Классная книга Вэшек

Классная книга Вэшек
Андрей Д.

Рома Р.

Аня П.

Александр Балашов

Таня И.

Настя Ф.

Аня Ю.

Дорогой читатель!Эта книга состоит из рассказов семи одноклассников о школьной жизни, записанных по памяти 20 лет спустя после выпускного.

Классная книга Вэшек

Авторы: Балашов Александр, Ю. Аня, Д. Андрей, Ф. Настя, П. Аня, Р. Рома, И. Таня

Редактор Саша Б.

Дизайнер обложки Саша Б.

© Александр Балашов, 2019

© Аня Ю., 2019

© Андрей Д., 2019

© Настя Ф., 2019

© Аня П., 2019

© Рома Р., 2019

© Таня И., 2019

© Саша Б., дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-4578-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Рома Р.: Прошло 20 лет после того, как наш «В» класс закончил школу. У каждого человека своя судьба, своя история, свои принципы, своё мировоззрение и взгляды на жизнь. Спустя 20 лет бывшие одноклассники договорились в интернет-чате своих навороченных мобильных телефонов встретиться на февральском вечере выпускников. Вечер закончился, а тоска у одноклассников осталась, тоска по своему весёлому детству, тоска по своим школьным друзьям, тоска о том, чтобы хоть немного понять, что мы оставили там, в далёких смутных 90-х годах ХХ века, что не даёт нам сладко спать, есть крыжовниковое варенье и жить жизнью среднестатистического обывателя.

После завершения вечера зелёная тоска переросла в активное общение в чате. Мы искренне делились своими переживаниями и эмоциями детства и решили не лишать мир возможности прикоснуться к нашим душевным переживаниям. Так, вдохновившись литературными работами одноклассников и своего классного руководителя, ребята решили написать документальный сборник школьных мемуаров.

Сборник будет интересен читателям, занимающимся самоанализом и психологическими исследованиями.

Саша Б.:  Это сборник рассказов о школьной жизни, написанный авторами нашего «В» класса в 7527 лето по русскому календарю (2019-м году), описывающий события 1991-1999 годов. И, несмотря на то, что мы окончили школу 20 лет назад, мы продолжаем чему-то учиться, поэтому второе название этой книги – «Записки 31-го “В”». За это время мы успели соскучиться и обнаружить коллективные провалы в памяти, устранению которых и служит совместное написание коротких текстов.

Аня Ю.: Интересная игра: помню – не помню, почти как «верю – не верю», особенно когда уже 20 лет прошло. Хорошо бы как в фильмах: вспоминает главный герой былое, отматывает оператор плёнку – и всё в мельчайших подробностях на экране. И на отмотанной назад плёнке можно разглядеть, вспомнить, переосмыслить даже то, что не помнил герой, не обратил когда-то внимания. В жизни не так, и все воспоминания со временем обрастают домыслами, придумками, чуть облагораживаются, в общем, меняются под призмой прожитых лет. Спасибо моим одноклассникам, оказалось, что вспоминать о своем детстве очень приятно, ведь оно у нас было действительно счастливым.

Глава Начало.

Саша Б.: Помню, как пошёл сдавать экзамены в третий класс в другую школу, не ту, в которую ходил рядом с домом. Новая школа была далеко и с изучением английского языка. Что я хотел изучать английский – такого не помню, а вот моя мама точно хотела.

Как ей удалось меня заинтересовать? Она сказала, что там в библиотеке есть комиксы на английском с диснеевскими героями. Помню, тогда шли «Утиные истории», а может, к тому времени уже закончились, не помню.

Экзамены ещё помню, вертлявого Андрея Д. – будущего одноклассника – тоже запомнил тогда. Мы с мамами стояли после экзаменов на улице, и они о чём-то разговаривали. А Андрей не стоял – он то и дело скрывался за мамой, странно, но весело изгибался и бегал вокруг.

В общем, сдал экзамены на одну четвёрку, остальные на пятёрки и прошёл. Саму линейку в новой школе не помню, и вообще почти ничего из 3-го класса. Всё как-то хаотично, ещё не познакомились, не подружились. Будущие красавицы не выделялись ещё из милых всеобщих детских мордашек, будущие хулиганы тоже имели вполне ангельский вид. Помню, что старались сидеть на уроках смирно, а на переменах возвращались в детский сад: играли, носились…

В 5-м классе нужно было заканчивать с начальной школой. 4-го класса не было – почему и кто так решил в стране, не помню. Вроде говорили, что программу 4-го умещали вместе с 5-м в один год. Но, как бы то ни было, у нас появился новый классный руководитель – Андрей Борисович, которого мы явно не заслуживали и которого для скорости произношения называли меж собой просто Борисычем. Он был лучше всех классных, и нам его дали, наверное, потому, что класс наш был экспериментальным. Над нами ставили опыты – сможем ли мы изучать английский не с 1-го класса, как остальные (классы «А» и «Б») а с 3-го и нагнать старожилов школы? Наш класс был «В», а мы – вэшки. И мы смогли, отчего преподаватели, конечно, обрадовались, но я так и не узнал, использовали ли этот опыт как-то в дальнейшем. В общем, наука показала, что, если собрать детей амбициозных мам и отдать их талантливым преподавательницам английского, они всех нагонят, а потом расслабятся и будут как все.

Помню, как Андрей Борисович с нами знакомился – мы, куча робеющих детей, вошли в новый класс на третьем этаже. Школьные доски были украшены рисунками мелом, и вообще было как-то необычно и празднично. Мы думали – какой он, наш новый преподаватель? Вошли, расселись, стали оглядываться, и тут вошёл он – с гитарой и запел что-то весёлое, чем сразу и покорил наши сердца. Мы подумали: как классно, как весело, вот нам повезло!

