Тайная родословная человека. Загадка превращения людей в животных

Геккель считал, что онтогенез (индивидуальное развитие организмов) в сжатой и ускоренной форме повторяет филогенез (историческое развитие вида). Для доказательства этого Геккелем был сформулирован биогенетический закон.

Однако опираться только на онтогенез, выстраивая родословные древа любой сложности, дело практически безнадежное. И здесь немалую роль играют палеонтологические свидетельства. Окаменевшие остатки организмов могут многое рассказать палеонтологам о реальных предках современных видов.

Кроме того, важное подспорье в восстановлении истории вида могут дать сравнительно анатомические изыскания. Сопоставляя морфологию скелетов и организмов разных групп животных можно прийти к пониманию общего характера изменчивости.

Сходство эмбрионов позвоночных

Методом тройного параллелизма пользуются сегодня многие систематики, зоологи, морфологи, палеонтологи и т. д. Однако остановимся на главном: можем ли мы считать метод тройного параллелизма безупречным? Наверное – нет. Эмбриональное сходство ранних зародышей позвоночных может свидетельствовать не только о том, что у всех позвоночных был единый предок. Но также и об ином. Что же это за иное?

Предположим, что разные классы позвоночных животных происходят от разных предков, которые имели сходное морфологическое строение. Тогда и сходство эмбрионов на ранней стадии развития можно будет рассматривать как конвергентное (сближенное). Но поясним свою мысль более конкретно – если на землю в глубокой древности высаживались некие разумные существа, похожие на современных людей, то сходство анатомического устройства их тела с телами современных людей вовсе не говорит о том, что те и другие имеют единого предка. Онтогенез (индивидуальное развитие организма) очевидно также как и морфология будет иметь сходные стадии, но стадии этого онтогенеза не будут повторять «в сжатой и ускоренной форме эволюцию вида». (Геккель, когда формулировал свой закон: онтогенез повторяет филогенез, был уверен, что у человека могут быть только земные предки.)

На рисунке 4 хорошо видно, что исходным вариантом эмбрионального развития разных животных может стать эмбриональное развитие человека. Искажения этого развития у животных по отношению к человеческому эмбриональному развитию связаны, прежде всего, с той экологической нишей, которую обживают животные. При этом меняется не только форма тела, появляются нужные приспособления, но и изменяется эмбриональное развитие, чтобы эту форму и приспособления обеспечить. Например, бывшие руки у современных птиц превращаются в крылья еще на стадии эмбриона.

Может быть, такие рассуждения покажутся кому-то чисто гипотетическими, но, тем не менее, важный пункт доказательной «триады» перестает действовать. Сходство ранних эмбрионов (закон зародышевого сходства Бэра) можно рассматривать как параллельное развитие у сходных форм, не связанных родством. Конечно, мы можем пренебречь такими чисто гипотетическими рассуждениями. Откуда возьмутся инопланетяне, похожие на людей в глубокой древности на Земле? Да и никаких вроде останков инопланетян или хотя бы даже людей в ископаемом состоянии большой древности до сего времени еще не обнаружено. Однако и этот аргумент может быть оспорен: никто не может ручаться, что в будущем палеонтологи не обнаружат в окаменевшем состоянии зубы или кости посткраниального скелета человека гораздо большей древности, чем предполагают для человека эволюционисты.

Палеонтологические свидетельства прошлого

И здесь мы, убедившись, что сходство эмбрионов может трактоваться по-разному, переходим к другим пунктам «триады». Палеонтологические свидетельства вполне реальны, ощутимы и могут быть использованы для доказательства того, что те или иные животные жили в том или ином геологическом периоде. Конечно, при этом возникают вопросы о датировках. Но в целом мы можем предполагать, что палеонтологическая летопись соответствует реалиям, исчезнувшего когда-то давно мира. В установлении истинного возраста останков животных и людей может помочь такая наука как биостратиграфия[1 - Биостратиграфия (от «био» и «стратиграфия») – отрасль стратиграфии, изучающая распределение ископаемых остатков организмов в осадочных отложениях с целью установления относительного возраста и соотношения одновозрастных слоев на различных территориях. Задача Б. – разработка шкал относительно возраста слоев разной детальности и масштаба, в частности зональных.].

