Культура. Литература. Фольклор

И, насытившись вволю, ушли.
И осталась одинокая,
Сердце ноет и щемит в груди.

Но не долго так все скрывалося,
Быстро город об этом стал знать,
Все рабочие возмущалися,
Кинул лозунг: таких расстрелять.

Уголовное дело следствие
И по делу велося сему,
Были пойманы все голубчики
И предали их всех губсуду.

Жалко стало тут нашей девочки,
Жалко их или жалко себя,
Молодую жизнь загубили ей,
Никому уж теперь не нужна.

А мужчинам всем завещаем мы:
Не томитесь вы без жены
И не мучайте наших девочек,
Не нарушайте ночной тишины.

Общим для всех трех песен является их происхождение. Они восходят к информации о «чубаровском» деле в ленинградских газетах. Это показывает, насколько информативной была пресса середины 1920?х годов. Именно из прессы заимствовались многие сюжеты «уличных» песен, представляющих собой весьма популярный, но до сих пор недооцененный пласт городского фольклора, остатки которого еще можно встретить в самых далеких уголках нашей страны.

Вместе с тем городские песни 1920?х годов были достаточно разнообразны по своим особенностям, о чем убедительно свидетельствуют песни о «чубаровском» деле. Если для собранных А. М. Астаховой песен характерен интерес к самому событию, то перволичная форма повествования в песне, записанной на Лихославльском льнокомбинате, сосредотачивает внимание на личности жертвы преступления, которая, в сущности, рассказывает историю своей жизни.

Одним из основных жанров в репертуаре Лидии Шептаевой были «романсы, завезенные в Лихославль приезжими из Ленинграда»[278 - См.: Иванова И. Е., Строганов М. В. Теория и практика изучения фольклора в исследованиях Ю. М. Соколова 1919–1934 годов (по материалам работы в Твери). С. 549.]. Вероятнее всего, что и песня «Чубаровцы» («Двадцать лет жила я в провинции…») ленинградского происхождения. Отсутствие этой песни в сборнике А. М. Астаховой может объясняться тем, что ее тема не вызвала в Ленинграде особого интереса и она быстро исчезла из песенного обихода. Другое дело – провинция: здесь история провинциалки, потерпевшей катастрофу в большом городе, сохраняла свою остроту и актуальность.

Песня о петербургском заводчике Путилове

Николай Иванович Путилов родился в 1820 году в семье мелкопоместных дворян Боровичского уезда Новгородской губернии. Он воспитывался в Морском кадетском корпусе, проявил себя как талантливый математик и по окончании курса в офицерских классах корпуса был назначен преподавателем математики, астрономии и навигации. Однако обстоятельства сложились таким образом, что многообещающий математик становится инженером-практиком, выдающимся организатором производства.

Н. И. Путилов отличился во время Крымской войны 1853–1856 годов, когда за год под его руководством была построена целая флотилия канонерских лодок и корветов, защитившая Петербург от нападения английского и французского флотов. Выйдя в отставку, он занялся строительством заводов: сначала железоделательных – в Финляндии, потом сталелитейного – на Неве, который по предложению Путилова был назван Обуховским (в честь основателя завода, металлурга П. М. Обухова). Важнейшим же событием в предпринимательской деятельности Путилова стала покупка им в 1868 году металлообрабатывающего завода, расположенного на Петергофском тракте. Он был небогатым человеком и не смог бы купить этот завод, если бы не огромный казенный заказ на изобретенные им рельсы нового типа, которые оказались прочнее и дешевле рельсов иностранного производства. В кратчайший срок Путилов наладил производство. Его неустанными трудами завод, вскоре получивший название Путиловского, превратился в один из крупнейших и самых передовых русских металлургических и машиностроительных заводов.

