувшись. – Ты же знаешь моего брата. Вначале он был против моих принцев на белых конях, а потом мне они стали не нужны.
– А теперь и к нему пришел принц, только на коне бледном, – попытался пошутить я. – И имя ему… Черт, прости. Я несу какую-то ерунду. Чушь, ахинею. Прости. Люд, прости, пожалуйста.
– Ничего, – сказа она. – Я совершенно не переживаю из-за Юры. Странно, что он не загнулся сам еще раньше. Да что мы обо мне да, обо мне? Сам чем живешь? Есть жена или любимая женщина? Дети?
– Нет, – ответил я и зачем-то начал врать. – Никого у меня нет, ни жены, ни женщины. Одинок. Работаю. Все. Ничего интересного.
Она немного помолчала и спросила улыбаясь:
– Наверно сильно тебя Москва изменила? Ты теперь в большей степени по мальчикам?
Я засмеялся в ответ и сказал:
– Нет. Я еще не до такой степени стал столичным франтом.
– А ты сейчас живешь в квартире отца?
– Да.
– А пойдем к тебе? Возьмем шампанского.
– Я не против, но там немного грязновато.
– Второй раз не предлагаю.
– Пойдем. Прямо сейчас?
– Да.
– Пойдем.
На столе в моей комнате стояла закрытая бутылка шампанского и два фужера. Я надеялся, что мы идем ко мне не только пить, а оказалось – совсем не пить. Мы лежали голые под одеялом уже больше часа, и наши тела давно остыли от страсти. Было прохладно, отопление еще не включили и поэтому, нам совсем не хотелось вылезать из кровати.
– Тебе понравилось? – спросила Люда.
– Да. Было хорошо, – ответил я. – Очень хорошо. А тебе?
– Мне тоже очень, – сказала она и обняла меня, а потом, после небольшой паузы, спросила:
– Родь, а когда ты уезжаешь в Москву?
– Пока не знаю. А что?
– Мы еще увидимся? Я хочу.
– Конечно, увидимся. И не раз.
– На улице темнеет, а я боюсь темноты, – сказала она. – И если честно совсем не хочется возвращаться домой. Там кровь, рисунки и пахнет смертью.
– Так оставайся у меня, – предложил я.
Она залезла на меня с верху и, облизнув губы, игриво сказала:
– Родя, я хочу еще.
После того как мы закончили, я встал с кровати, натянул трусы и футболку и пошел курить на балкон. Открыл окно. Мне было жарко. Ко мне пришла Люда в одной из моих футболок на голое тело и спросила:
– Можно и мне сигаретку?
– Ты куришь? – спросил я.
– С моим то братом, странно, что я еще не забухала, – ответила она и, улыбнувшись, спросила: – А что? Ты против?
– Не знаю, – сказал я. – Мне все равно. Это твоя жизнь, а я не святой, чтобы учить морали.
– А ты странный, – сказала она.
– Ты не замерзнешь в таком виде? – спросил я и, усмехнувшись, сказал: – Мы сейчас похожи на голеньких мальчика и девочку, с вкладышей жвачки «Love is…». Эх, сразу вспоминаю беззаботное детство.
– А история «Love is…» не такая уж беззаботная, – сказала она. – «Love is…» придумала новозеландская художница-мультипликатор Ким Касали, которая рисовала комиксы в одну картинку своему любимому мужу Роберто Касали. На картинках она изображала голенькими мультяшками себя и мужа. Потом эти комиксы появились в журнале и стали жутко популярными. Семейная парочка даже основала свою небольшую компанию. А когда у настоящих Ким и Роберто появились дети, то дети появились и у рисованных Ким и Роберто. У пары был пес, который засветился и в комиксах, а потом на одном из рисунков была изображена его могилка.
– Миленькая история, – сказал я. – Прямо сказочная.
– Не совсем, – сказала Люда. – Роберто умер от рака в тридцать один год, а Ким наняла человека, чтобы он рисовал комиксы в место нее, но подписывался ее именем. Ким умерла в пятьдесят пять, тоже от рака. А тот нанятый человек до сих пор рисует эти комиксы, и подписывается именем Ким.
– Интересная история, – сказал я и спросил: – А как эти комиксы попали на вкладыш жовки?
– Турецкие производители жвачки просто украли бренд, персонажей и рисунки. А потом и сами дорисовывали отсебятину.
– А вот мы и вернулись в меркантильную реальность, – сказал я.
– Я замерзла, – сказала она. – И хочу еще.
Я понял что под «еще» она имела в виду не сигареты, и сказал немного стесняясь:
– Пойдем. Но не факт что я «еще» раз смогу.
– Пойдем, попробуем, – сказала она игриво. – А вдруг получится? Я постараюсь это устроить.
Меня одновременно радовала и пугала ее «ненасытность» и мы пошли в кровать. Но я в тот вечер больше не смог. Молодость прошла и мне двух раз было более чем достаточно.
А ночью мне снился сон. История из прошлого.
Во сне, я, совсем маленький, шел по кладбищу вместе со своими друзьями Максимом Илларионовым и Ваней Незваным и остановился перед седовласым копателем старой могилы.
– Дед, а ты зачем могилу то копаешь? – спросил я без капли страха.
– Тут мой друг похоронен, – ответил пожилой мужчина, вытирая пот со лба. – У друга куртка хорошая была. Кожаная. Я на него донос написал в сорок седьмом, чтоб его арестовали, а я куртку себе взял. Его расстреляли, куртка досталась мне.