«Тафономия и геологическая летопись» И. А. Ефремова

Однако палеонтология в отрыве от геологии может давать неверные представления. Об этом впервые четко и открыто заговорил наш соотечественник крупный палеонтолог и геолог Иван Антонович Ефремов. (Этот автор известен большинству публики как писатель-фантаст.) В своей книге «Тафономия и геологическая летопись» (Труды Палеонтологического института, том 24, 1950 г.) Ефремов показал, что для установления истинных масштабов эволюции необходимо пользоваться и палеонтологическими и геологическими методами одновременно.

«Тафономия и геологическая летопись. Захоронение наземных фаун в палеозое» Ефремова представляет собой академическую работу, где обобщен огромный личный опыт автора как исследователя, практика, а также как теоретика, действующего сразу в двух ипостасях – палеонтологической и геологической. При этом Ефремов ссылается на огромный массив предшествующей научной литературы, тщательно изученной и досконально проработанной им. Труд автора был по достоинству оценен современными учеными. Ефремову была присуждена Сталинская премия второго типа. Однако «Тафономия и геологическая летопись» встретила непонимание даже тех, кого Ефремов до этого считал своими друзьями. Их стараниями работа долго не печаталась. «Тафономия…» была написана в 1943 году. Однако и после публикации палеонтологи сделали все, чтобы замолчать некоторые важные положения этой работы.

В чем же суть новой науки (от греч. «тафо» – захоронение, «номос» – закон), изложенной Ефремовым? Автор предложил рассматривать местонахождения окаменевших остатков древних и современных животных не сами по себе, а в связи с образованием геологических осадков. Ефремовым был предложен новый термин: литолеймономия (от греч. «лито» – камень, «леймо» – остаток, «номос» – закон). Автор в своей работе приводит убедительные доводы, что от древнейших эр (палеозой, мезозой) сохраняются преимущественно зоны осадконакопления, связанные с пониженными формами географического рельефа, расположенными на уровне базиса эрозии (на уровне моря). Превращенные за миллионы лет в камень эти осадочные породы содержат окаменевшие остатки организмов, живших в воде и около воды. Это рыбы, амфибии и околоводные рептилии.

Из палеозоя и мезозоя выпадают зоны осадконакопления расположенные во внутриматериковых районах и системах горных сооружений. Именно эти литофицированные (превращенные в камень) осадочные породы в первую очередь подверглись деструкции и были разрушены эрозией. Ведь с момента их появления прошли сотни миллионов лет!

Ефремов пишет о том, что геологи и палеонтологи совершенно недооценивают масштаб времени. При этом процесс разрушения – деструкции осадочных пород, вмещающих в себе окаменевшие остатки позвоночных организмов, совершенно выпадает из поля зрения ученых. Отсюда распространенное заблуждение – палеонтологи считают, что в раннем палеозое на суше никто не жил. На самом деле, окаменевшие останки организмов, ведших сухопутный образ жизни, просто выпали из палеонтологической летописи вместе с вмещающей их окаменевшей породой.

По мотивам книги Ефремова, неизвестной большинству читателей, я взял на себя смелость сформулировать т. н. «Правило Ефремова»:

Правило палеонтолога и геолога И. А. Ефремова (Правило Ефремова)

сформулировано палеоантропологом А. Беловым по книге И. А. Ефремова «Тафономия и геологическая летопись»

1. Осадочные породы накапливаются и сохраняются неравномерно.

Чем выше на материк – тем хуже и фрагментарнее.

Чем ниже (к уровню моря) – тем лучше и полнее.

Лучше и дольше всех сохраняются осадочные породы ниже уровня моря (под водой).

2. Окаменевшие остатки разных классов животных находятся в типичных для них осадочных породах.

3. Поэтому на долгое время сохраняются окаменевшие остатки придонных организмов, рыб, амфибий, водных рептилий, погребенные на дне морей и океанов.

4. Окаменевшие остатки сухопутных животных и человека быстро разрушаются в результате эрозии и размыва вместе с окружающей осадочной породой.

Отсутствие окаменевших останков высших животных и человека в пластах осадочных пород древних периодов не может являться свидетельством реального отсутствия высших животных и человека в древние периоды на нашей планете.

Чтобы пояснить это правило на конкретных примерах. Я привожу его в виде временной таблицы (рис. 6).

