Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Питерский ветер. Стихи
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Или Черное море,
Льда не знавшее,
Баловень солнца и зноя.
Разве можно сравнить кипарис
С горбатой карельской березой?
Скажи, что ты любишь…
1977г.
Визит поэта к своему второму я
Вечер, моросит промозглый дождик…
Осень, осень,
Уж асфальт забыл тепло и ласку солнца,
Травы мокнут, травы утопают
В запоздалой бесполезной влаге…
Дом уснул.
Я вглядываюсь в окна,
Узнаю квадрат моей квартиры.
Не горит.
Печальная картина,
Фон его темней, чем серость дома.
Что случилось?
Света нету, что ли?
Или пусто в доме, никого?
Или там мое второе я
Спит осенним и тяжелым сном?
О, тогда дела мои плохи…
Я звоню… молчанье… вновь звоню,
Вновь трезвоню в колокол души.
Тишина, наверно все же спит…
Нет, чуть слышны сонные шаги…
Открывает:
– А, пришел, двойник!
Что ж, зайди,
Но только не поможет!
Мне ночной некстати разговор,
Даже твой суровый приговор
Сладкий сон мой вряд ли потревожит.
Лучше сам засни спокойным крепким сном,
Стал тяжел я нынче на подъем.
Я молчу.
И что могу сказать
Сонному, медлительному я…
Грустно, что люблю его, люблю,
Хоть гораздо чаще ненавижу
От бессилья и от слабости своей.
Он – мой враг – милее всех друзей!
Ждать? Но сколько, ведь проходят годы,
Я ж стою, у моря жду погоды…
Погоди ж, я сон твой растревожу,
Ты еще попляшешь у меня…
Но пока что спит второе я.
1977 г.
Вдохновение
Всеждущим микроскопа оком
Из яви, время прободая,
Из дней высасывая соки
Гляжу сквозь пламя, не мигая.
Листочек белый оросится
Значками, точками сознанья,
То панихидой увяданья,
То сна чарующею птицей…
А значит, что-нибудь родится,
Промчится с ликом древних вестниц
По клавишам забытых лестниц,
Меж этажей воспоминанья.
И вот в плену предположений
Ломаю стены странных взглядов,
В дни лунных бликов, восхищений
Иду упиться сладким ядом,
Боюсь и лжи – и голой правды,
Ищу воздушность покрывала,
Чтобы сама не открывала,
Чтоб разобрать лишь очертанья
Полусокрытого сознанья,
Полупотерянного чуда…
И, превратившись в яркий лучик,
Пронзить материальность буден,
Расшевелить мышленья студень,
Окутать пики горной кручи
И… стать игрушкой авторучки…
Но сердца стук в тоннеле гулком
Все громче, громче, я шепчу:
– Господь, храни мою химеру,
Не придави плитой неверья
Едва горящую свечу!
Уж полпути. Крадутся тени
Из яви, чтобы сладкой ленью
Окутать еле слышный шум,
Я жду с тоскою пробужденья
От тихой сладости виденья —
Идет на смену трезвый ум.
Льда не знавшее,
Баловень солнца и зноя.
Разве можно сравнить кипарис
С горбатой карельской березой?
Скажи, что ты любишь…
1977г.
Визит поэта к своему второму я
Вечер, моросит промозглый дождик…
Осень, осень,
Уж асфальт забыл тепло и ласку солнца,
Травы мокнут, травы утопают
В запоздалой бесполезной влаге…
Дом уснул.
Я вглядываюсь в окна,
Узнаю квадрат моей квартиры.
Не горит.
Печальная картина,
Фон его темней, чем серость дома.
Что случилось?
Света нету, что ли?
Или пусто в доме, никого?
Или там мое второе я
Спит осенним и тяжелым сном?
О, тогда дела мои плохи…
Я звоню… молчанье… вновь звоню,
Вновь трезвоню в колокол души.
Тишина, наверно все же спит…
Нет, чуть слышны сонные шаги…
Открывает:
– А, пришел, двойник!
Что ж, зайди,
Но только не поможет!
Мне ночной некстати разговор,
Даже твой суровый приговор
Сладкий сон мой вряд ли потревожит.
Лучше сам засни спокойным крепким сном,
Стал тяжел я нынче на подъем.
Я молчу.
И что могу сказать
Сонному, медлительному я…
Грустно, что люблю его, люблю,
Хоть гораздо чаще ненавижу
От бессилья и от слабости своей.
Он – мой враг – милее всех друзей!
Ждать? Но сколько, ведь проходят годы,
Я ж стою, у моря жду погоды…
Погоди ж, я сон твой растревожу,
Ты еще попляшешь у меня…
Но пока что спит второе я.
1977 г.
Вдохновение
Всеждущим микроскопа оком
Из яви, время прободая,
Из дней высасывая соки
Гляжу сквозь пламя, не мигая.
Листочек белый оросится
Значками, точками сознанья,
То панихидой увяданья,
То сна чарующею птицей…
А значит, что-нибудь родится,
Промчится с ликом древних вестниц
По клавишам забытых лестниц,
Меж этажей воспоминанья.
И вот в плену предположений
Ломаю стены странных взглядов,
В дни лунных бликов, восхищений
Иду упиться сладким ядом,
Боюсь и лжи – и голой правды,
Ищу воздушность покрывала,
Чтобы сама не открывала,
Чтоб разобрать лишь очертанья
Полусокрытого сознанья,
Полупотерянного чуда…
И, превратившись в яркий лучик,
Пронзить материальность буден,
Расшевелить мышленья студень,
Окутать пики горной кручи
И… стать игрушкой авторучки…
Но сердца стук в тоннеле гулком
Все громче, громче, я шепчу:
– Господь, храни мою химеру,
Не придави плитой неверья
Едва горящую свечу!
Уж полпути. Крадутся тени
Из яви, чтобы сладкой ленью
Окутать еле слышный шум,
Я жду с тоскою пробужденья
От тихой сладости виденья —
Идет на смену трезвый ум.
