Обретение святых – 2022

4. Мусихин А. Л. Штрихи к биографии вятского книжника Семена Попова // Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. С. 193—199.

5. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 615. Оп. 1. Д. 2139. Л. 247об.—248; Д. 2141. Л. 215—216, 418об.—419; Д. 2142, Л. 158об.—159; Д. 2143. Л. 425об.—426об., 430об.—432об.; Д. 2145. Л. 85об.—86об., 362об.—363об.; Д. 2146. Л. 209—210, 607об.—608об., 647об.—648об.; Д. 2147. Л. 56—56об., 72об.—73, 306об.—307; Д. 2148. Л. 107—108, 284—285, 346об.—347об.; Д. 2149. Л. 334об.—335об.; Д. 2150. Л. 230—230об., 395—398, 415—415об., 437—437об., 543—543об., 657—657об, 691—691об., 699—699об.; Д. 2157. Л. 58; Д. 2333. Л. 11—11об.

6. РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2143. Л. 300—301; Д. 2145. Л. 241—242об.; Д. 2146. Л. 129об.—130; Д. 2147. Л. 307об.—309; Д. 2149. Л. 130—131; Д. 2150. Л. 394об.—395, 695—696; Д. 2151. Л. 147об.; Д. 2158. Л. 66—66об., 107об.—108, 155об.—156, 180—181, 240об.—241об.

7. Мусихин А. Л. Земельные владения вятчан периода независимости (конец XV в.) // Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. С. 99—108.

8. Ряпухина Т. А. Оброчные земли на Вятке в XVII в. // Русское государство в XVII веке: новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни: сб. ст. М., 1961. С. 39—49.

9. Мусихин А. Л. Вятские крестьяне Прозоровы: предыстория купеческой династии и формирование капитала в первой половине XVIII в. // Из прошлого Вятки: купеческие фамилии, семьи, лица: материалы Всерос. науч. конф. (Киров, 20 октября 2022 года) / сост., науч. ред. М. С. Судовиков. Киров, 2022. (Конференции. Симпозиумы. Чтения). С. 53—61.

10. РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2146. Л. 282—283об.; Д. 2148. Л. 92об.—93об.; Д. 2150. Л. 27—28, 646—647об.; Д. 2178. Л. 107об.—108.

11. Вятка: Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887. 311 С.

12. Мосин А. Г. Круг чтения крестьян, горожан и мастеровых Вятского края XVII – первой половины XIX вв.: общие и специфические черты // Деревня и город Урала в эпоху феодализма: проблема взаимодействия: сб. науч. ст. Свердловск, 1986. С. 117—130.

13. Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. 800 с.

14. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. СПб., 1830. Т. 3. 1689—1699. 691 с.

15. Вятский временник // Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. С. 599—628.

16. Вештомов А. И. История вятчан со времени поселения их при реке Вятке до открытия в сей стране наместничества, или с 1181 по 1781-й год чрез 600 лет, сочиненная главного народного училища учителем исторических наук титулярным советником Александром Вештомовым в 1807 и 808-м годах. Казань, 1907. 212+VIII с.

17. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Ф. 178. Т. 7. №10968.

18. Кировский областной краеведческий музей (КОКМ). №3780. Л. 35.

19. Мусихин А. Л. Синодик Вятского Богоявленского собора в рукописном фонде Кировского областного краеведческого музея // Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. С. 341—345.

20. РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2138. Л. 89—90, 214—215, 342—343об.; Д. 2140. Л. 91—91об.

21. РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2140. Л. 64об.—65об.; Д. 2145. Л. 345—345об.; Д. 2146. Л. 347об.—348об.; Д. 2148. Л. 335об.—336; Д. 2150. Л. 702об.—703.

22. РГАДА. Ф. 159. Оп. 3.2. Д. 2233. Л. 197—202; Д. 4644; Ф. 141. 1686 г. Д. 68; 1696 г.. Д. 8; Д. 299; 301;

23. Грамотки XVII – начала XVIII века / Изд. подгот. Н. И. Тарабасова, Н. П. Панкратова; под ред. С. И. Коткова. М., 1969. 415 с.

24. Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1892. XVI+736+156 с.

25. Мусихин А. Л. Петр Сидорович Рязанцев – купец-книжник XVIII в. // Мусихин А. Л. Вятка: символы и смыслы: в 2 т. Н. Новгород, 2019. С. 228—235.

26. РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 2180. Л. 15об.; Д. 2255. Л. 121об.; Д. 2291. Л. 3; Д. 2300. Л. 9; Д. 2367. Л. 9; Д. 2375. Л. 2

27. Уо Д. К. Доклад на презентации книги «История одной книги: Вятка и „не-современность“ в русской культуре Петровского времени». СПб.: «Дмитрий Буланин», 2003. Киров, 2003. 3 июля. Машинопись.

28. Юрьев В. П. Вятка в рукописных памятниках старины. Вятка, 1885. IV+48 с.

29. Мусихин А. Л. Рукописные списки «Истории вятчан» А. И. Вештомова: проблемы выявления и идентификации // Одиннадцатые Герценовские чтения: материалы Всерос. науч. конф. (Киров, 11—12 апр. 2017 г.) / науч. ред. М. С. Судовиков. Киров, 2017. С. 67—82.

Мусихин А. Л. СТАВЛЕНАЯ ГРАМОТА 1594 Г. МИТРОФАНУ ИВАНОВУ В ПОПЫ НА ВЯТКУ ИССЛЕДОВАНИЕ И ПУБЛИКАЦИЯ ТЕКСТА

В настоящее время насчитывается всего несколько десятков актов, относящихся к вятской истории XVI в. Поэтому нахождение каждого нового акта становится научным событием. Много лет Свято-Троицкая Сергиева Лавра занимается созданием электронных копий рукописей Российской государственной библиотеки (далее – РГБ) и других архивохранилищ. На сайте, где размещаются данные копии, была обнаружена ставленая грамота Митрофану Иванову сыну в попы на Вятку от 7 апреля 1594 г. [1], изучению которой посвящена настоящая статья.

Оригинал грамоты находится в РГБ в собрании рукописных книг В. М. Ундольского [2, Ф. 310. №1372.007]. Рукопись написана скорописью коричневыми чернилами на одном листе. Внизу подпись патриарха Иова. На оборотной стороне подтвердительные подписи патриархов Игнатия, Гермогена и Филарета. На рукописи имеются поздние записи: на лицевой стороне в левом верхнем углу поверх зачищенного нечитаемого слова черными чернилами написано «Ундольский»; на обороте внизу темно-коричневыми чернилами надпись в три строки «Принадлежит почетному // гражданину Александру // Медынцову». На оборотной стороне имеются две круглые печати: «Российская государственная библиотека. Рукописный отдел»; «М.П. М. Отд. старопеч. кн. и рукоп.». Впервые эта рукопись упоминается в отчете Московского публичного и Румянцевского музеев (ныне РГБ) за 1867—1869 гг. в качестве экспоната выставки автографов русских исторических деятелей, которым и открывалась данная выставка [3, С. 67].

В 2015 г. в своей монографии о патриархе Гермогене Д. М. Володихин упомянул эту ставленую грамоту [4], но указал шифр другой рукописи, также хранящейся в РГБ в коллекции документов XVI—XIX вв. Общества истории и древностей российских [2, Ф. 204. №22.23]. Судя по описанию этой рукописи, она также выполнена скорописью на одном листе и на обороте имеет подписи трех указанных выше патриархов. Не видя оригиналы этих двух рукописей, невозможно определить, какая из них является подлинником, а какая – списком. Также в РГБ имеется список этой грамоты середины (?) XIX в., входящий в состав «Книги, глаголемой Архиерейский служебник» [2, Ф. 247. №912. Л. 158—158об.]. Возможно, в других хранилищах также имеются списки данной ставленой грамоты.

В грамоте сообщается о посвящении Митрофана Ивановича в сан священника и назначении его на службу на Вятскую землю в церковь Происхождения Честного и Животворящего Креста Господня, стоявшую на торговой площади хлыновского посада. Необходимо отметить, что до обнаружения этой ставленой грамоты самым ранним документом, в котором упоминается церковь Происхождения Креста Господня, являлась тяглая дозорная книга Вятской земли 1615 г. [5, С. 195].