Кроме всего прочего, Ефремов в своей книге обращает особое внимание на то, что помимо водной и околоводной фауны, хорошо представленной в палеозое, изредка попадаются формы с неясной систематикой. Порой это лишь фрагменты окаменевших костей, по которым трудно установить общий вид животного. Однако эти фрагменты часто говорят о высоком уровне организации животного, значительно превышающем уровень существующего в то время таксона.

Ефремов пишет о наличии в карбоне (360–286 млн лет – время периода дано согласно современным представлениям) рептилий, о наличии в перми (286–248 млн лет) млекопитающих и летающих рептилий. В девоне (408–360 млн лет) известен единственный окаменевший след высокоразвитого существа (Thinopius antiginuus). В нижнем карбоне (миссисипского возраста) были обнаружены 22 окаменевших следа принадлежавших Dromopus, прошагавшего вероятно на задних ногах.

Несколько отклоняясь в сторону, нужно, тем не менее, отметить, что со времени написания Ефремовым своей работы было обнаружено немало очень ранних окаменевших свидетельств и следов высокоразвитых существ. Так, в январском номере английского журнала «Природа» была опубликована статья об обнаружении в девонском периоде палеозоя пятипалых следов, обнаруженных в Польше в 2002 и 2007 годах. Кто-то прошагал по берегу моря около 397 млн лет назад на высокоподнятых рычажных конечностей. Длина животного предположительно два с половиной метра. Вместе с тем следов волочения хвоста или туловища рядом со следами пятипалых лап не обнаружено. Неизвестное существо прошагало по берегу моря за 10 млн лет до появления первых «четвероногих» рыб и за 18 млн лет до появления первых амфибий – лабиринтодонтов).

Ефремов называет в своей книге формы, фрагменты окаменевших костей, которые очень редко попадают в обычные местонахождения водных и околоводных животных, «экзотическими формами». Порой «экзотические формы» намного превышают уровень развития существующих в их время форм.

Автор говорит о том, что их остатки попадают в местонахождения водных и околоводных животных случайно в виде переотложения осадков. Именно с этим связана фрагментарность частей скелета. Ефремов критикует позицию палеонтологов, которые обычно отбрасывают (не рассматривают) «экзотические» формы во время построения древних геохронологий, основанных на водных и околоводных формах: рыбах, амфибиях, рептилиях.

Среди палеонтологов даже утвердилось мнение о каком-то особом эволюционном пути таких «экзотических» форм, крайне редко попадающих в местонахождения основных групп животных, обитавших в водной среде. Якобы обычные формы, широко распространенные, эволюционируют путем идиоадаптаций (Идиоадаптация (от греч. ????? – «свой, своеобразный, особый» и адаптация), а иные, крайне редко представленные в палеонтологической летописи – путем ароморфозов (Ароморфоз (др. – греч. ???? «поднимаю» и ????? «форма») – прогрессивное эволюционное изменение строения, приводящее к общему повышению уровня организации организмов).

Критикуя такую позицию, ученый указывает на то, что не учитываются при этом совершенно выпавшие из палеонтологической летописи пласты глубоко континентальных отложений, содержащие в себе окаменевшие остатки совсем иной сухопутной и фауны. Эти окаменевшие пласты были разрушены размывом и другими видами эрозий, были погружены вглубь земли и «переплавлены» метаморфизмом под воздействием высокого давления и температуры еще задолго до наступления кайнозоя (эры новой жизни). Таким образом, из книги палеонтологической летописи вырваны непросто отдельные страницы, а целые пачки листов. По преимуществу эти пачки как раз содержали окаменевшие остатки и следы сухопутных форм, к которым относятся млекопитающие и человек.

Ярким примером тому может быть существование такой группы высокоразвитых животных как зверозубые (териодонты), имевших признаки млекопитающих. Териодонты жили задолго до появления динозавров. Среди териодонтов есть удивительные формы похожие на обезьян. Это, например, суминия гетманова, обнаруженная впервые в 1990 г., спустя 18 лет после смерти Ефремова в 1972 г. Это животное вело древесный образ жизни, имело противопоставленный большой палец конечностей, цепкий хвост, крупный мозг и зубы способные пережевывать пищу. Обнаружения таких «обезьян палеозоя» является крайней редкостью. И, конечно, эволюционисты отбрасывают бренные остатки таких животных, не выстраивая из них свои восходящие эволюционные таблицы. Они существуют в их воображении как некий артефакт. Редкость обнаружения высокоразвитых животных объясняется тем, что они жили по преимуществу глубоко на континенте и их остатки если и окаменевали, то разрушались в процессе деструкции осадочных пород, вместе с этими породами, довольно быстро по масштабам геологического времени.