Однако был у Путилова и еще более амбициозный проект. Он мечтал о постройке торгового порта в самом Петербурге. В 1869 году Путилов приступил к реализации мечты своей жизни. Масштабы строительства были грандиозны. Создавался целый транспортный узел: к заложенному неподалеку от Путиловского завода порту прокладывался Морской канал и строилась железнодорожная ветка, связавшая порт с Николаевской железной дорогой. Это требовало больших денег. Интриги конкурентов и недоброжелателей привели к тому, что государство на этот раз не поддержало Путилова. Источником финансирования должно было стать учрежденное предпринимателем в 1873 году акционерное «Общество Путиловских заводов», но огромные траты на строительство привели к тому, что большинство его акций перешло Государственному банку. Дело дошло до того, что у Путилова не осталось ни одной акции. Он выбыл из состава акционеров и был исключен из правления акционерного общества. От нищеты и позора долговой тюрьмы Николая Ивановича Путилова спасла только смерть от сердечного приступа, последовавшая 18 апреля 1880 года.

Н. И. Путилова по праву называли «гуманнейшим заводчиком». Он всячески заботился об улучшении жизни своих работников: открыл больницу с бесплатным амбулаторным приемом, дешевую столовую, школу для детей и вечерние курсы для взрослых, библиотеку и т. д. Однако больше всего рабочие ценили Путилова за его внимание и уважение к простым людям (достаточно сказать, что он знал всех заводских рабочих по именам).

В памяти рабочих хранится представление о Николае Ивановиче как о сердечном хозяине-работнике, труженике <…> «Хозяйский дух в нем был и любовь такая, – рассказывали про Путилова, – что гордости своей для дела не жалел. Случалось, созовет всех к той часовне, которая посейчас стоит, выйдет, снимет шапку да поклон на все стороны. Уж мы понимаем, что, стало быть, денег у самого нет на расчет с нами. Он в этом покается, подождать попросит, а мы… и подождем – сколько он назначит. Частенько вволю хлеба не наедались, а дело ростили, не бросали из?за пустяков, потому что душа в душу с ним жили и хозяйский дух в нем чувствовали…»[279 - Смирнов П. М. Памяти Н. И. Путилова // Путиловский приходский листок. 1917. № 5–6. С. 9.]

Очевидно, что не все рабочие поступали таким образом: были среди них и недовольные, устраивавшие забастовки и беспорядки. Однако гораздо больше было тех, кто уважал Путилова. Об этом свидетельствуют его похороны, на которых присутствовало несколько тысяч рабочих. Именно рабочие, в сущности, организовали и провели эти похороны: пригласили певчих из главных петербургских соборов и сами на носилках пронесли гроб с телом Путилова от дома на Большой Конюшенной улице, в котором он жил, до места на высоком берегу речки Екатерингофки, где он завещал себя похоронить и откуда были видны Путиловский завод и Морской порт. Высокий авторитет Путилова и добрая память о «милостивце и благодетеле» еще долгое время сохранялись среди путиловских рабочих, которых даже во время Первой русской революции вдохновляли листовками, начинавшимися словами «Не посрамим имени Путилова…».

От фольклора, который когда-то существовал в связи с Путиловым[280 - Смирнов П. М. Памяти Н. И. Путилова. С. 8.], осталась лишь одна-единственная песня. Наиболее полный вариант этой песни записан в 1931 году А. М. Астаховой для готовившегося ею сборника «Песни уличных певцов»:

Недалеко от Нарвской заставы
От почтамта версты на седьмой
Там отрыты глубоко каналы
Для рабочих приют дорогой.

Там же жил надзиратель конторы
А фамилие Путилов ему,
Он от Бога умом награжденный
И научен на свете всему.

Стал завод понемногу он строить,
Чтоб впоследстве иметь барыши
За-границу поехал он смело
И оттуда привез чертежи.

Понемногу завод он все строил
А впоследстве уж стал набавлять,
А в начале девятого года
Стал Путилов завод бастовать.

Тут контору его окружили
И хотели завод распродать,
Рассмотрели все книги конторы
С акциона хотели продать.

Но когда же Путилов скончался,
То оставил письмо на столе:
Чтоб заводом моим любоваться,
Схоронить на заводской земле.