Из грамоты становятся известны некоторые биографические данные Митрофана Ивановича. Он, будучи церковным причетником (см. Примечение 1), был направлен патриархом Иовом к архиепископу Арсению Элассонскому, который рукоположил его последовательно в чтецы, подьяконы, дьяконы и, наконец, в священники на Вятку. Можно установить примерный отрезок времени, в который произошел указанный карьерный рост Митрофана. Для этого необходимо рассмотреть некоторые факты биографии архиепископа Арсения Элассонского.

Архиепископ Арсений содействовал учреждению в России Патриаршества и 23 января 1589 г. в Успенском соборе московского кремля принял участие в избрании первого патриарха всея Руси. В мае того же года патриарх Константинопольский Иеремия, рукоположивший митрополита Московского Иону в патриархи, покинул Москву. Но архиепископ Арсений, участвовавший во всех этих церемониях, испросил у царя Федора Ивановича разрешение остаться в Москве [7]. Следовательно, все служебные перемещения Митрофана с участием архиепископа Арсения Элассонского произошли в короткий промежуток времени, между маем 1589 г. и апрелем 1594 г.

Поскольку грамота была подтверждена следующими тремя патриархами, Митрофан должен был служить на Вятке как минимум до 1619 г., года поставления в патриархи Филарета. Поэтому информация о Митрофане могла отложиться в вятских документах начала XVII в. Но в дозорной книге 1615 г. причт церкви Происхождения Креста Господня вообще не указан. Вероятно, это может объясняться тем, что относящаяся к этому же приходу холодная (студеная) Троицкая церковь в 1615 г. строилась заново: «заложена на прежнем на церковном месте» [5, С. 195]. В таком случае причт этого прихода мог быть временно распределен по другим приходам.

Во всей Вятской земле по дозору 1615 г. обнаруживается только один Митрофан Иванов – поп Хлыновской Никольской церкви [5, С. 195]. Есть все основания полагать, что это именно тот священнослужитель, которому была выдана рассматриваемая ставленая грамота. Уже в самом раннем вятском документе, где отмечается этот Митрофан, вятской оброчной книге 1593—1605 гг., записана его фамилия – «никольской поп Митрофан Лопатин». Тогда он выступил поручителем по крестьянине Волковского стана Афанасии Семеновиче Аникееве при отдаче последнему на оброк деревни [8, Ф. 1113. Оп. 1. Д. 4. Л. 42]. Указание на то, что Митрофан уже тогда являлся священником Хлыновской Никольской церкви, дает основание полагать, что причиной его перехода на службу в эту церковь послужило какое-то другое событие, не связанное со строительством новой Троицкой церкви.

Самым важным событием в жизни никольского попа Митрофана стало его участие в сопровождении в Москву и обратно чудотворного Великорецкого образа святителя Николая Мирликийского. 1 сентября 1614 г. «попы и диаконы, которые у того чюдотворного Николина образа служат», отправились в Москву. А вернулись назад в Хлынов 30 августа 1615 г. «А к Москве ездили с чюдотворным сим образом протопоп Стефан Соффониев сын Юферев да поп Митрофан Лопатин, диякон Гаврило Малцов, церковной староста Козма Трофимов, псаломшик Никита Балезин, пономарь Стефан Морозов» [9, С. 261—262, 270; 10, С. 91]. В Москве 17 марта 1615 г. причт Хлыновской Никольской церкви («пожаловали есмя Николы чудотворца Великорецкого вятского протопопа Стефана, да попа Митрофана, да дьякона Гаврила с братьею») получил обновленную, ранее выданную еще царем Иваном IV Васильевичем Грозным, жалованную несудимую грамоту нового царя Михаила Федоровича. Грамота освобождала никольский причт от всех государственных и церковных налогов и повинностей, а также от суда местных органов власти кроме случаев убийства и разбоя [11, С. 104—105; 12, С. 107—108 (№98)].