Даже динозавры, жившие в мезозое (их окаменевшие остатки обнаружил Ефремов во время своих палеонтологических экспедиций в Монголию в пустыню Гоби), обитали в болотистой местности среди множества озер. Это местонахождение было близко к базису эрозии (уровню моря), именно поэтому сохранились остовы динозавров. Известны целые «кладбища» динозавров, протянувшиеся на десятки километров. Инициатором организации трех монгольских экспедиций был Ефремов. Несмотря на противодействие некоторых высокопоставленных коллег, он добился разрешения на организацию этих экспедиций. Очевидно, ученый искал в Монголии кроме динозавров еще что-то, что именно – можно только догадываться. Директор Палеонтологического института Ю. А. Орлов настоятельно советовал в своих письмах Ефремову сосредоточить усилия экспедиции на разработке фауны мезозойских млекопитающих, а Ефремов занимался динозаврами. Можно лишь аккуратно предположить, что ученый, руководствуясь своими тафономическими расчетами, надеялся найти среди динозавров, обитавших по берегам озер, окаменевшие остатки совсем иного типа. Свои надежды Ефремов воплотил уже как писатель-фантаст, в повести «Звездные корабли», где два палеонтолога обнаруживают под остовом окаменевшего динозавра череп человека, прилетевшего в мезозойскую эру с другой планеты. Эта повесть была написана в 1947 году, в перерыве между двумя монгольскими экспедициями. Это хорошо показывает, о чем думал Ефремов, занимаясь динозавровой фауной. В повести «Звездные корабли» у Ефремова впервые зазвучала тема космоса и межпланетных перелетов. Очевидно, Ефремов как ученый предполагал, что земля могла заселяться многократно разумными существами (людьми). Однако высказывать такие мысли в научных работах было опасно. Оставалась одно – фантастика.

Сам Ефремов в своих письмах признавался, что «Тафономия и геологическая летопись» не понята и не принята современными учеными. Более того, был период – 2 года, когда «Тафономия…» была под запретом, вместе с упоминанием имени ее создателя в научных трудах. Даже ученики Ефремова: Очеев В. Г., Янин Б. Т., Чудинов П. К. и др. взяли от «Тафономии…» лишь практическую часть, помогающую им добывать новые окаменевшие остатки, и совершенно отбросили теорию, как не существенное. А ведь Ефремов именно как ученый-теоретик показал, что от древних животных и возможно людей, обитавших высоко (значительно выше базиса эрозии) на континенте не могут сохраниться окаменелости в результате деструкции пород их вмещающих. Конечно, Ефремов в «Тафономии…» был предельно аккуратен. Он не говорил, что родословная человека и тетрапод (четвероногих животных), укорененная и выстроенная в своем начале по водным и околоводным формам, яйца выеденного не стоит, ибо принимает желаемое за действительное. Надо понимать, в какое время писал Ефремов свою работу! Кроме того «Тафономия…» значительно «зашифрована» специальной терминологией. Это должно было затруднить ее «переваривание» идеологами и «инквизиторами» от науки. Однако приспособленцы всех мастей «Тафономии…» опасались, смутно чуя в ней подрыв «основ».

Однако Ефремов смело писал о «кажущейся эволюции», выстроенной только по формам, хорошо сохранившимся в палеонтологической истории, а также об избирательном мышлении эволюционистов-палеонтологов, которые не желают замечать фрагменты высокоорганизованных сухопутных форм, обнаруженных в тех же пластах, что и водные животные.

По сути дела, вся геохронологическая таблица (рис. 9) – родословное древо жизни от древних палеозойских рыб до современного человека является вымыслом. Ибо палеонтологами фиксируются не сами остатки животных, а геологические пласты их вмещающие (Родословное древо животного мира. Геохронологическая таблица. «Зоология позвоночных». Ф. Я. Дзержинский, «Академия», 2013 г.).