Три версты отступя от завода
Там в часовне лампада горит,
Про то знают миллионы народа,
Что в том месте Путилов зарыт[281 - Зап. А. М. Астаховой от певца Николая Полякова, 18 лет, в Ленинграде 24 февраля 1931 г. См.: Песни уличных певцов / Сост., подгот. текста и коммент. А. М. Астаховой. РО ИРЛИ. Р. V. Кол. 25. П. 7. Ед. хр. 1. Л. 235–236.].

В комментарии к песне А. М. Астахова приводит свидетельство старого рабочего о том, что песня о Путилове пелась еще в конце 1890?х годов, и отмечает, что исполнялась она и в 1920?е годы, но «в настоящее время заброшена». О самой же песне А. М. Астахова пишет следующее:

Песня представляет интерес как тип городской легенды, связанной с определенным местом и вещественным памятником:

Три версты отступя от завода
Там в часовне лампада горит…[282 - Там же. Ед. хр. 2. Л. 128.]

Могила Путилова была действительно необычна. Для того чтобы исполнить завещание и похоронить его не на кладбище, пришлось обращаться за разрешением к царю Александру II[283 - Александр II написал на прошении: «Если бы Путилов завещал похоронить себя в Петропавловском соборе, я и на то согласился бы» (цит. по: Путиловский приходский листок. 1917. № 5–6. C. 9). В Петропавловском соборе хоронили только членов Российского императорского дома.]. Однако песня продолжала существовать и после того, как 11 ноября 1907 года прах Путилова был перенесен в подвальный этаж заводской церкви св. Николая и св. мученицы царицы Александры, построенной в начале XX века[284 - О судьбе останков Н. И. Путилова см.: Исторические кладбища Петербурга: Справочник-путеводитель. СПб., 1993. С. 542.]. Из текста песни ясно, что часовня – всего лишь финальный эпизод предания о создателе Путиловского завода, которое и лежит в ее основе.

Из сопоставления песенных вариантов выясняются постоянные и переменные элементы предания о Путилове. Он может по-разному именоваться: «надзирателем конторы» или же «генералом заслужённым» (как в варианте, записанном от семиреченских казаков[285 - См.: Багизбаева М. М. Фольклор семиреченских казаков. Алма-Ата, 1979. Ч. 2. С. 25.]); главное – его ум и образование:

Он от Бога умом награжденный
И научен на свете всему.

Тем не менее оказывается, что, для того чтобы построить завод, нужны еще и заграничные чертежи. Это противоречит действительности: основанное Путиловым рельсопрокатное производство велось по его «чертежам» и давало более качественную продукцию, чем зарубежные конкуренты. В то же время Путилов, никогда, кстати сказать, не бывавший за границей, следил за новинками в металлургии и использовал их на своем заводе. В 1870 году в прокатной мастерской был поставлен небольшой бессемеровский конвертер, в котором путем продувки чугуна воздухом выжигались примеси и получалась сталь. Изобретение английского инженера Генри Бессемера использовалось для изготовления проката и снарядов. А в 1877 году рельсы начали изготовлять из стали, которая получалась при помощи тепловой обработки чугуна и стального лома в специальных печах, позже названных «мартеновскими» (по имени их изобретателя, французского инженера Пьера Мартена). Однако нельзя исключать и влияние фольклорно-мифологического мотива: культурный герой, с которым здесь ассоциируется Путилов, добывает необходимые блага культуры путем находки или даже похищения их у первоначальных владельцев. Следующий эпизод предания о Путилове – забастовка. Непонятно, какая забастовка имеется в виду, но забастовки при Путилове были, хотя и не имели того значения, которое придается им в большинстве вариантов песни, где чуть ли не забастовка приводит Путилова к краху. Гораздо ближе на этот раз к истине отрывок, записанный В. С. Бахтиным:

Хотя жил на широкую ногу,
Но имел небольшой капитал.
Капитала он скоро лишился…