А. С. Верещагин, рассматривая некоторые факты биографий тех священнослужителей, которые ездили в Москву, отмечал, что, согласно «Житию преп. Трифона Вятского», архимандрит Вятского Успенского монастыря Иона Мамин, не пускавший в 1612 г. умирающего Трифона в основанный им монастырь, только по просьбе соборных протопопов и священников («стало быть – протопопа Стефана и попа Митрофана») принял его в обитель за две недели до кончины [13, С. 30—31. См.: 14, С. 112—113]. В «Житии» имена соборных церковнослужителей не названы, однако, поскольку в указанное время соборной в Хлынове считалась только Богоявленская церковь, утверждение Верещагина может вызывать сомнение. Но, учитывая, что после возвращения в Хлынов из Соловецкого монастыря преп. Трифон проживал в доме никольского дьякона Максима Мальцева [14, С. 111], можно полагать, что священнослужители Никольской церкви также принимали участие в судьбе Трифона. В таком случае «собор» в «Житии» можно понимать как собрание священнослужителей, тем более что протопопы указаны там во множественном числе, а таковых в Хлынове было два – протопоп Богоявленского собора Павел Морозов и протопоп Никольской церкви Стефан Юферев.

Еще один интересный факт деятельности священника Митрофана Лопатина сообщает книга записи различных «крепостей» 1625/26 г. 8 января 1626 г. крестьяне Архангельского прихода Кстининской волости предъявили отпись, в которой в частности, указывалось, что колокол, принадлежавший Михаило-Архангельской церкви погоста Кстинино, ранее «взят был в Казани никольской поп Митрофан да диакон Гаврило Максимов» [8, Ф. 615. Оп. 1. Д. 2136. Л. 145 об.] (см. Примечание 2). То есть, колокол или был куплен ими в Казани, или пожертвован кем-то из казанских жителей, возможно, во время путешествия чудотворной Великорецкой иконы, и затем привезен на Вятку.

В черновом списке оброчной дозорной книги 1615 г. после перечисления деревень и починков, принадлежавших Хлыновской Никольской церкви, указано, что «дают тех деревень крестьяне никольскому протопопу Стефану, да попу Митрофану, да дьякону Гаврилу с крылошаны годовой оброк» [15, ОСРК, Q. IV.256. Л. 527об.—528, 549 об.; 16, С. 200]. Из чистового экземпляра дозорной книги эти фразы были исключены.

Источники зафиксировали и некоторые личные земельные владения Митрофана Лопатина. В оброчной книге 1610/11 г. упоминается сенной покос на левом берегу реки Вятки напротив Борисоглебской церкви погоста Никулицына, который ранее был починком, называвшимся Митрофановской попов [8, Ф. 1113. Оп. 1. Д. 4. Л. 156—156об.]. То есть этот починок принадлежал попу Митрофану. Погост Никулицын относился к Волковскому стану, поэтому становится понятно, почему в более ранней оброчной книге Митрофан Лопатин выступил поручителем по крестьянине-волковитине (см. выше). Так же назван этот починок в 1615 г., а в оброчной книге 1629 г. он уже называется просто Митрофановским [8, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 903. Л. 278об.—279; 15, ОСРК, Q. IV.256. Л. 190]. Оброчная книга 1622 г. указывает угодья никольского попа Митрофана в Хлынове на посаде – сенной покос и «огородчик… у Здерихина врага» [8, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 1031. Л. 5 об., 14] (см. Примечание 3). Огородчик отмечается и позднее, в 1629 г. [16, С. 127].

Сам никольский поп Митрофан Лопатин в последний раз в известных документах записан в писцовой книге 1629 г. в своем дворе на посаде Хлынова [17, С. 8], что отметил еще А. С. Верещагин [13, С. 31]. Несколько позднее становятся известны его сыновья. В судебном деле 1637 г. упоминается поп Никита Лопатин [8, Ф. 214. Оп. 3. Д. 173. Л. 6], который в переписи 1646 г. называется полностью – «поп Никита Митрофанов сын Лопатин», служивший (интересный факт!) в Борисоглебской церкви погоста Никулицкого и проживавший там с двумя сыновьями Никитой и Алексеем [8, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 518. Л. 556]. 29 апреля того же 1646 г. он, как духовный отец одного из местных крестьян, выступил свидетелем при составлении его духовной памяти (завещания) и собственноручно подписал ее [18, Ф. 373. Оп. 1. Д. 1а. Л. 6—6об.].