Отсутствие глубоко континентальных пластов окаменевшего осадка вовсе не является свидетельством того, что этих осадков не было. Они, конечно, были, но подверглись деструкции. Вместе с ними исчезли остатки сухопутных жителей палеозоя и мезозоя.

Кистеперые рыбы отнюдь не были первыми позвоночными, вышедшими на берег. Заселение водных пространств и береговой линии, очевидно, шло с суши к воде, а не наоборот. Об этом говорят типично водные адаптации животных, явно перешедших от сухопутной жизни к водной. Многократно сухопутные животные осваивали водные просторы и приобретали конвергентное сходство в своей морфологии. В качестве наглядного примера Ефремов приводит крокодилоподобные формы, которые многократно в разные геологические периоды приобретали одинаковые адаптации.

Таким образом, можно подвести некий промежуточный итог: палеонтологические доказательства эволюции, благодаря стараниям крупнейшего палеонтолога и геолога Ефремова И. А. перестают действовать также как и доказательства эмбрионального сходства позвоночных организмов.

Сравнительно-анатомические параллели

Остается самое интересное и интригующее среди доказательств эволюции: сравнительно-анатомическое сходство позвоночных животных и человека (напомним, это «триада» Э. Геккеля). Но и этот аспект может быть рассмотрен совсем в ином ключе (рис. 10).

Если люди появлялись на нашей Земле в разные геологические периоды, то сходство в строении разных групп позвоночных животных может быть объяснено довольно просто: не прогрессивной эволюцией, а адаптивной инволюцией, сопряженной с утратами базового конструктивного элемента человеческого организма. Иными словами адаптация к среде имеет гораздо больший размах, чем может показаться на первый взгляд. Человеческое тело очень пластично. Оно довольно быстро начинает терять свои изначальные морфологические особенности, в угоду определенной среде обитания. Нетрудно увидеть, что у всех позвоночных имеется масса рудиментов именно человеческого свойства. Возьмем хотя бы пять пальцев на руках, с наличием у большого пальца двух фаланг, а у остальных трех. Именно эта конструкция при противопоставленном большом пальце руки дает человеку несомненные преимущества: он может манипулировать кистью и совершать точечный захват предметов (это когда все пальцы собираются в одной точке захвата предмета). Аналогичная конструкция кисти руки имеется у множества позвоночных, как наземных, так и водных. Однако абсолютное большинство этих животных не пользуется рукой, как манипулятивным органом. Для чего примитивным лабиринтодонтам, жившим свыше 300 млн лет назад, рука (лапа) с фаланговой формулой 2; 3; 3; 3; 3 – как у человека? На этот вопрос вам не ответит не один эволюционист! Почему у костных рыб имеются рудименты лопатки и ключицы в плечевом поясе конечностей, которые вместе с другими покровными костями образуют панцирь в передней части тела и прирастают жестко к основанию черепа сзади? Для чего у этих же рыб имеется рудименты таза, укорененные в туловище и не имеющие ничего общего с конструкцией плечевого пояса парных конечностей (плавников) у тех же рыб? Причем рудименты таза не соприкасаются с позвоночным столбом, и не поддерживают его, но они есть. Вообще откуда взялись парные рыбьи плавники, преобразованные якобы в парные конечности. Для чего и как могла возникнуть такая конструкция? Почему у первых амфибий, обнаруженных в палеонтологической летописи, имеются рудименты грудной клетки? Неужели их предки жили на суше и осуществляли дыхательные движения за счет сжатия и расширения этой грудной клетки и движений диафрагмы? Почему у лабиринтодонтов, как у всех четвероногих, конструкция коленного сустава отличается от конструкции локтевого сустава? Если колено – это простой шарнир, способный распрямляться и сгибаться, то локтевой сустав имеет сложную форму и позволяет предплечью свободно ротироваться (вращаться) вокруг своей оси. Эта конструкция суставов известна у всех четвероногих и человека. Но только у человека она функционально оправдана. Ибо человек ходит на двух ногах, отталкивается ими от земли, а руками (освобожденной конечностью) он берет предметы и, вращая их, манипулирует ими как хочет. Именно поэтому лопатка и ключица имеют такую конструкцию и на таз не похожи, потому что они выполняют в теле человека иную функцию: они свободно двигаются по грудной клетке, закрепленные при помощи ключицы в районе грудино-ключичного сустава. Это обеспечивает максимальную подвижность руки и многообразие ее движений. Рука может принимать по воле ее владельца любое положение. Именно с этим связана сложная анатомическая конструкция и локтя и плечевого пояса передней конечности. Для ног и таза нужна другая конструкция. Человек – двуногое существо. Он опирается на ноги во время ходьбы. Именно поэтому таз должен быть жестко прикреплен к позвоночнику. Бедро должно вращаться в вертлужной впадине таза вперед – назад, а колено двигаться в той же плоскости. Нога «сделана» кем-то для того, чтобы на ней ходили, а рука, чтобы ей что-то брали. Более того, руки и ноги приделаны к туловищу по-разному. Если вы внимательно посмотрите на свои руки и ноги вы убедитесь в этом. В открытой позиции рука обращена от тела наружу, и ладонь смотрит наружу. При этом большой палец обращен во вне от плоскости тела. Если вам нужно поставить ладони на землю и встать на четвереньки (мало ли что бывает), то рука поворачивается вами ладонной поверхностью вниз – упирается в землю, а вы опираетесь на субстрат. При этом предплечья перекручиваются. Вы пользуетесь тем, что рука может ротироваться (вращаться) по отношению к локтю.