И правда – повезло: дух творчества царил на уроках литературы и в школьной театральной студии – ибо Андрей Борисович был не только нашим классным, но и преподавателем литературы и русского языка, а также руководителем театрального кружка, куда он всех желающих и записал.

Помню занятия по субботам в студии: большой серый ковёр в розовых цветах, жёлтые лакированные тяжёлые стулья, чай и бутерброды в перерыв и весёлое общение между разучиванием основных движений, а позже и ролей. Сценарий и музыкальное сопровождение готовились Андреем Борисовичем самолично, причём герои часто изъяснялись весёлыми стихами его сочинения.

Из раннего ещё помню, что сидел с Леной Л. – она немного стеснялась нахождения рядом с мальчиком. Это было заметно порой по её волнению и румянцу на щеках. Лена старалась скрыть это и однажды назвала меня гусем. Я, честно говоря, удивился и стал раздумывать над тем, какое сходство она во мне с этой птицей увидела, и понял, что Лена была даже в чём-то права: в профиль я мог ей немного напоминать гуся, хотя и не могу сказать, что прям так уж явно. Возможно, ей казалось, что я такой же напыщенный.

Потом нам разрешили сидеть не по распределению, а почти как хочешь – и я сидел с Сашей Г. и потом с Андреем Д. и наконец вздохнул свободно: можно было шутить втихаря на уроках, а не только учиться. В каких классах точно сидели, не помню. Но помню, что Саша Г. потом отчего-то переместился к Максиму Лис., а мои оценки снизились примерно на балл. А у Максима, соответственно, успеваемость повысилась. Саша был отличником с детства, но и ему требовалась порой помощь – я скромно помогал ему рисовать цветными карандашами зверей в тетрадке, которых нам задали, кажется, по природоведению – точно не помню, но помню, что рисовал их немного хуже, чем себе, чтобы никто не понял, что это не он сам.

Я многое из школы не помню спустя 20 лет, но я подумал, что это не должно никого останавливать. Это так же возвышенно, как и «Мушкетёры двадцать лет спустя»! Друзья помогут и напишут свои истории. И однажды мы соберёмся, и я приду, мы возьмёмся за руки, и я скажу: «Друзья! Вы помните? А вы помните… меня?»

Аня Ю.: 3 класс. Начало.

Что я помню про начальную школу? Помню, как сдавали экзамены в старой школе, а в промежутках бегали по коридорам. Помню, полы были деревянные, а коридоры узкие. Помню, что чтение и математику сдала на 5, а диктант по русскому на 3, зато грамматическое задание к нему на 5. Помню, что прочитала 197 слов в минуту (почему-то помню, что 197), и Валентина Михайловна очень удивилась и сказала, что так много не надо. Кто был со мной из одноклассников в этот момент – не помню. Помню, летом папа ходил в новую школу собирать парты.

Помню, что 1 сентября 1991 года было воскресенье, и линейки проводились не во всех школах, поэтому моя мама, которая работала учительницей, единственный раз в моей школьной жизни смогла пойти со мной в новую школу. Помню, я не боялась новой школы, потому что со мной поступила моя одноклассница из 50-й школы Оля К. Помню, после линейки все пошли в цирк.

Помню, что сидела на первой парте то с Мишей П., то с Максимом Ли. Помню Валентину Михайловну – пожилую и строгую. Её муж работал физруком в нашей школе. Ещё у них была дочка Маша, удивительно маленькая для таких пожилых родителей. Валентина Михайловна любила порядок, она не разрешала писать на доске, но очень беспокоилась о нашем почерке. Мы опять, как в первом классе, начали писать по палочкам, ещё долго у многих из нашего класса был круглый одинаковый почерк (у меня, кстати, он до сих пор такой). Помню, было странно и неудобно писать двумя пастами – синей и зеленой, выделяя все безударные гласные и орфограммы – карандаша Валентина Михайловна не признавала.

Помню, каждая четверть начиналась с контрольной работы по математике и диктанта. Остаточных знаний было немного, а оценки ставились строго, поэтому у многих четверть начиналась с троек. Помню, на зимние каникулы задали выучить наизусть «Сказку о попе…» Пушкина, и потом почти всю третью четверть мы по очереди её рассказывали. Валентина Михайловна могла спросить с любого места, в самое неподходящее время (например, в конце урока математики), и это было очень тревожно.

Из третьего класса помню, что меня очень впечатлила Аня П. – тем, что она умела вязать кружевные салфетки крючком. Я до сих пор восхищаюсь людьми, которые что-то умеют делать руками. Кстати, Валентина Михайловна, тоже постоянно вязала крючком какие-то платья для своей дочки. Мы под её руководством вышивали полотенца, вязали беретки, штопали носки и пришивали пуговицы. Так она готовила нас к реальности.

Ещё помню, что на английский ходили с маленькими зеркальцами и учились складывать язык трубочкой. С той поры я могу достать языком до носа. Выглядит это не очень эстетично, но душу греет. На английском в 3 классе я сидела с Катей Ф., а учительница Алевтина Альбертовна была её тетей. Она смешно моргала и все время говорила: «Good! Good! Very good!». Других оценок у неё не было, она была очень доброй, особенно по сравнению с нашей следующей англичанкой Натальей Борисовной.

В третьем классе я оставалась в продленке, и мы играли на улице в «пятый лишний» (или как эта игра называется?), мы перемигивались и перебегали от столба к столбу, а водящий должен был занять чьё-то место. Зимой играли в «царя горы». Помню, у Кати Ф. были непромокаемые штаны, и я ей немного завидовала.

Больше про 3-й класс я ничего не помню.

Настя Ф.: В далёком 91-м.