В той же переписи 1646 г. в Хлынове «подле посаду за острогом» были переписаны дворы Петрушки Митрофанова сына Лопатина с детьми Мишкою да с Ивашком и Савки Митрофанова сына Лопатина с детьми Микиткою да с Петрушкою [17, С. 33]. Род Петра Митрофанова сына Лопатина поминается в синодике Успенского Трифонова монастыря. Там записаны всего два имени – иноки Акилины схимонахини и иноки Пелагии схимонахини [19, №3789. Л. 395]. Возможно, одна из них была матерью Петра, а значит женой Митрофана Лопатина.

Таким образом, у священника Митрофана Ивановича Лопатина было, по крайней мере, трое сыновей (см. Примечание 4): Никита, Петр и Савва. Никита и некоторые его потомки пошли по стопам Митрофана. Н. М. Михайлова подробно проследила родословную внука Митрофана Алексея Никитича Лопатина. Среди его потомков оказались священнослужители, чиновники, политические и общественные деятели. Самый известный из них – революционер, переводчик и публицист Герман Александрович Лопатин, проживавший в Нижнем Новгороде [20] (см. Примечание 5).

Ставленая грамота не дает информации о месте рождения Митрофана Лопатина. Поскольку его направили служить на Вятку, можно предположить, что Митрофан был родом оттуда. Как показано выше, некоторые документы указывают на его связь с погостом Никулицыным. Возможно, там была его малая родина. Поэтому не случайно его сын Никита служил в Борисоглебской церкви этого погоста. В годы жизни Митрофана Ивановича Лопатина на Вятке проживали два Лопатина с отчеством Иванович – Василий и Максим. Оба они жили в погосте Никольском (будущее село Усть-Чепецкое, нынешний город Кирово-Чепецк), Василий служил в церкви Николая Чудотворца пономарем, а Максим являлся бобылем. Несомненно, между собой они были братьями. Максим умер в 1614/15 г., а Василий в последний раз упоминается в 1629 г. [8, Ф. 1113. Оп. 1. Д. 4. Л. 58об., 129об.—130; Там же, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 903. Л. 138, 229; Там же, Д. 1031. Л. 163об.; 21, С. 457]. Вполне вероятно, Василий и Максим Ивановичи Лопатины были родными братьями Митрофана.

Таким образом, ставленая грамота 1594 г. Митрофану Ивановичу Лопатину в попы на Вятку является важным источником по истории взаимоотношений церковного центра с отдаленной Вятской патриаршей областью, сообщает об отношениях патриарха Иова с архиепископом Арсением Элассонским, дает значимые и интересные сведения об одном из церковнослужителей Вятской земли и некоторую информацию о церковной истории Вятки конца XVI – первой трети XVII вв.

Примечания

– В грамоте Митрофан назван дьяком. Одно из значений этого слова «причетник, церковный чтец или певец, дьячок» [6, С. 398]. Так как первоначально Арсений поставил его в чтецы, до этого Митрофан, скорее всего, был пономарем.

– Здесь Максимов – это отчество дьякона Гаврилы Мальцева.

– Между прочим, это первое известное упоминание топонима «Здерихин враг».

– В одном из списков оброчной писцовой книги 1629 г. отмечается сенной покос Митки Митрофанова Лопатина «повыше Осиповские Гарские на яру» [8, Ф. 1209. Оп. 1.3. Д. 39. Л. 354об.]. Однако в другом списке этой же книги он назван Никиткой Трофимовым сыном Лопатиным [8, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 903. Л. 208], а в оброчной книге 1622 г. – Миткой Трофимовым сыном Лопатиным [8, Ф. 1209. Оп. 1. Д. 1031. Л. 106об.]. Действительно в конце XVI – начале XVII вв. в Чепецком стане проживал Трофим Лопатин и несколько его сыновей. Так что этого Митку (Никитку) Лопатина нельзя считать сыном священника Митрофана Лопатина.