Иное положение принято для ног. Стопы стоят на земле – и это вполне естественно для человека, который опирается при ходьбе на стопу. (Большой палец ног обращен внутрь, на него (головку плюсневой кости большого пальца) приходится 40 % веса всего организма при передвижении). Открытая позиция не предусматривает вращение ногой и перекручивание голени, как это имеет место в предплечье. Нога должна выдерживать вес тела и не должна при движении вихляться туда – сюда, иначе недолго и упасть со всего маха. При всем желании вы не сможете повернуть голень на 180 градусов, вывернув ее пятками наружу, да и не нужно это прямоходящему человеку. Рука для манипуляций с предметами, нога для перемещения тела по субстрату. У животных принципиально такая же конструкция ног и рук как у человека. Однако животные в массе своей опираются и на руки и на ноги. Для чего возникла такая необычная конструкция тела у самых ранних наземных позвоночных – на этот вопрос, как и на множество других, вам не ответит не один эволюционист!

От кого произошли древние рыбы и амфибии?

У древних рыб имелись и другие рудименты наземных животных. Это наличие легких, и не только у костных рыб и лучеперых, но также и у панцирных рыб и акул. Есть специальные работы, посвященные этой теме. Так, еще Н. Н. Миклухо-Маклай в 1887 году писал, что эмбрионы у акул имеют парные выпячивания глотки, похожие на закладку парных легких у двоякодышащих рыб и наземных позвоночных. Это может свидетельствовать о наличии легких у предков акул. У многих акул, например, катран – черноморская колючая акула, имеются рудименты грудных ребер. Денисон в 1941 году писал о том, что им обнаружены легкие у антиарха Bothrioteris (древнейшая панцирная рыба). Эволюционисты А. Ромер и Т. Парсонс пришли к выводу, что плавательный пузырь лучеперых рыб возник на базе легких вторично. Эволюционисты говорят, что вода в девоне протухла и костным лопастеперым рыбам (двоякодышащим и кистеперым) не было куда деваться и пришлось отрастить легкие, а кистеперым – выйти на берег, на своих парных плавниках-лапах. А как быть с акулами и панцирными рыбами, которые появились за 70 млн лет до лопастеперых рыб? Там тоже вода протухла? А почему акулы и панцирники в людей не превратились, выползая на бережок?

Кроме всего прочего как выяснилось недавно все древние рыбы и панцирные и костные и акулы были живородящими. Уже в качестве вторичной адаптации у них появилось наружное оплодотворение и выметывание икры. Сельдь откладывает 300 000 икринок за сезон, а треска – 7 млн! Хоть несколько из отложенных икринок да выживут. Это стратегия выживания и адаптации. Однако ранние рыбы были живородящие. Например, в 2005 году в геологической формации ГоуГоу в Западной Австралии была обнаружена «мать-рыба»: Materpiscis аttenborough с окаменевшим эмбрионом внутри, и с пупочным канатиком и детским местом – плацентой.