Не все мечты сбываются

– Я буду называть порядок перегрузки и предупреждать перед увеличением значения.

Артема помещают в камеру центрифуги.

– Артем, вы готовы?

– Поееехали! – раздается из динамиков голос Фрукта.

Не знаю ни одного человека, который не произнес бы эту фразу находясь в обществе космонавтов. Хотите чаю? Поехали! Вечером созвонимся? Поехали! У меня родился сын. Меня списали на пенсию. Я смертельно болен. Поехали-поехали-поехали! Но я думаю неплохо, что следующее поколение использует и помнит эту фразу. Не факт, что это новое поколение знает, откуда она. Но. Поехали!

Кабина с курсантом движется по кругу. Огромные механизмы набирают оборот.

– Два g.

Я объявляю, Артем нажимает на пульт, когда замечает лампочки. Судя по его лицу он успокоился. Он сосредоточен. Артем разобрался, как будет проходить упражнение, и больше не боится.

– Четыре g. Артем, следите за дыханием, напрягите ноги.

Парень терпит. Кабина несется. А я слежу за показаниями приборов.

– Два g.

Кабина притормаживает.

Я слышу, как Артем дышит. Он успевает восстановиться.

– Пять g.

Центрифуга разгоняется.

Лицо парня теряет свое естественное выражение. Щеки обвисают, глаза напряженно всматриваются в ожидании лампочек.

– Два g.

Скорость падает.

Артем пыхтит. Открывает рот, двигает шеей. Рычит.

– Артем. Сейчас будет шесть g. И на этом занятие закончится. Соберитесь, следите за дыханием и не расслабляйте ноги.

Курсант разминает лицо. Скалится, раздувает щеки, двигает бровями.

– Шесть g.

Кабина разгоняется.

Лицо Артема сползает к подбородку. Брови нависают над глазами. Но парень не сдается. Терпит. Не теряет сознание.

– Два g. Закончили.

Объявляю и кручу переключатель.

Скорость не уменьшается.

– Два!

Кручу, жму экстренную остановку, тренажер не реагирует.

На мониторе Артем лежит с закрытыми глазами. Ему плохо. Он без сознания. Нужно спешить.

Я хочу выругаться. Но воспитание не позволяет.

Я открываю люк. Нужно пробраться в резервуар самой центрифуги. Дернуть рычаг и механически отключить аппарат. Это смертельно опасно. Особенно когда тренажер движется на таких скоростях. Но я пробираюсь внутрь. Я должен помочь своему курсанту.

Возможно, сегодня я погибну. Но это не важно. Нас к такому готовили.

Громадина проносится в сантиметре от головы. Я перекатываюсь под стропилами. Возможно, именно для этой минуты я все эти годы поддерживал тело в отличной форме. Судьба? Предназначение? Я не верю ни в одно, ни в другое. Я просто пробираюсь мимо грохочущего аппарата к рычагу механической аварийной остановки.

Удар.

Еще и еще.

Искры.

Пол встречает мою спину.

Я слышу голоса. Они взволнованы. Через помехи они говорят, что наш корабль терпит крушение. Нештатная ситуация.

Боль. Голова раскалывается.

Трогаю лицо, чувствую, как мои пальцы покрываются чем-то мокрым и липким.

Хватаюсь. Я тяну на себя рычаг.

Удар.

Темнота.

Тишина.

Только сердца стук.

«Тук-тук». «Тук-тук».

Вот оно. Мое последнее, крайнее дело.

Звезды.

Звезды все видят. Все знают. Они живые. Можно в это не верить, но знаю, что это так. Интересно, что чувствуют звезды, когда на Земле умирает человек? Что чувствуют, когда умираю я? Возможно, они грустят, плачут? А может быть они радуются скорой встрече? Может им просто все равно? Нет. Я уверен им важен каждый из нас.