Не робей, лохматые!

Он отвернулся, помолчал, потом стукнул со злостью в яичный купол.

– Так что же мы стоим?! Надо возвращаться! У нас дом крепкий, и Ксения за молодью присмотрит. Не пропадут!

Он ухватил пару малышей за шкирку и потащил из ямы.

– Надо было сразу к нам вести! Что ж ты?! – прикрикнул он на Танюшку.

– К вам не пройти, – Танюшка снова обернулась и посмотрела вдаль. – Он как раз в той стороне. По нашему следу идёт…

И сейчас же, словно в подтверждение этих неуютных слов, со стороны поляны, которой недавно проходили дед с Сашкой, донёсся протяжный рык – не то стон голода, не то – предвкушения.

– Так, – сказал дед, став вдруг чрезвычайно деловитым, – берите детей, уходим. Быстро.

– А куда? – спросила Танюшка.

Дед окинул взглядом окрестные склоны.

– Нужно найти нору. Чтоб была узкая, глубокая и неприметная. И чтоб стены крепкие. И места чтоб на всех хватило…

– Да где ж такую найдёшь? – Танюшка чуть не плакала.

Сашку вдруг осенило.

– Я знаю! Есть нора! И совсем близко! Пошли!

Дед даже расспрашивать его не стал. Говорит, значит знает. Не зря же чутьё подсказало – взять внука в поход…

Подгоняя, подталкивая, а то и задавая трёпку непослушным, Танюшка и Сашка погнали выводок вверх по склону – туда, где над серыми сугробами громоздились изрытые промоинами белые скалы. Дед шёл позади, то и дело оглядываясь.

– Плохо идём, медленно, – кряхтел он.

Шли в самом деле неважно – то и дело поскальзываясь на спрятанных под снегом гладких оконцах ледника. Главная беда – место было ровное. Если сейчас появится хозяин, он сразу же увидит беглецов на ровном склоне. А до спасительных известняков ещё далеко…

По тропе, оставленной внизу, под горой, вдруг прокатился большой круглый валун. За ним другой – поменьше. Склон горы под ногами ритмично вздрагивал от чьих-то невыносимо тяжёлых шагов. Ну, всё. Дождались дорогого гостя. Вот-вот покажется из-за поворота…

– Это дело так не пойдёт, – Задыхаясь, прохрипел дед. – Дуйте дальше вверх и прячьтесь там. Меня не ждите!

Он повернулся и стал быстро спускаться обратно в долину.

– Ты что задумал?! – испугался Сашка.

– Попробую его отвлечь, – не оборачиваясь пробормотал дед, – может, не заметит…

– Деда, вернись! Куда ты?! Поймает ведь!

Но Григорий Кузьмич, глава долгопятского рода Мышкиных, уже кубарем покатился вниз, увлекая за собой снежный поток. Оказавшись на тропе, он быстро побежал туда, навстречу всё ещё невидимому динозавру, и скрылся за поворотом.

– Скорей! Не успеем! – голос Танюшки вывел Сашку из оцепенения. Он подхватил барахтающегося в снегу сосунка и, не оглядываясь, побежал догонять остальных.

Эх деда, деда! Как же так? Зачем же один?! Ведь это безнадёжно! Подсобить бы… Но в душе он понимал, что если кинется сейчас на помощь деду, то испортит весь план, который один только и мог сейчас спасти малышей.

До скал добрались благополучно – по крайней мере погони не было ни видно, ни слышно. Значит, деду удалось-таки отвлечь зверюгу. Ещё бы не удалось! С его-то опытом! Он этих проклятых хозяев жизни ещё до Беды вокруг пальца обводил! Неужели, погибнет? Немолодой ведь уже, да и три зимы, которые пришлось просидеть взаперти, на голодном пайке, никому ловкости не прибавили…Но, даже если и так – нам-то подвести его никак нельзя, иначе, выходит, зря погибал, что ли?!

В скалах, однако, тоже оказалось непросто. Правда, снизу, с тропы, беглецов теперь не было видно, но узкие карнизы, по которым когда-то Сашка носился, как угорелый, теперь были покрыты сугробами, обледенели, а кое-где и вовсе обрушились. Танюшка даже смотреть боялась вниз – на ревущие в пропасти волны потока, подступившего к самой скале. Но молодец девчонка – страшно, не страшно, а, стиснув зубы, волокла самых младших долгопятиков и старшим не позволяла отставать ни на шаг.

– Ничего, ничего, – подбадривал её Сашка, сам со всех сторон обвешанный малолетней родней, – Скоро уже, скоро! Где же это… А! Вот!

Они, наконец, выбрались на ровную площадку, прижатую к мраморно-белой стене и почти свободную от снега – его, видимо сдувало в пропасть не утихающими ветрами. Зато высоко вверху над площадкой нависала гигантская снежная масса – часть медленно сползающего со скалы ледника. Наискосок через стену шла узкая змеистая щель, в которую, при должном старании, можно было, однако, протиснуться даже взрослому долгопяту. Только перед этим следовало вытеребить из щели плотно забивающие её лохмотья сухого мха, лишайника, добедовых ещё трав и веток.

– Типа, здесь, – сказал Сашка и принялся выдёргивать ветку за веткой.

Однако Танюшка сейчас же испуганно оттолкнула его от стены.

– Ты что, с ума сошёл?! Куда ты нас привёл?!

– Да не бойся! Нормальное укрытие на первое время…

– Какое нормальное?! Сам не чуешь, чем пахнет? Смотри, даже малыши испугались! Там же… динозавр!

Сашка вздохнул.

– Ну да, динозавр. Но ты его не бойся. Этот не опасный.

Он сунул голову в расщелину и позвал:

– Эй! Дениска! Ты здесь?

– Ага, щас! – послышался ворчливый голос из-за моховой пробки. – Нет меня! Я в анабиозе!

– Где, где? – не понял Сашка.

В пещере заворочались.

– В спячке я! Понятно?

– Понятно. Давай, просыпайся. Дело есть!

Кто-то протяжно зевнул в темноте.

– Мне что, объявление вешать? “До импакта не будить!”

– До чего?

Послышался тихий стон.

– Ну почему эволюция отбирает самых тупых?!

– Импакт уже состоялся, – неожиданно сказала Танюшка. – На Землю упал астероид. Меловой период закончился.