Изобретения профессора Вагнера

Раннее утро. Голубой полог неба. Море синеет вдали. У веранды две белые бабочки мирно порхают. Мимо меня проходит экономка с большим куском сливочного масла на тарелке…

– Что это?.. Что все это значит? – спрашиваю я профессора.

Он улыбается в свои длинные усы.

– Прошу извинения, – говорит он, – что я без вашего разрешения и даже не будучи с вами знаком использовал вас для одного опыта. Если вы знаете меня, то вам, вероятно, известно, что я давно работаю над разрешением вопроса, как одному человеку вместить огромную массу современных научных знаний. Я лично, например, достиг того, что каждая половина моего мозга работает самостоятельно. Я уничтожил сон и утомляемость…

– Я читал об этом, – ответил я.

Вагнер кивнул головой.

– Тем лучше. Но это не всем доступно. И я решил использовать для педагогических целей гипноз. Ведь в конце концов и в обычной педагогике есть доля гипноза… Выйдя сегодня рано утром на прогулку, я заметил вас… Вы уже не первый день дежурите за можжевеловым кустом? – спросил он с веселой искоркой в глазах.

Я смутился.

– Ну, вот я и решил наказать вас за ваше любопытство, подвергнув гипнозу…

– Как, неужели все это было?..

– Только гипнозом, с того самого момента, как вы увидали меня. Не правда ли, вы все пережили как реальность? И уж, конечно, никогда в жизни вы не забудете пережитого. Таким образом, вы имели возможность получить наглядный урок о законах тяжести и центробежной силы… Но вы оказались очень нервным учеником и под конец урока вели себя несколько возбужденно…

– Но сколько же времени продолжался урок?

Вагнер посмотрел на часы.

– Минуты две, не более. Не правда ли, продуктивный способ усвоения знаний?

– Но позвольте, – вскричал я, – а это стеклянное окно, эти скобы на земле!.. – Я протянул руку и вдруг замолчал. Площадь двора была совершенно ровною; не было ни скоб, ни стеклянного круглого «окна»… – Так это… тоже был гипноз?

– Ну, разумеется… Сознайтесь, что вы не очень скучали за моим уроком физики? Фима, – крикнул он, – кофе готов? Идемте завтракать.

Человек, который не спит

I. СТРАННЫЙ ЖИЛЕЦ

Дэзи… Я не перенесу ее потери! Дэзи – мой лучший друг… Я так одинока…

Гражданка Шмеман вытерла кружевным платочком красные подслеповатые глаза и длинный нос.

– Уверяю вас, – продолжала она, жалобно всхлипнув, – что это дело рук профессора Вагнера. Я сама не раз видала, как он приводил на веревочке собак в свою квартиру… Что он делает с ними? Боже! Мне страшно подумать! Может быть, моей Дэзи нет в живых… Примите меры, прошу вас!.. Если вы не сделаете этого, я сама пойду в милицию!.. Дэзи, мой бедный крошка!..

И мадам Шмеман вновь заплакала… Ее худые старые щеки покрылись красными пятнами, нижняя губа отвисла.

Жуков, председатель жилищного товарищества, круто повернулся на стуле и щелкнул пальцами. Он терял терпение.

– Успокойтесь, гражданка! Уверяю вас, что мы примем меры. А сейчас, простите… Я очень занят…

Шмеман глубоко вздохнула, поклонилась и вышла.

Жуков вздохнул с облегчением и обернулся к секретарю правления Кротову.

– Фу!.. Измучила! Бывают же такие настырные бабы!

– Да… – задумчиво отозвался Кротов. – Бедовая старуха! А дело расследовать надо. Ведь это четвертый случай пропажи собак только на нашем дворе. Соседи тоже жалуются. Что за собачий мор? Я не удивлюсь, если действительно окажется, что собак крадет профессор Вагнер. Только на кой черт они ему нужны? Воротники на шубу делает? Странный человек! Подозрительный человек!

– Профессор!

– Что из того, что профессор? Может быть, он фальшивые деньги делает.

– Из собак?

– Ты не смейся. Бывали случаи! Собаки – особая статья. Ты обрати внимание: у него в комнате всю ночь свет. На оконной занавеске его тень часто видна. Шатается по комнате… Полуночник!

– Да, со странностями человек… На днях я еду домой в трамвае. Гляжу, напротив сидит профессор Вагнер. В каждой руке по книжке держит и обе сразу читает. Я в книжки заглянул. Одна – русская, все цифры разные, а другая – немецкая. И вот что удивительно: каждый глаз у него отдельно по строчкам бегает: одним глазом одну книгу читает, другим – другую. Кондукторша подошла к нему. «Билет, – говорит, – возьмите!» Он на нее один глаз поднял, а другим в книжку смотрит. Она так и ахнула. И публика вся на него уставилась. Смотрят, рты открыли от удивления, а он хоть бы что…

– Может быть, он с ума сошел?

– Все возможно…

Стукнула дверь. В комнату вошла Фима, старая экономка профессора Вагнера.

– Здравствуйте вам! Барин мой за квартиру деньги прислал.

– Были бары, да все вышли! – сказал Жуков.

– Ну, хозяин, что ли, Вагнер.

– А вот она нам скажет!..

– Расскажи нам, Фима, что твой «барин» с собаками делает.

Фима безнадежно махнула рукой.

– Много собак-то у него? Говори правду!

– Сколько у него собак, сказать не могу: не пускает он меня во вторую комнату, где они у него. А собаки есть. Слышно, как лают. Ночью раз подсмотрела я в щелочку. Ну что же? Сидит собака, привязанная на коротком ошейнике. Лечь не может. Спать ей, видно, смерть как хочется. Голова так и виснет. А он сидит около да ее так ласково под шеей щекочет: спать не дает. И сам он не спит. Он никогда не спит!

– Как же так не спит? Человек не может не спать.

– Уж не знаю как, а только совсем не спит. И кровать давно выбросил. «Чтоб ее, – говорит, – и звания не было! Кровать, – говорит, – только больным нужна».

Жуков и Кротов с недоумением посмотрели друг на друга.

– Вот сумасшедший!

– Не иначе, как сумасшедший, – охотно согласилась Фима. – Только привычка моя: пятнадцать годов живу я у него, а то давно бы от него ушла… Был человек как человек, а вот уже с год совсем на себя не похож. Прямо как бы не в себе.

– С чего же это началось у него?